И снова ощущение бескрайних горизонтов. Однако теперь Тереза начинала понимать, что сценарии не совсем отвечали ее прежним о них представлениям.
Каждый сценарий имел четко обозначенную границу, с исчерпанием памяти подходила к концу и реальность. Как бы там программист ни маскировал, ни затушевывал границы, нельзя было сесть в машину и уехать на ней из виртуальности в реальность. Можно было летать над всей Финляндией, пересекать ее по любым направлениям, огибать по краю, вечно кружить над полюбившимся тебе озером, делать любые броски и повороты — и при любых обстоятельствах под тобой будет Финляндия, и только она. Это всегда будет Финляндия — но не навсегда.
Истинная безбрежность крылась в заголовках сценариев, в указателях к ним. Бескрайнее таилось в отсылках и перекрестных ссылках, в гиперреальности. Все сценарии бессчетно соприкасались, их края были смежными. Ты мог подойти к одному и тому же происшествию с самых различных точек зрения. Но смежность лежала в четвертом измерении: нельзя было пересечь границу между одним сценарием и другим, если только они не были связаны; и лондонский Уэст-Энд, и аризонская долина Монументов были связаны декорацией ковбойского салуна, а потому считались просто расширением. От этого сценарий казался сложнее, хотя в действительности он всего лишь становился больше.
Истинная природа смежности лежала в соприкосновениях памяти, связанных с персонажем, ситуацией или точкой зрения. Смежность была психологической, она являлась продуктом памяти, а не сознательного замысла.
В каждом сценарии один из персонажей — ну, скажем, Эльза Дердл, мирная пожилая женщина, которая держит в перчаточном ящичке своего фургона заряженный пистолет, — является меморативно ведущим, замыкает на себя воспоминания всех прочих.
Этот сценарий мог возникнуть по многим причинам. Вполне возможно, что кто-то, связанный с делом Уильяма Кука, запомнил Эльзу, или слышал от кого-то подробный рассказ о ней, или опрашивал ее по завершении событий. Связь могла быть и совсем отдаленной, ну, например, кто-то о ней читал. Вне зависимости от конкретных причин имелось достаточно материала, чтобы поместить ее в центр одного из сценариев. Для другого человека, участника или свидетеля тех же самых событий, не знавшего об Эльзе Дердл почти ничего, она оставалась безымянной водительницей машины, проехавшей мимо полицейского кордона и на секунду заслонившей от полицейских сцену главных событий.
Оба описания были верными, оба страдали неполнотой, однако смежность вынуждала их к непротиворечивой подаче всех существенных фактов и образов.
Рядом с этими сценариями мог быть и третий, смежный с ними обоими, не знающий об Эльзе ровно ничего, но признающий присутствие ее машины.
Рядом с этим сценарием могут быть и другие, в любом количестве, и каждый смежный сценарий будет шагом к границам Эльзиной реальности. Здесь, в этой онлайновой программе с ее бесконечными перечнями разделов, каждый из которых распадался на множество подразделов, распадавшихся, в свою очередь, на подразделы низшего уровня, в этой программе, где уровни и подуровни были прямо и перекрестно связаны друг с другом, виртуальность достигала своего предела и простиралась за него.
Здесь не было конца, не было последнего сценария, а лишь сценарий, смежный с последним.
Работая на компьютере в полное свое удовольствие, без всякого вмешательства персонала, Тереза случайно наткнулась на базу данных по меморативно ведущим персонажам.
Без труда догадавшись, что это значит, она ввела фамилию «Тайлер» и имя «Дженнифер Розмари». На просьбу указать для сужения диапазона поисков пространственные параметры она ввела «Лондон» и «NW10».
Через пару секунд на экране развернулся перечень сценариев с участием Шенди.
Каждый сценарий имел название, длинный кодовый номер, краткое описание и крошечную иконку. Заметив, что предлагается возможность просмотреть видеофрагмент, Тереза кликнула по меню, и в тот же момент иконки превратились в столь же миниатюрные стоп-кадры начальных сцен соответствующих сценариев.
Тереза кликнула по одному из стоп-кадров и была вознаграждена пятисекундным рекламным роликом. Изображение было настолько мелким, что было почти невозможно разобрать хоть что-нибудь, кроме того, что Шенди готова к действию.
Перечень ее сценариев был длинным, тревожно длинным, если вспомнить, насколько самозабвенно она играла свою роль. Тереза пробежалась по перечню сверху вниз, пытаясь прикинуть, сколько всего в нем сценариев. Получилось около восьмидесяти, но тут же оказалось, что эта работа была излишней, что у базы данных есть функция подсчета сценариев и что точное количество сценариев с Шенди, доступных в настоящий момент для использования, равно восьмидесяти четырем.
Каждый заголовок имел с дюжину идущих от Шенди гиперсвязей. К другим персонажам, работавшим вместе с ней, к видеоклипам ее сценариев, к смежным сюжетам, к библиотечному материалу, к биографическому материалу, к гнездам для вставки вспомогательных и дополнительных сценариев. «Экс-экс»-мир, смежный с Шенди, оказывался неожиданно огромным.
Тереза заказала поиск гиперсвязей по имени «Виллем» и уже через секунду прочитала, что они с Шенди совместно участвовали в четырнадцати сценариях, один из которых был заявлен как «Потасовка в ковбойском салуне — только для взрослых — XXX».
Параллельно она узнала, что в действительности Виллема звали не Виллем, а Эрик. А вот что он голландец и что родился в Амстелевене, тут Виллем-Эрик не соврал.
Избрав ведущим персонажем самого Виллема, Тереза обнаружила, что его послужной список вызывает еще большее беспокойство: кроме четырнадцати сценариев, сделанных им вместе с Шенди, он участвовал еще в девяноста семи. Тереза заметила, что значительная часть этой порнухи (а в чем еще мог бы сниматься Виллем?) делалась совместно с молодой женщиной по имени Йоханна, также являвшейся одним из ведущих персонажей.
Поиск по Йоханне показал, что она родилась в Гааге, какое-то время работала телефонисткой (гиперссылка на компанию «Холланд телеком») и снималась на видео с четырнадцати лет. К имени Йоханны прилагался еще один длинный список порнографических (как заключила Тереза из их названий) сценариев. В соответствии с многообразными занятиями Йоханны от нее отходили десятки связей, виртуальность разбегалась по всем направлениям, как взрывная волна.
К примеру, у Йоханны был другой постоянный напарник, немец, сделавший с ней свыше пятидесяти порно, но кроме того снявшийся и в двух настоящих фильмах, упоминаемых в киносправочниках (триста пятнадцать гиперсвязей); автор одного из этих справочников преподавал на отделении классической филологии Геттингенского университета, что давало ссылки на без малого три сотни образовательных сценариев по проблемам молодежной культуры; один из них, выбранный Терезой наугад, касался проблемы мягких наркотиков в США в период 1968–1975 годов; у одного этого сценария имелось свыше полутора тысяч гиперсвязей с другими сценариями…
Удержать все это в уме было попросту невозможно.
Тереза не знала, что ей делать дальше, от бессчетности вариантов кружилась голова. А главное, она слишком увлеклась, ушла в сторону от поставленной перед собой задачи.
