— Да, сэр, — подтвердил Боб, — совершенно справедливое.
Они втроем сидели в кабинете директора, выходящего окнами на Пенсильвания-авеню с куполом Капитолия вдали. Директор, розовый и сияющий, в строгом темном костюме, как и большинство вашингтонских крупных шишек, закинул ноги на стол, всем своим видом показывая, что сейчас у него настроение «дружеской беседы», а не «ты облажался по полной». Ему нравился Ник, и он более или менее «поддержал» его во время запутанного расследования, которое несколько лет назад привело к осуждению Тома Констебла за четыре умышленных убийства, что до сих пор вызывало многочисленные споры. Однако при этом директор также давал понять, что, возможно, в этот раз Ник просил слишком много. Он потрясающе владел искусством делать замечания со многими уровнями подтекста.
— Господин директор, — заговорил Ник, — доказательства весьма серьезные. У нас есть бывший пилот зонда. Это женщина, и она готова дать показания, что ей приказали, в соответствии с секретным протоколом ЦРУ, уничтожить цель, которая, как оказалось, не имела никакого военного значения. Мы можем привязать это по времени к разрушению гостиницы в Калате, где, как доложил своему командованию снайпер морской пехоты США, он должен был находиться при выполнении задания. Совпадение с точностью до минуты. Нет, мы не знаем, как Управление проникло в сеть связи морской пехоты. Но мы это обязательно выясним. Пилот успела вывести «Потрошитель» в точку с координатами, указанными оперативным дежурным, обнаружить цель, пустить «Пейвуэй» и вывести бомбу на цель. Это зафиксировано в штабе 2-го батальона, в котором служил Крус, в то время находившегося в районе Калата. От фактов никуда не деться.
— И ты полагаешь, что операция продолжается на территории Соединенных Штатов?
— У меня есть данные о прибытии в страну трех чрезвычайно опытных контрактников, которых в последний раз видели в Майами, штат Флорида. После того как они исчезли, все и началось: в Даниэльстауне, штат Южная Каролина, был расстрелян дом, при этом погиб один человек. Мистер Свэггер лишь по счастливой случайности остался в живых, однако у него на лице до сих пор виден шрам, полученный тогда. Далее, четыре дня назад девять филиппинцев, приехавших в Соединенные Штаты на заработки, были расстреляны в Балтиморе группой убийц, которые действовали очень профессионально и использовали оружие с глушителем. Мы считаем, что убийцы проследили до места за мной и Свэггером и решили расправиться с обитателями дома, в надежде застать среди них Круса. Они по-прежнему на свободе, они по-прежнему пытаются убить Рея Круса, и они не оставят свидетелей. Поскольку мы считаем, что вся эта слежка возможна только с помощью спутника, у нас есть все основания предполагать, что убийцы работают на кого-то в Управлении.
Директор кивнул. Но затем сказал:
— И то обстоятельство, что Рей Крус по-прежнему где-то скрывается, что он пытался убить Зарси в Балтиморе, то обстоятельство, что его так и не удалось задержать, похоже, не имеет для тебя никакого значения.
Боб почувствовал, что сейчас как раз самое время раскрыть, что Рей связывался с ним и согласился залечь на время, чтобы дать возможность разобраться в этом скандале, и что в прошлое воскресенье он не предпринял никаких действий против предполагаемой цели. Но, понимая, что это единственный козырь, который оставался у него на руках, Свэггер решил его придержать. Вместо этого он робко заметил:
— В прошлое воскресенье Крус не пытался совершить покушение. Быть может, он решил выждать. Быть может, он дает нам возможность покопаться в этом «Пентаметре», и именно в этом цель его игры, а Зарси тут ни при чем. Ведь в Балтиморе Крус так и не нажал на спусковой крючок. Но нет никаких сомнений, что его «попытка покушения» на Зарси вывела нас на «Пентаметр». Может быть, на это все и рассчитано?
— Возможно. Или мы слишком хорошо о нем думаем. А может, он вам слишком нравится.
— Трудно не согласиться, — признался Свэггер. — Надеюсь, это не так, но подсознательно я не могу от этого избавиться.
Директор вздохнул.
— Я доложу о ваших находках генеральному прокурору, и мы посмотрим, что есть в Министерстве юстиции, чтобы продолжить и расширить расследование. Подозреваю, почти ничего, и я предупреждаю вас об этом. Если у этого Рея Круса есть какие-либо доказательства, ему лучше объявиться самому. Это значительно упростит работу всем.
— Да, сэр. Мне хотелось бы подчеркнуть, что времени…
— Да, времени в обрез. На меня уже давят из администрации. Поймите, это дело политическое. А политика значит больше, чем истина и правосудие. И вы должны понять — особенно вы, Свэггер, — что на этот раз нельзя допустить никакой хренотени в духе маршала Диллона,
[47]
иначе всех нас раздавит очень тяжелая кувалда.
— Никакого маршала Диллона от меня больше не ждите, сэр, — скромно заметил Боб. — Я слишком стар для этого.
За дверью кабинета директора,
Центральное управление ФБР,
здание имени Гувера,
Пенсильвания-авеню,
Вашингтон, округ Колумбия,
10.28
— Ну, хорошо, мы посмотрим, что у нас получается, — сказал Ник, пока они ждали лифт. — Я тебе говорил, что сделаю все возможное, и директор тоже постарается. Ты просто должен быть готов к тому, что некоторые вещи не произойдут.
— Например?
— Никто не даст Рею Крусу «Серебряную звезду», не возьмет его обратно на службу и не сотрет те преступления, которые он совершил. Ему придется отсидеть срок, что бы ни случилось.
— По-моему, это неправильно, — сказал Боб.
— Нельзя так, чтобы был один закон для героев — и другой для нас, обыкновенных людей. Хотя, увы, есть один закон для председателей правлений корпораций, выборных должностных лиц, конгрессменов, лоббистов и банкиров с Уолл-стрит — и другой для всех остальных. Я очень сожалею, что именно так обстоит дело, и если мне удастся добиться какого-то положения в этом городе, я постараюсь это изменить. Но от реальности никуда не деться: Рей получит срок, и его карьера в морской пехоте кончена. Если только, конечно, он не убьет Зарси.
— Не убьет.
— И я не думаю, что нам удастся раскрутить это дело. На мой взгляд, нам придется довольствоваться лишь тем, что Управление вынуждено будет оправдываться, и, может быть, полетят с плеч многие головы, а Сьюзен Окада круто пойдет в гору, и если это произойдет, возможно, она скажет, что с нее хватит, сбежит в Айдахо и будет до конца жизни гладить тебе брюки.
— Вряд ли, — проворчал Боб.
— Что ж, наверное, тут ты прав. Ладно, я дам ориентировку на этих типов — Боджера, Земке и Крейна — с указанием: «Задержать для допроса. Соблюдать осторожность». Если мы удалим их со сцены, возможно, Крус станет более сговорчивым.
