Другое дело Том. На какое-то мгновение он тоже застыл, а потом с пронзительным криком выставил вперед руки и с кулаками бросился на упыря.
Только не достал его.
Нет, не этот упырь прыгнул на Тома и повалил его на землю, это был третий, в которого превратилась ближайшая тень, которая вдруг проснулась к жизни. Воинственный клич Тома перешел в отчаянный хрип, который тоже внезапно оборвался, когда упырь погрёб его под собой.
Могенс по-настоящему и не испугался. Он уже испытывал такой ужас, что не мог воспринимать новые страсти. Реальность окончательно стала кошмаром, а кошмарный сон — явью. Полностью парализованный ужасом, Могенс тем не менее испытал абсурдное чувство облегчения, когда второй упырь полностью выступил из тени и из очертаний, рисуемых воображением, превратился в массивную, мускулистую, покрытую жесткой шерстью фигуру со смертоносными зубами и когтями. У Могенса не оставалось сомнений, что его жизнь теперь кончена, через минуту, через секунду, и все-таки ему стало легче, что самый ужасный страх ему не грозил. Упыри несли верную смерть, но то, что ему почудилось на жуткий, лишенный всякого времени момент — что здесь призрак Дженис из его кошмара, — несло с собой безумие, значило разверзшуюся перед ним бездну, которая была в тысячу раз страшнее смерти.
Оба упыря медленно приближались. Они перестали глухо рычать, теперь они сопели и пускали слюни, зыркая злобными глазами. Могенс почувствовал поднимающуюся тошноту от сладковатого запаха. Сначала он принял его за смрад тления и только потом понял, что это запах тел этих тварей. Они так долго питались мертвечиной, что зловоние их пищи стало их собственным.
— Ради Бога, Могенс, беги! — взревел Грейвс.
Могенс не шевельнулся. Грейвс резко развернулся, схватил его и дернул за собой так, что тот, едва не потеряв равновесие, проковылял за ним два-три шага, прежде чем ему удалось высвободиться и удержаться на ногах.
— Том! — крикнул он. — Том у них. Мы должны ему помочь!
Грейвс по инерции пролетел еще два шага и остановился возле выхода. Он стремительно обернулся.
— Помочь? Ты рехнулся? Как мы можем помочь? Беги!
Но, похоже, было уже поздно. Оба упыря находились от них теперь в трех-четырех шагах, и Могенс в который раз подивился, как проворно могут передвигаться эти внешне неповоротливые создания. Можно было побежать и умереть в бегстве как трус или же сделать то, что он должен был сделать уже девять лет назад. И вместо того чтобы следовать за Грейвсом, он отдался на волю рока: повернулся и стал ждать свою смерть. Страха в нем не было. Он видел, что могут делать эти монстры когтями и клыками. Все кончится быстро.
Оба чудовища были на расстоянии двух-трех метров, и, странным образом, остановились. Утробный угрожающий рык донесся из их глоток, они оскалились, обнажив зубы. Могенс явственно чувствовал их ярость и дикость. Но к этому примешивалось и еще кое-что: каждый из этих созданий мог шутя разорвать его на кусочки, и тем не менее они излучали нечто между уважением и страхом. Как там говорил Грейвс? Пожиратели падали? Да, они были падальщиками, не охотниками. И так же, как стервятники или гиены, представляли собой опасных противников, когда их принуждали к обороне, но при этом старались избегать борьбы до тех пор, пока это возможно.
Медленно, очень медленно и так осторожно, чтобы невольным движением не спровоцировать их на атаку, Могенс поднял руки и начал спиной отступать. Одна из бестий клацнула зубами, однако это было чистым предупреждением — челюсти схватили воздух, не придвигаясь к нему. Он опасливо сделал еще шаг.
Позади чудищ шевельнулась тень и послышался слабый стон.
— Том, Бога ради, оставайся лежать! — тяжело дыша, выдавил Могенс. — Не двигайся!
Он не стал отвлекаться, чтобы убедиться, послушался ли его Том, а сделал еще шаг, за ним другой, и еще один, пока не оказался рядом с Грейвсом.
— Могенс, что… — начал было Грейвс.
— Тихо! — остановил его Могенс, и в его голосе было столько испуга, что Грейвс замолчал. — Они нам ничего не сделают! Смотри! Они просто хотят освободить товарища!
И вправду, оба упыря отступили и — не переставая урчать, поводить носами и клацать челюстями в их сторону — повернули к «гробу», в котором лежал пойманный экземпляр. Могенса бросило в дрожь, когда он увидел, с какой легкостью их когти раздирали толстые канаты. Мгновение спустя разлетелись железные кандалы, приковавшие тварь к ящику. Он поднялся и издал победный вопль. Его кинжально острые загнутые когти яростно рассекли воздух в сторону Могенса. Зловонная пена выступила из пасти, а глаза кровожадно горели. Однако и он не сделал попытки напасть на него или Грейвса.
Вместо этого он присоединился к своим соплеменникам, которые, принюхиваясь и урча, двигались в сторону ящика с телом Хьямс. Один-единственный свирепый удар расколотил в щепу дюймовые дубовые доски, от второго отлетели стальные полосы, скреплявшие дерево. Одна тварь вожделенно зашипела, наклонилась и взметнула в воздух тело археологини.
Где-то позади Грейвса и Могенса послышалось дребезжание и позвякивание, а когда Могенс, вздрогнув, обернулся, увидел мерцающий теплый свет, приближающийся по туннелю с иероглифами.
— Э-эй! Доктор Грее-эйвс! Профессор! — раздался хорошо знакомый звонкий голос. — Это я, Бэтти Пройслер!
Мерцание свечи приближалось, а через секунду показалась и сама обладательница голоса, которая шла к ним с прижатым к груди подносом, полным позвякивающей посуды, дымящимся кофейником и свечой.
— Я подумала, если уж вы меня не послушались и заработались тут всю ночь, принесу-ка я вам хотя бы кофе.
— Ради Бога, — прохрипел Могенс. А услышав за своей спиной движение, крикнул: — Мисс Пройслер! Бегите! Спасайтесь!
Само собой разумеется, мисс Пройслер никуда не побежала, а, наоборот, продвинулась еще на два шага, прежде чем остановиться и непонимающе заморгать.
— Но профессор, — слегка обиженно сказала она. — Я только хотела…
Могенс услышал, как Грейвс позади него истошно закричал и отлетел в сторону, а потом и его самого что-то швырнуло о стену с такой силой, что он, как мешок, рухнул на пол. Кровавая пелена боли зависла перед его глазами, и на какое-то время он ослеп. Но слышал крик мисс Пройслер, грохот падающего металла и звон бьющегося фарфора, а потом снова ее крик, выше, пронзительнее, чем прежде, и столько в нем было ужаса, что он даже разорвал пелену боли, застившую его сознание. Он со стоном перекатился на бок и заставил себя открыть глаза.
Грейвс, как и он, съехал по стене с другой стороны от входа в туннель и сейчас сидел, подтянув колени к груди и заслоняя руками лицо. Один из упырей грозно нависал над ним, рыча и пуская слюни и время от времени размахивая когтями в его сторону, правда, не задевая его. Второй упырь, закинув труп Хьямс на плечо, удалялся вперевалку. И как раз в этот момент из туннеля показался третий. Он держал в лапищах мисс Пройслер и тащил ее как пушинку. По крайней мере, она была еще жива и в сознании, поскольку визжала изо всех сил, била руками и ногами как одержимая и даже пыталась ногтями расцарапать ему морду. Только чудовище не обращало на это ни малейшего внимания, оно даже не давало себе труда защищаться от ее атак.
