На выходе Том было направился в сторону своего дома, однако Могенс остановил его:
— Минутку, Том!
Том безропотно остановился, хоть и против воли, и с таким упреком посмотрел на руку, удерживающую его, что Могенс поспешно ее отдернул.
— Да?
— Я не это имел в виду, Том, не обижайся, — сказал Могенс. — Но я буду спокоен только тогда, когда мисс Пройслер уедет. А пока что, поверь мне, не стоит ей противоречить.
Том кивнул. Но промолчал. В первое мгновение его детское упрямство показалось Могенсу ребячеством, а потом он напомнил себе, что перед ним действительно еще ребенок. И вместо того чтобы дальше развивать эту тему, он сказал:
— Надо как можно быстрее увезти ее отсюда. Хорошо бы еще сегодня.
— Не получится, — ответил Том. — Шериф Уилсон запретил всем покидать лагерь, пока дело не будет раскрыто.
— Но оно уже раскрыто, — возразил Могенс с наигранным удивлением. — Или нет?
Том закусил губу и ничего не ответил. Смотрел он мимо Могенса.
— Мне кажется, для шерифа дело решенное: Мерсер был пьян и не справился с управлением. Всем известно, что он постоянно пил. К тому же еще плохая погода. В такую грозу и опытному водителю было бы трудно удержать машину на дороге. Так что ничего удивительного.
— Да, наверное, так и было, — ответил Том, все еще избегая его взгляда.
— По крайней мере, для Уилсона.
Том испуганно поднял взгляд и тут же опустил его снова. По всему было видно, ему хотелось уйти.
— Только Мерсер не был пьян, — невозмутимо продолжал Могенс, — во всяком случае, не больше, чем всегда. А выехали они за час до грозы. До того места, где они съехали с дороги, всего минут пять езды.
Говоря все это, Могенс не отрывал взгляда от Тома, но юноша упорно смотрел в никуда.
— Грейвс мне все рассказал, — сказал Могенс.
Том вздрогнул, и Могенс поспешно добавил:
— Я не сержусь на тебя, Том. Знаю, ты не по своей воле соврал мне.
— Доктор Грейвс велел, — тихо сказал Том, по-прежнему избегая взгляда Могенса, только теперь по другой причине.
— Знаю. Это он мне тоже сказал. — Могенс улыбнулся, чтобы разрядить напряжение. — И должен тебе сказать, ты был так убедителен, что я и вправду поверил.
— Это была не моя идея, — продолжал оправдываться Том.
— Грейвса?
Том кивнул, и Могенса охватила внезапная ярость. Придумай нелепое объяснение Том, он бы просто удивился, но то, что оно исходило от Грейвса, выводило его из себя.
— Ты ничего плохого не сделал, — чуть помолчав, не слишком веско сказал Могенс. — И я уже говорил, что не сержусь на тебя. Я знаю доктора Грейвса подольше, чем ты. И знаю, как он может… убеждать, если хочет. — Он мотнул головой в сторону другого конца лагеря. — Пойдем, Том, пройдемся.
— Доктор Грейвс… — нерешительно начал Том.
— Все в порядке, — перебил его Могенс. — Я просто хочу, чтобы ты мне немножко рассказал о себе.
— Обо мне? — теперь Том был по-настоящему напуган.
Могенс кивнул и вместе с тем двинулся неспешным шагом, так что Тому пришлось последовать за ним.
— Доктор Грейвс рассказал мне, как вы познакомились.
На этот раз Том не только вздрогнул, но и в его глазах заметался панический страх:
— Он?..
— Эти… твари убили твоих родителей, так ведь? — быстро добавил Могенс. — То есть я имею в виду, приемных родителей.
— Они были родителями, — ответил Том. Он казался таким растерянным, словно ожидал чего-то другого. — По крайней мере, для меня.
— Если не хочешь, можешь об этом не говорить. Могу себе представить, как тебе тяжело.
Они прошли не меньше четырех или пяти шагов, прежде чем Том ответил, а когда он заговорил, голос его странным образом изменился. Он переводил взгляд с Могенса на барьер почти непроходимых зарослей, к которому они медленно приближались, но, похоже, видел перед собой нечто совершенно иное.
— Никто мне не поверил, — сказал он. — Я видел их и рассказал всем, но никто мне не поверил.
Может быть, то, что послышалось Могенсу, было горьким смешком, а может, подавленным плачем от одолевавших Тома воспоминаний. Могенс ощутил укол совести, что заставляет юношу испытывать страдания, но тем не менее он чувствовал, как важно ему узнать все, а не только то, что хотел ему открыть Грейвс.
— Просто рассказывай, Том, — попросил он. — А станет невмочь, остановись.
Если бы это было возможно! Могенс по собственному опыту знал, что, раз начав выкладывать жуткую историю, камнем лежащую на сердце, остановиться уже невозможно.
— Мы жили здесь неподалеку, — начал Том. — Прямо на другой стороне кладбища. У родителей была небольшая ферма. Сейчас ее давно нет. Когда она стала заброшенной, то быстро пришла в упадок, а потом как-то возник пожар. То, что осталось после него, поглотило болото. Но раньше мы там жили, у нас был хороший дом. — Он махнул рукой к востоку, очевидно, указывая то место, где была когда-то ферма. А Могенс спросил себя, что можно выращивать в такой местности. — Мой отец, помимо прочего, подрабатывал сторожем на кладбище. Никто не хотел этого делать. О кладбище шла дурная молва, да и платили немного, но нам были нужны деньги. Ферма приносила немного. А потом, в семье еще был младенец.
Могенс аккуратно обходил бесчисленные лужи, оставленные вчерашним ливнем, подумывая о том, что теперь ему придется выслушивать всю жизненную историю Тома. Тем не менее он сделал Тому одолжение, переспросив:
— Младенец?
— Моя сестренка, — кивнул Том. — Мне было восемь, когда она родилась. — Он застенчиво улыбнулся. — А может, девять. Она с самого начала была слабого здоровья, ей не исполнилось еще и года…
— Она умерла? — уточнил Могенс.
— В первую же зиму. От воспаления легких.
— Сочувствую тебе.
— Да я ее как следует-то и не знал, — грустно ответил Том. — Она все время только болела. Или плакала, или спала. А зимой умерла. Отец похоронил ее на кладбище. Только зима была чересчур суровой, земля так промерзла, что могилу он вырыть не смог.
— И он положил ее в старый склеп, — предположил Могенс.
— Он уже был ничей, — поспешил защитить отца Том. — Он уже лет пять, как стоял пустой. Туда никто не ходил. Да и не надолго это, только пока мои родители не накопят денег на новый или до весны, когда земля оттает и…
— Хорошо-хорошо, — остановил его Могенс. — Я понимаю. А что значит «стоял пустой»? Склепы не стоят пустыми, даже если за ними перестают ухаживать.
— А этот был пустой, поэтому отец и похоронил сестренку там.
— А когда пришел, чтобы перенести тело в другое место, оно исчезло, — догадался Могенс.
