Ни одна из них не была похожа на другую. Некоторые выглядели плоскими и куцыми, словно задуманы для ножек гномов, а не людских ног, другие — такими чудовищно громадными, что казалось невозможным их преодолеть; все наклонены под косым углом друг к другу или сломаны, иные выгнуты или искривлены таким жутким образом, что Могенсу стало дурно. До него вдруг дошло, что Том понимал под «можно бы назвать лестницей». И он вовсе не был убежден, что это и впрямь лестница или в отсутствии другого определения могла так называться.
— А вы уверены, что вас тащили именно этой дорогой, мисс Пройслер? — спросил Грейвс.
Могенсу послышались нотки сомнения в его тоне. И сам он не мог себе представить, что сможет спуститься по этому сооружению — хотя и предчувствовал, что вскорости этого будет не избежать. Однако протащить здесь жертву с весом и комплекцией мисс Пройслер, да еще против ее воли, это даже упырям не под силу.
Мисс Пройслер тоже ответила не сразу, несколько секунд она с сомнением смотрела на предполагаемую лестницу, а потом нерешительно сказала:
— Не знаю, все произошло так быстро… — Она внезапно замолчала, покачала головой и продолжила решительным тоном: — Да, я уверена. Сюда.
— Ну, если вы уверены… — пробормотал Грейвс без воодушевления.
Тем не менее он еще раз скрупулезно обшарил лучом своего фонаря все большое неправильной формы помещение. Но ничего кроме голых, в трещинах стен, по которым сочилась влага и поблескивали кристаллы соли — которые служили напоминанием о странном морском запахе, стоявшем в воздухе — не обнаружилось. Зачем надо было ставить такие мощные врата с монстрами-стражами по бокам, если за ними… ничего нет?
— Нам нужна веревка, — сказал Грейвс.
Том прислонил винтовку к стене, но и попытки не сделал снять рюкзак или что-нибудь вынуть из него, нет, стиснув зубы, он начал карабкаться в шахту.
— Том? — Грейвс был поражен.
— Минуту, доктор, — ответил Том сквозь зубы. — Сейчас я кое-что проверю.
Грейвс не слишком одобрил это предприятие, но промолчал, Могенс тоже воздержался от комментариев, только испуганно вскрикнул, когда Том внезапно потерял равновесие и полетел в пропасть. Все-таки его пальцы мгновенно сумели зацепиться за расселину в скале. Он перевел дыхание, успокаивающе улыбнулся Могенсу и пополз вниз с еще большей осторожностью. Через какое-то мгновение и плечи, и голова исчезли в глубине, а еще секунду спустя скрылся из виду и его неподъемный рюкзак.
— Так я и думал, — послышался из шахты его голос.
Могенс с бьющимся сердцем склонился и направил взгляд мимо Грейвса прямо в лицо Тома, который стоял на глубине меньше чем два метра, упираясь широко расставленными ногами и растопыренными руками в стены шахты, словно альпинист, спускающийся по скале.
— Здесь излом, дальше будет легче. Может быть, первой начнет мисс Пройслер?
— Если она пожелает, — проворчал Грейвс.
Мисс Пройслер скользнула по нему укоризненным взглядом, развернулась, пыхтя, опустилась на четвереньки и, свесив правую ногу, принялась нащупывать опору. Могенс не знал да и знать не хотел, как, а главное, за какое место удерживал ее Том, но, похоже, это ему удавалось, потому что, когда он и Грейвс ухватили ее за протянутые руки, она просто начала медленно опускаться в шахту, хотя у Могенса и возникло ощущение, что у него вот-вот вывихнется плечевой сустав. Было слышно только, как кряхтит Том, но после он облегченно крикнул:
— Все в порядке. Отпускайте!
Могенс охотно послушался. Раны в его боку дико пульсировали, когда он опустил руки и изможденно отполз назад, а под рубашкой он почувствовал что-то влажное и теплое. Как минимум один из не заживших еще шрамов разошелся. Его пронзила страшная боль.
Грейвс окинул его критическим взглядом:
— Думаешь, сможешь?
— Обязательно, — астматически выдохнул Могенс. — Мне нужно всего лишь… минуту.
У Грейвса на этот счет было иное мнение, но он только пожал плечами и начал тем же манером, что и мисс Пройслер, спускаться в шахту. Разве что гораздо быстрее.
Когда Грейвс цеплялся за грубую скалу, одна из его перчаток задралась. Немного и всего лишь, на короткое мгновение, так что Могенс невольно бросил под нее мимолетный взгляд.
Но и этого было больше, чем он хотел бы.
Точно сказать, что видел, он не мог. Но не кожу и совершенно точно не человеческую плоть. Черная лайка закаталась наверх, как шкурка горячей колбаски, когда ее снимают, а под ней промелькнуло нечто белое, кишащее, будто пучок лоснящихся, перекрученных, пульсирующих нервных волокон. Прежде чем Могенс смог присмотреться внимательнее, рука Грейвса исчезла в глубине, и он остался один.
Его сердце бешено колотилось. После того как Грейвс спустился, у него осталась единственная лампа, которой, в общем-то, должно бы хватить, чтобы осветить небольшое помещение, но этого не было. Тьма со всех сторон накинулась на него и перекрыла ему не только видимость, но и дыхание.
— Спускайся, Могенс! — глухо донесся голос Грейвса, словно он кричал из бесконечно глубокой пропасти, и эхо многократно отразилось от скал, давая пищу нарастающему страху. — Том прав. Отсюда пойдет легче. Прихвати его винтовку!
Могенс негнущимися пальцами отнял от стены ружье и протянул его вниз Грейвсу. Потом сам встал на колени, развернулся и на всех четырех начал карабкаться в шахту. Он рассчитывал, что Том и Грейвс ему помогут, как прежде помогли мисс Пройслер, однако их голоса вроде бы удалялись, а в этом чудовищном колодце с искаженной геометрией он даже мысли не допускал, чтобы глянуть вниз, так он и полз чуть не по отвесной скале, зажмурившись и судорожно нащупывая руками трещины и выбоины, за которые можно зацепиться. Наконец он снова почувствовал под ногами твердую, хоть и покатую почву.
— Осторожнее, Могенс, — раздался голос Грейвса за его спиной. — Береги…
Могенс повернулся, все еще не разжимая век, со вздохом облегчения выпрямился и так врезался головой в скалу, что искры посыпались из глаз.
— …голову, — закончил Грейвс.
Могенсу показалось, что злорадство в его голосе не просто ему почудилось.
Со стоном он поднял руку и затекшими пальцами провел по волосам, однако, к своему величайшему удивлению, крови под ними не было — только сильная боль, от которой затошнило.
— Не отчаивайся, — радостно успокоил Грейвс. — Мы все через это прошли.
Могенс понять не мог, что же в этом такого смешного, наконец отважился открыть глаза, кинул взгляд на ухмыляющегося Грейвса и замер от удивления.
— Я уже говорила вам, доктор Грейвс, что вы невыносимый человек? — в сердцах воскликнула мисс Пройслер.
— И не раз, моя дорогая.
Но Могенс не слушал их перепалку, потому как то, что он увидел, настолько превосходило всякое понимание, что он на минуту даже забыл и боль, и тошноту. Пол, стены, своды туннеля, в котором они находились, состояли из того же блестящего черного камня, как и помещение перед вратами, потолок нависал метрах в двух над головой. Однако, когда он протянул руку, его пальцы тут же уперлись в твердое препятствие.
