– Может быть, – спокойно ответил дядя Граф.
– А тебе все нипочем! – крикнул Барадье в ярости. – Нас обкрадывают, нас душат, а ты относишься к этому так хладнокровно?!
– Я вовсе не отношусь к этому хладнокровно: я лишь выжидаю, чтобы Дальджетти показал свое изобретение в деле. Может быть, это действительно взрывчатое вещество Тремона, но, возможно, это не оно. А если это не оно, то изобретение не имеет никакого значения.
– Но мы близки к разорению как никогда!
– Ну, свое мы наверстаем потом.
– Ведь это разбойник Лихтенбах ведет войну против нас. Мне сообщают об этом из Брюсселя и Лондона.
– Оставь его! Чем больше он запутается, тем больше поплатится впоследствии.
– Очень бы мне хотелось знать, откуда у тебя такая уверенность?
– Твой сын, Марсель! Этот молодец один сильнее Тремона, и нас с тобой, и всех остальных. Вот увидишь.
– Ну, так не можешь ли ты, по крайней мере, сказать…
– Ничего тебе не скажу. Пусть Дальджетти орудует, пусть акции падают, но ты ни в коем случае их не продавай.
Спокойствие и самоуверенность Графа на некоторое время успокаивали Барадье, но затем, в тиши своего кабинета, читая почту, приносившую только плохие известия, он опять поддавался панике. Он знал, что Марсель над чем-то работает в лаборатории Политехнического института. Но что он там делает? Может быть, он занимается совершенствованием пороха, изобретенного Тремоном? И Барадье, весь красный, взволнованный, уходил гулять, чтобы развеяться.
Беззаботность Графа основывалась на какой-то тайне, которая не давала покоя Барадье. Было ясно, что Марсель работает над чем-то особенным, о чем дядя Граф знал и что обещало принести удивительные результаты. Но что это было? Банкир выходил из себя.
Что касается Бодуана, то он не бездействовал. Прежде всего он повидался с полковником Вально, посетив военное министерство. Тот был сильно не в духе.
– Что вам нужно? – проворчал полковник, после того как Бодуан поприветствовал его по-военному. – Вы хотите видеть министра? И что вы намерены ему сообщить? Что тот агент, которого он предоставил в ваше распоряжение, исчез? Ибо вот уже целых три недели мы не имеем о нем никаких сведений!..
– Я как раз принес эти сведения, – спокойно проговорил сыщик-любитель.
– Вот как! Что же с ним стряслось?
– Он умер. Его убили.
– Черт возьми, как это случилось? Кто убийца? – воскликнул полковник.
– Те же преступники, которые убили генерала Тремона. Они хотели завладеть секретами моего покойного хозяина.
– И что же? Они добились этого? – продолжил расспросы Вально.
– Да.
– Значит, у них в руках формулы пороха?
– Да.
– А мы еще сомневались в кое-каких сведениях, добытых нами. Мы получили известия из-за границы, что там были произведены опыты с каким-то необыкновенным бездымным порохом.
– Это и есть изобретение генерала.
– А бедняга Лафоре – когда он был убит? – спросил полковник, яростно дернув себя за усы.
– Недели две тому назад, но мы узнали о его смерти позднее: злодеи сбросили тело в реку, течением его принесло к мельничной плотине. Оно всплыло на поверхность лишь недавно. Его вытащили из воды, опознали и похоронили как подобает. Теперь он покоится на арском кладбище.
– А где его убийцы?
– Об этом-то я и хотел доложить министру. Я их знаю, этих мерзавцев.
Вально вскочил с места:
– Это шпионы? Вы знаете, кто они?
– Да и вы, полковник, их знаете, потому что это не первое их дело. Они профессиональные изменники!
Полковник изменился в лице.
– Вот как!.. Ну, министр едва ли устоит перед такими новостями! Подождите меня…
Он отворил дверь и вышел. Бодуан остался у камина, прислушиваясь к глухому шуму голосов, раздававшемуся в соседней комнате. Потом дверь вдруг отворилась, и кто-то позвал его. Старый солдат подался вперед и увидел, что на пороге кабинета стоит сам министр. Брови его были нахмурены, а лицо еще более красно, чем обыкновенно.
– Войдите, – приказал он Бодуану.
Тот поспешил исполнить приказание. Генерал сделал несколько шагов по кабинету. Вально в выжидательной позе стоял в оконной нише.
– Полковник сказал, что у вас важные сведения, касающиеся смерти генерала Тремона и моего агента?
– Да, генерал.
– Вы полагаете, что знаете их убийц?
– Да, генерал.
– Так расскажите мне все.
– Слушаюсь, генерал. Но прошу разрешения изложить вам все наедине…
– Вы не доверяете даже полковнику Вально?
– Ваше превосходительство, – холодно проговорил Бодуан, – секрет, который знают многие, уже не секрет.
– Вы правы, друг мой.
Вально с улыбкой поклонился и удалился в свой кабинет, успокоенный, что день завершится благополучно. Через четверть часа телефонный звонок заставил его вздрогнуть. Он поднес трубку к уху. Министр сказал:
– Принесите дело из секретного шкафа под литерой Z, № 3.
Вально вынул документы в желтой папке и отнес в кабинет министра. Спустя еще четверть часа снова раздался звонок телефона:
– Пошлите ко мне капитана Рамбера, который занимался делом о происшествии в Валенсии.
Вально пробормотал:
– Черт возьми, вон как все повернулось!
Он позвонил и отдал необходимые приказания курьеру, потом стал терпеливо ждать. На этот раз прошло с полчаса. Дверь кабинета министра отворилась. Бодуан вышел оттуда в сопровождении самого министра, который имел теперь довольный вид.
– Ну, Бодуан, – сказал он, – значит, решено?
– Слушаюсь, генерал.
– Попросите господина Марселя Барадье зайти поговорить со мной. И немедленно сообщите мне, если что-нибудь узнаете.
– Слушаю, генерал.
– Ну, до свидания. Пойдемте, Вально.
Бодуан ушел. Министр вернулся в кабинет, где еще стоял в ожидании дальнейших распоряжений молодой капитан Рамбер.
– Полковник, изложите, пожалуйста, вкратце дело Эспурцгейма и дело виконта де Фонтенейля… Наконец-то, кажется, к нам в руки угодила негодяйка, которая так ловко провела всех моих предшественников и одурачила меня самого два года тому назад… О, как я был бы рад отомстить за все!
