Дом Педжетов, Далстон
Выйдя из ванной, Питер по выражению на лице жены понял, что у нее плохие новости.
– Питер, даже если бы мы всю жизнь планировали такое, хуже бы все равно не получилось. – Анджела протянула ему пачку газет, которые ее дочь Кэти принесла из киоска.
Кэти знала, что ее отец собирался сделать в тот день, и у нее внутри всё оборвалось, когда она увидела заголовки газет. Двое маленьких детей – десяти и девяти лет – умерли, приняв таблетки экстази.
Питер переводил взгляд с одного заголовка на другой. Анджела прочитала уже все статьи.
– Понятно, что это ужасная ошибка. Дети обнаружили припасы старшей сестры и съели таблетки. С таким же успехом они могли бы налакаться ликера или проглотить отраву для крыс, но дело повернули так, как будто бедняжка запихнула им эту дрянь в глотки. И мать тоже. Словно она оставила детей на попечение банды черномазых наркодилеров.
Кэти Педжет крикнула из гостиной:
– Озлобленная толпа закидала камнями полицейский фургон, который вез сестру и мать. Каждые пять минут по спутниковому каналу гоняют.
Газеты были практически солидарны в своей интерпретации. Никакой ошибки не было. Экстази убило этих детей. Их убили те, кто принимают экстази, и те, кто распространяют экстази. Экстази – инструмент убийства детей, и те, кто оправдывают это, оправдывают детоубийство.
Питер прикусил губу. Не самый лучший день, чтобы поднимать вопрос о легализации наркотиков в парламенте. Убийственные фотографии мертвых детей смотрели на него с первой полосы каждой газеты. Невинные жертвы злостных наркоманов.
Кэти появилась из гостиной со словами:
– Они тебя съедят, пап. Каждый репортаж, абсолютно каждый репортаж о твоей речи будет сопровождаться фотографиями этих детей. Они скажут, что ты выдвинул законопроект об убийстве детей.
– Спасибо, дорогая. Мне теперь значительно лучше.
– Она права, Пит, – сказала Анджела. – Не нужно делать этого, если не хочешь такого результата.
Они прошли в гостиную и посмотрели репортаж «Скай-ньюс». Кадры, где толпа пытается добраться до Мишель и ее матери, пока их ведут на допрос, были просто ужасны.
– Она только что потеряла сына, – сказала Анджела со слезами на глазах. – Господи боже мой, люди так жестоки!
То и дело в репортаже проскальзывали фотографии Питера, и комментаторы напоминали зрителям, что член парламента от Северо-Западного Далстона намеревался сегодня представить законопроект о легализации наркотиков.
«Очень неподходящее время», – заметил один журналист.
«Думаю, "низко и бесчувственно" – более точные определения» – заметила ее коллега.
Примерно то же самое творилось и на остальных каналах. Общее настроение сводилось к тому, что эта новая ужасная трагедия точно приведет законодателей в чувство.
– Ты хочешь отказаться? – спросил Питер у жены.
– Конечно нет, – ответила она.
– Я так и думал, – сказал Питер. – К черту их. Эта трагедия никак не связана с моим законопроектом. Никак Как ты и сказала, Анджела, причиной мог стать алкоголь или бытовая химия. Сколько детей умерло от алкоголя на этой неделе? Скольких забили до смерти пьяные родители, сбили пьяные водители, отравили долбанными «алкопопсами»? Почему их фотографий нет на обложках?
– Пап. Они тебя съедят.
Отель «Хилтон», Бангкок
Соня наконец-то нашла телеканал, который пришелся ей по душе. Здесь было полно всего на английском языке, но в основном про американцев, и скоро ей надоели незнакомые мультики и комедийные сериалы, а также прогноз погоды в Арканзасе. «Би-би-си ньюс 24» оказался еще хуже. – жуткий репортаж о каком-то члене британского парламента, который хотел легализовать наркотики. Это немного развеселило Соню. К счастью для нее, пока ему это не удалось. Сделай он как хотел, и о бесплатных каникулах в Таиланде ей бы даже мечтать не пришлось. Она бы так и торчала в Бирмингеме.
Наконец она нашла музыкальный канал с получасовой программой, посвященной подготовке к Наградам. Конечно, ожидалось, что Томми Хансен, любимчик публики, побьет все рекорды, как и в прошлом году. Неужели прошло всего четыре года с того времени, как он вышел победителем в «Народном герое», получив самое большое в истории шоу количество голосов? Соня голосовала за него тогда восемь раз.
Именно в тот момент, когда Томми пел для нее по азиатскому кабельному телевидению, пришли ее работодатели – закончить дела. Соня ожидала их с напряжением и с нетерпением.
С восторгом.
Взрослая, плохая, отчаянная девчонка из Бирмингема.
– Я ника-ада раньше не была в «Хилтоне». Здорово, а? Не думала, что в Бангкоке они есть, прям как в Англии, а? Отличная песня, а? Томи Ансен, просто обожаю его, не мальчик, а конфетка. «Пазволь мне быть накоолкой на тваем бедреее». Улет. Я здесь стока дисков напокупала, стоят всего три доллара за штуку, т-исть два фунта. Два фунта за диск! Не, это ж проста дурдом, улет! У меня три копии всех дисков, это ж, блин, Рождество. Эминем, Дайдо, «Slipknot» для друзей, «U2» для мамаши и, конечно, куча записей Томми. Я буду его концерт смотреть в Бирмингеме в следующем месяце. Вы када-нибудь были в Бирмингеме, или у вас тока друзья в Англии?
Болтовня отвязной девчонки на момент заглохла. Дипломат мужчины лежал открытым на журнальном столике. В нем был всего один предмет.
– Гос-сп'ди божемой! Я не могу это проглотить! Это ж прям мешок с тухлой мукой!
Мужчина объяснил, что презерватив смажут растительным маслом. Соня спросила, можно ли разделить это на две части, но мужчина уже всё приготовил и не хотел менять план. Он очень трепетно относился к своему делу.
– А, ладна, пойдет, ведь я здесь именно за этим. Вы уверены, что эта хрень не лопнет? Она ж убьет меня, а? Я тут подумала – если гондон лопнет, будешь катацца в агонии около пяти минут, а потом сдохнешь, бабах, и все тут…
То, зачем она приехала в Бангкок, вдруг оказалось перед ней на журнальном столике во всей своей красе. Белая, подозрительного вида сосиска, бледный, мерзкий слизняк Мысль, что это нужно проглотить, ужасала, но Соня напомнила себе, что она не дитятко, она крутая, на всё готовая бирмингемская деваха, и уж она не подаст виду каким-то наркодельцам-иностранцам, что ей страшно.
– Ладно, поехали, щас проглочу. Но не ругайтесь, если меня вырвет. Дайте мне винца из мини-бара, штоб запить.
Палата общин, Вестминстер
– Нет, госпожа спикер, я не отзову! И извиняться тоже не стану. Ужасная, ужасная трагедия, о которой сообщили в утренних газетах, абсолютно не связана с вопросом, который я сегодня хочу поставить перед палатой. За исключением одного момента! Было установлено, что несчастная старшая сестра Мишель, чьи наркотики приняли ее младший брат и его подружка, двадцать минут ждала, прежде чем вызвать «скорую помощь». Оказались ли эти двадцать минут роковыми? Очень может быть! Я не знаю точно, но я легко могу вообразить, почему девушка колебалась. Она колебалась из-за страха. Она знала, что звонок в «Скорую помощь» неизбежно приведет к ее аресту и позору. Поэтому эта семнадцатилетняя девочка запаниковала перед лицом ужасного стечения обстоятельств, что ее маленький братик и его подружка умирали из-за нее, госпожа спикер. Она запаниковала и, пытаясь избежать последствий произошедшего, решила сама исправить ситуацию, что привело к трагическому исходу. Я хочу сказать, госпожа спикер, что, если бы таблетки были легальными, девочка позвала бы на помощь двадцатью минутами раньше. Более того, таблетки, скорее всего, не были бы спрятаны; они были бы на виду, но вне досягаемости, как в большинстве домов хранится алкоголь.
