А потом она лежала на кровати с закрытыми глазами, делая
вид, что крепко спит, а под опущенными ресницами разыгрывались непрошеные
сцены, предлагая всевозможные варианты, начиная с того момента, как он посмотрел
на нее очень по-мужски, а она заметила, что платье разорвано, и жутко
покраснела. Наверное, это выглядело неплохо, все говорят, что она смущается и
краснеет просто очаровательно.
Или даже можно с того момента, когда стрела ударила
разбойника в самое больное место, а она рванулась и, разрывая платье, бросилась
к Олегу. Наверняка тоже выглядела очаровательно: трепещущая, испуганная, с
большими глазами, полными ужаса, мужчины это любят, в таких случаях чувствуют
себя вдесятеро сильнее и значительнее.
Сон никак не шел, хотя картинки рисовались все причудливее,
вплоть до самых непристойных, которые она тут же с негодованием отбрасывала,
выгоняла, но они тайком возвращались и, меняя шкурки, снова предлагали именно
эти особые варианты.
Не надо было это жареное мясо на ночь, подумала с досадой.
Да еще с острыми травами. И ночь такая жаркая, что прямо и не знаю!..
Утром проснулась злая, как змея, которой на хвост наступили
тяжелым грязным сапогом. Что это с ним, на этот раз она лежала совсем рядом,
даже руку не надо протягивать, вот жар ее мягкого нежного тела, вот его твердые
каменные мышцы, даже в расслабленном состоянии как из гранита… Правда, она
позорно заснула, не дождавшись, пока он решится, хотя с его стороны
щепетильность как-то не совсем уместна, даже напротив, ожидается некоторая
сдержанная грубость, но все-таки мог бы как-то и проявить свое внимание и
жадное мужское нетерпение…
Олег у окна на лавке и в скудном свете хмурого утра менял
тетиву на луке. Барвинок из-под приспущенных век наблюдала, как он заранее
привязал один конец к рогу, а жилку накрутил на него, потом осмотрел пояс,
попробовал, легко ли выходят и входят в ножны узкие клинки кинжалов.
– Доброе утро, – сказала она сладеньким голоском и
улыбнулась, как ясное солнышко. Мужчины не любят хмурых женщин, им нужно
чирикать и улыбаться. – Как спалось?
– Спасибо, – буркнул он. – Спал, как бревно.
– Ну что ты себя так, – почти пропела она
счастливым голоском, – не такое уж ты и бревно, если присмотреться
получше. Хотя, конечно, во многом, да, самое настоящее, спорить не буду…
– Вставай, – прервал он. – Надо завтракать и
топать. Черный Маг, возможно, уже знает, что здешний колдун убит.
– Значит…
– Да, – прервал он снова, – знает, что иду за
ним.
Она торопливо выкарабкалась из постели, он деликатно отвернулся,
негодяй, хотя она и так спит вовсе не голая, но в следующий раз придется, если
он продержится еще хоть ночь, она испробовала все уловки, ну почти все…
Завтрак прошел в молчании, Олег весь в задумчивости, ел
рассеянно, как еще миску не сожрал в невнимательности, а она помалкивала,
сердитая, что его мысли о великом так уж сумели подавить простенькие, но всегда
такие сильные мужские чувства и поползновения.
Поднялся он с тем же суровым выражением, Барвинок мило
улыбнулась и тут же вскочила.
– Я готова.
– Хорошо, – одобрил он и добавил занудно: –
Человечество надо возделывать, как и любой огород. И, конечно, выпалывать
сорняки. Я вот этот самый…
– Выпалыватель? – щебетнула она.
– Да, он самый.
Она с самым милым личиком огляделась по сторонам.
– Мне уже кажется, здесь даже стены – зануды.
– Сейчас уходим, – сказал он утешающе.
Она ответила с сарказмом:
– Ну да, и вся занудность останется здесь. Ты в самом
деле умный, сразу видно.
Он кивнул, ага, он такой, Барвинок вздохнула, такую каменную
стену не пробить тонкими стрелами иронии, вышла за ним на крыльцо во двор. Там
челядины и гости, стоя широким кольцом, с восторгом рассматривали двух
великолепнейших коней, их гордо держит под уздцы крепкоплечий мужик.
– Какие красавцы, – вскрикнула Барвинок. –
Таких еще не видела…
– Нравится? – спросил волхв. – Твой с белой
гривой.
– Что?
– А мой темный, – сказал он и уточнил для женщины:
– Вороной.
Мужик бегом повел коней им навстречу, те весело вскидывали
головы, и он беспомощно повисал в воздухе, дрыгая ногами. Олег кивнул, лицо
довольное.
– Да, именно такие… все хорошо.
Мужик передал ему повод, поклонился и поспешно исчез.
Барвинок, донельзя удивленная, подошла к своему, погладила, пошептала в
бархатное остроконечное ухо, устанавливая дружбу, с конями общаться так же
просто, как и с мужчинами, улыбнулась и поставила ногу в стремя.
Седло дорогое, прошито шелковыми нитями, а сделано так
умело, что моментально ощутила себя развалившейся в уютном кресле. Рядом
фыркает конь Олега, крупный жеребец с огненными глазами, женщине он угрожающе
показал крепкие зубы, способные сразу перекусить берцовую кость медведю.
– Поехали, – сказал Олег коротко.
– Ты не заплатил…
– Заплатил, – буркнул Олег. – Намного раньше.
– А-а-а…
Больше спрашивать не решилась, волхв полон тайн, хотя иногда
и кажется, что уже близка к полной разгадке их всех, но пока да, надо терпеть и
подхихикивать, стараясь не раздражать мужское чванство.
Глава 12
За воротами города волхв пустил коня в галоп, Барвинок не успела
послать свою лошадку следом, как та стрелой сорвалась с места и моментально
догнала, а дальше мчалась рядом с жеребцом, злорадно кося на него хитрым
глазом.
Потом город остался далеко позади и вообще пропал, на
горизонте в сизой дымке проступили далекие горы, белые пики ярко выделяются на
синеве неба, а перед конями раскинулась холмистая и пестрая долина, где среди
зелени угадываются темные рощи и голубые пятнышки мелких озер.
– Тебе просто везет, – сказала она, – у тебя
всякий раз находится именно тот амулет, что спасает твою шкуру.
Он покосился на нее удивленно.
– Ты чего вдруг?
Он поморщилась.
– Да вот никак не могу выбросить тебя из головы.
– Тебе нужно, – посоветовал он, – выбросить
гораздо больше.
Она кивнула.
– Знаю. Ты вообще-то мелочь, я тоже, может быть, о
чем-то большом размышляю.
– Ого, – сказал он с уважением. – Насколько
большом? С этого коня или больше?
Она фыркнула и отвернулась с достоинством. Кони срезали
крутую дорожную петлю и снова вышли на укатанную колесами телег до твердости
камня землю.
Барвинок с удовольствием подставляла лицо встречному ветру,
вскоре забыла, что поклялась больше не разговаривать с этим чудовищем, спросила
что-то, но он не отвечал и очень внимательно смотрел в сторону от дороги.
Барвинок прервала рассказ и тоже попыталась что-то увидеть в серых от пыли
кустах, а когда ничего не получилось, раскрыла рот и хотела уж спросить
язвительно, чем вызван такой интерес к бурьяну, не потому ли, что не выносит
женского общества, но кусты раздвинулись, на дорогу вышла крохотная девчушка
лет пяти, худая и с большими печальными глазами.
