– Вам действительно лучше уйти, мсье, потому что я нахожу вас излишне категоричным, и, поскольку вы долго испытывали мое терпение, я уже сама хотела попросить вас нас покинуть.
У мистера Хаммонда буквально рот открылся от такого неожиданного оскорбления, и он даже побагровел. А лорд Руперт проворно сунул в руки священника его шляпу и трость и, лениво проследовав к двери, широко распахнул ее.
– Прошу вас, сэр священник! – весело провозгласил он.
– Я немедленно освобождаю ваши светлости от своего нежелательного присутствия.
Пастор обиженно поклонился.
– Не надо церемоний, – посоветовал лорд, – они немного запоздали. Но всего одно слово на прощание, старина: если вы посмеете распустить слухи об этом деле, и в них будет фигурировать имя моего племянника, то мой друг, лорд Мэнтон, найдет для своего отпрыска другого наставника, вам понятно?
– Я не боюсь ваших угроз, сэр, – ответил мистер Хаммонд, – но уверяю, что испытываю самое горячее желание забыть как можно скорее все эти чудовищно неприятные события. – И, сжав покрепче свою трость, сунув шляпу под мышку, пастор вышел, стараясь держаться очень прямо.
Лорд Руперт ногой захлопнул за ним дверь.
– Будем надеяться, что видели его в первый и последний раз, – с облегчением сказал он. – Так что там, говорите, с этой девицей? Сбежала, а? Что ж, еще одна забота с плеч долой!
– Я тоже так думаю, – вздохнула Леони, – но Доминик влюблен в нее, и, боюсь, он попытается ее отыскать, а когда найдет, женится на ней, и это меня ужасно беспокоит.
– Женится? Да зачем ему на ней жениться? – изумился лорд Руперт. – Все это, по-моему, просто лишено смысла. Сначала эта девица сбежала с ним, потом ей приглянулся молодой Комин… А! Ты здесь, мой мальчик! Но это, впрочем, несущественно! Я уверен, что она сбежит и еще с кем-нибудь, хотя с кем, остается для меня загадкой. Кого она выберет на этот раз?..
– Ваша светлость заблуждается по поводу мисс Чалонер, – веско заговорил мистер Комин. – Я могу все объяснить.
– О нет, не делай этого, мой мальчик, – поспешно перебил его лорд Руперт. – Мы уже наслушались объяснений! Теперь нам надо пообедать. Где этот подлец хозяин? – Он пошел было к двери, открыл ее, но, по-видимому, вспомнил о чем-то и, обернувшись, сказал: – Совсем забыл! Слава Богу, мы избавились от девки Вайдела, но здесь еще эта глупышка Джулиана. Что нам делать с ней?
Джулиана отозвалась возмущенным сдавленным голоском:
– Я здесь, дядя Руперт!
– Разумеется, ты здесь. По-твоему, у меня глаз нет?! – раздраженно воскликнул лорд. – Хотя почему ты здесь – один Бог знает! Но раз уж ты здесь, выходи за молодого Комина, потому что Вайдел вряд ли на тебе женится!.. Боже, ну и семейка!
Мистер Комин не сводил пристального взгляда с Джулианы. Отведя глаза, она покраснела и пробормотала:
– Я не имею никакого желания выходить за мистера Комина, да и он тоже не собирается на мне жениться.
– Прошу тебя, не создавай новых трудностей! – умоляюще произнес лорд Руперт. – Нельзя безнаказанно колесить по всей Франции с мужчиной, оставив глупое письмо такой прирожденной идиотке, как Элизабет, и потом не выйти за этого молодца замуж. Да это просто неслыханно!
– Но я не сбегала ни с каким мужчиной, дядя! Я уехала со своим кузеном!
– Я знаю. Но это меня и беспокоит больше вceгo, – честно признался лорд Руперт.
Герцогиня, до сих пор погруженная в собственные мысли, услышав последние слова лорда, внезапно вспыхнула:
– Джулиана может ездить с моим сыном куда угодно, Руперт, это абсолютно прилично!
– А вот и нет, – ответил лорд, – она просто не могла выбрать для себя худшей компании. И прошу тебя, Леони, не кипятись. Я-то верю, что наша крошка в полной безопасности, когда находится со своим чертовым братцем Вайделом, но вся беда в том, что больше никто и никогда этому не поверит! Ни одна душа, Леони! Поэтому надо как-то устроить, чтобы все думали, как будто Джулиана уехала с Комином. Но ты сама потом все расскажешь Фанни, потому что я не сделаю этого даже под дулом пистолета!
Леони несколько раз перевела взгляд с раскрасневшегося личика племянницы на серьезное лицо молодого человека и сделала вывод.
– Джулиана не должна ни за кого выходить, если она этого не хочет. Никто не будет разводить сплетни, потому что я здесь, с ними, и все абсолютно convenable
[87]
, – сказала она твердо. – А теперь пойди и закажи обед, Руперт. Я же должна немедленно найти Доминика, пока он опять не натворил чего-нибудь непоправимого.
Она почти вытолкнула запротестовавшего было лорда из комнаты и, обернувшись уже на пороге, со своей плутовской улыбкой произнесла:
– Мистер Комин, по-моему, самое лучшее, что вы можете сейчас сделать – это потрясти хорошенько Джулиану и вытрясти из нее все глупости! Возможно, она сразу поумнеет. Аu revoir, mes enfants. – И герцогиня выпорхнула из гостиной, но прежде чем успела закрыть за собой дверь, услышала, как мистер Комин тихо сказал:
– Мисс Марлинг… Джулиана… Я умоляю вас, выслушайте меня…
Леони с заговорщическим видом взяла лорда Руперта под руку.
– Мне кажется, все идет прекрасно. Мы неплохо поработали, ты и я, не находишь? – Она расхохоталась. – Мы помогли Джулиане сделать mesalliance, и это приведет в ярость Фанни, а возможно, и Джастина. Но теперь мы постараемся держать Доминика подальше от его девицы, и тогда герцог Эйвон, возможно, не станет сердиться и простит нас. Давай скорей разыщем Доминика!
Но лорд Руперт, заявив решительный протест, отправился на кухню распорядиться насчет обеда и проследить, чтобы его подали вовремя. Услышав голос сына, доносившийся с заднего двора, герцогиня высунулась в окно и увидела, что он разговаривает со своим грумом. Она тут же поспешила туда, чтобы узнать, что он задумал.
Вайдел нетерпеливо взглянул на мать. Он был бледен, глаза его горели мрачным огнем.
– Мадам, Мэри убежала от меня с несколькими гинеями в сумочке. Я обязан найти ее. Затронута моя честь, не только чувства.
– Ты знаешь, куда она направилась? – спросила Леони. – Мне все время было не по себе оттого, что ты так поступил с этой девушкой, и все-таки… – Она замолчала и вздохнула.
– Не знаю. Никто не видел, как она покинула гостиницу. Возможно, знает кто-нибудь из служанок… одна из них случайно стала ее попутчицей, отправившись навестить мать или кого-то из родных, и она еще не вернулась…
– Мне кажется, – медленно заговорила герцогиня, – что мисс Мэри Чалонер вовсе не хочет выходить за тебя, mon enfant. Пока мне непонятна причина этого нежелания. Впрочем, если эта девушка действительно любит тебя, тогда я очень хорошо ее понимаю. Что ж, я постараюсь помочь тебе, хотя, честно говоря, испытываю к мисс Чалонер какое-то предубеждение. А вдруг она не любит тебя, Доминик? Это вполне вероятно, ведь ты был с ней так жесток. Тогда ты никак не можешь жениться на ней, и мы что-нибудь придумаем, хорошо?
