— Ого. Ты опять читал Шекспира.
— Что?
— «Гамлет». «Театр ловушкой будет, западней: она поймает совесть короля».
[53]
Старая мысль: если показать злодею изображение его преступления, он каким-то образом отреагирует и тем самым выдаст себя. Шекспир в это верил, однако это полная чушь.
— Я никогда не читал «Гамлета». По крайней мере, в округе Полк, штат Арканзас, в пятидесятых годах, когда учился.
— Так или иначе, это построено на народном представлении о человеческом сознании. Образ преступления высекает какой-то отклик. Но это полная чушь. Теперь уже известно, что человек — существо сложное, хитрое, изощренное, опытное и он не закричит: «Вау!», когда столкнется со своим преступлением.
— И все же мне хочется попробовать.
— Знаю, у тебя есть снайперское колдовство и восьмое чувство, но эти ребята гораздо умнее дяди Гамлета. Это умные, психически крепкие, опытные, образованные, блестящие люди. Ты ничего не увидишь, если они не захотят ничего показать. Раз они долго плавали в море вашингтонских разведывательных сообществ, да к тому же остались живы, у них хватит ума определить, как вести себя на встрече — даже с великим Бобом Ли Свэггером.
— Каждый человек как-нибудь себя выдает — тем, как закатывает глаза, как дышит, какие принимает позы. У каждого есть свой ландшафт. И я скажу тебе вот что: если я что-нибудь и умею, то это читать ландшафты. Так что дай мне изучить его, и мы увидим, что я…
Они уже вышли из лифта, прошли по коридору, свернули к комнате, которую занимала оперативная группа «Зарси», и тут их встретила возбужденная Чендлер.
— Что стряслось?
— Только что была крупная стрельба в Балтиморе, — сказала она. — Самая настоящая Третья мировая война в автомойке. И в ней принимал участие человек, на которого вы дали ориентировку, — некий Клоун Крекер.
Автомойка на Говард-стрит,
пересечение Говард-стрит и 25-й улицы,
Балтимор, штат Мэриленд,
16.36
Ключом были очки. «Ищи очки, — всегда повторял он себе. — Раз в пять минут обязательно ищи очки».
Крус вошел в этот размеренный ритм. Здесь он никто, один из двадцати с лишним работников, которые суетились ради чаевых, высушивая, протирая, полируя покрытые капельками воды машины, выползающие из тоннеля чистящих средств, пара, струй воды, мыльной пены и резиновых лент, похожих на лианы, которые приводились в движение мудреным механизмом и каким-то чудодейственным образом смывали с машин дорожную грязь. Это спасало Круса от угрюмых размышлений, это приносило кое-какие деньги, это помогало проводить время.
Никто не задавал вопросов, не устраивал перекличек, не заводил друзей за пределами своих этнических групп. Выручка — долларов пятьдесят в день — забиралась на месте, наличными, мелочью и мелкими купюрами.
Рей, безликий в толпе спешащих рабочих, был единственным, кто обращал внимание на форму солнцезащитных очков, высматривая каплевидные зеркальные стекла, говорящие не о Джеки О и ее муже Ари,
[54]
а о мешках с песком, Афганистане и глобальной войне с терроризмом.
Он увидел их, еще когда тип находился в стеклянном здании, выкладывая свои пятнадцать долларов за мойку по высшему классу. Непроницаемые каплевидные стекла, которые удерживались на переносице не двумя дужками, а прочными эластичными полосками, гарантирующими надежность даже при резких движениях головой. Похожие на глаза стрекозы выпуклые линзы в полиуретановой оправе, изгиб максимальный, чтобы поляризованный пластик, достаточно прочный и способный остановить дробь, также обеспечивал периферийное зрение — самое оно, чтобы заметить быстрое приближение врага с угла в три или девять часов. «Уайли Экс-697», пользующиеся особой любовью у спецназа и контрактников.
Рей скользнул вниз, между машинами, не паникуя, но учащенно дыша. Затем его охватила бешеная ярость. Каким образом ублюдкам удалось снова его найти? Черт побери, где-то есть утечка, и Рей дал себе слово, что если он выберется из этой передряги, то хорошенько встряхнет старика Свэггера, так чтобы у того вывалились вставные челюсти. Твою мать, каждый раз, когда показывался старый снайпер, эти долбаные подонки следовали за ним по пятам.
Однако к Крусу быстро вернулось боевое мышление. Притворяясь, будто полирует колпак на колесе и без того сияющего кабриолета «БМВ», он быстро взглянул на типа в очках, когда тот вышел из здания и устроился под зонтиком во дворе, где владельцы дожидались свои машины, наблюдая за работой ребят с полотенцами и щетками.
Черная бейсболка без рисунка и мешковатый плащ, как будто на улице холодно, хотя, разумеется, погода стояла теплая. Под таким плащом можно спрятать что угодно. Продолжая украдкой бросать пытливые взгляды, Рей отметил то, что спецназовец не проявлял никакого интереса к выезжающим из мойки машинам, не высматривая среди них какую-то конкретную, даже не обращая внимания на собственную — судя по всему, это был «Додж Чарджер», выкатившийся из парилки, сверкая на солнце мокрой шкурой, — а просто сидел развалившись в пластиковом кресле, лениво разглядывая ногти.
Крус украдкой взглянул на его обувь: «Даннер» армейского образца, но брюки навыпуск, хотя мятые штанины красноречиво свидетельствовали о том, что еще несколько минут назад они были заправлены в голенища.
— Эй, приятель, ты что, хочешь получить за это колесо Нобелевскую премию, да? — спросил владелец машины, нетерпеливо подошедший со стороны багажника, чтобы поторопить жалкого иммигранта.
Виновато улыбнувшись, Рей отошел от машины, показывая владельцу, что тот может ее забрать.
Поворачиваясь к следующей, он бросил взгляд вдоль Говард-стрит и увидел еще одного типа, чье лицо было скрыто знакомыми обводами ультрамодных боевых очков, и он приближался к мойке.
Бежать? Можно незаметно попятиться назад, перекатиться через стену и побежать по переулку к… но Рей не знал, что находится в конце этого переулка. Он выругал себя за непростительную ошибку: у него не хватило сил, чтобы изучить все пути отхода — тупики и проходные дворы.
К тому же тип на улице приближался, и теперь уже слишком поздно предпринимать внезапный бросок. Крус понял, как все произойдет: убийцы выждут еще несколько секунд, чтобы идущий достиг двора. После чего он и сидящий достанут те смертоносные черные игрушки, которые скрываются у них под плащами, и поймают Рея перекрестным огнем с двух сторон, так что бежать будет некуда и останется только распластаться на земле, принимая град пуль.
Под заношенной до безобразия толстовкой с эмблемой Гарвардского университета и футболкой с длинным рукавом у Рея находился «Глок-19» в горизонтальной кобуре под мышкой, а за поясом на спине торчали две запасные обоймы по пятнадцать патронов. Сорок пять пуль «Федерал» весом 147 гран с полым наконечником. Он развернул бейсболку задом наперед, чтобы козырек не загораживал поле зрения. Сунув руку за пазуху, расстегнул кобуру, почувствовал, как маленький, но тяжелый пистолет скользнул в руку, и в данных обстоятельствах это прикосновение наполнило его радостью. Это все равно что найти деньги, или уложить девочку в постель после первого же свидания, или послать все пули в «яблочко», или услышать доброе слово от полковника.
