– Просили. Были такие. Бесполезно… Единственная возможность – доказать, что ты нерусский, вернее, не гражданин Советского Союза.
– Это невозможно! От Родины я не отрекусь.
– Говорю тебе, надо бежать, – как-то вяло повторил морячок.
* * *
Раннее декабрьское утро. Тепло. Солнечно. На железнодорожной станции пыхтят паровозы. У вагонов суетится охрана. Еще большая суета у бараков. Крики. Вопли. Давка. Сметая все на пути, плотный клубок сцепившихся тел катится то в одну, то в другую сторону. Мелькают кулаки. Свистят дубинки. Кровь. Стоны. Хрипы. Собачий лай. Среди оборванных, исцарапанных людей и морячок, и «бауэр», и инженер, у которого от очков остались одни дужки.
– В наручники! Всех в наручники! – кричит комендант.
– Хрена с два!
– Хоть в кандалы!
– Не поедем! Умрем, а не поедем!
– Исполнять приказ!..
Здоровенные парни из Военной полиции врезались в толпу пленных. Через полчаса все русские люди оказались в наручниках.
– Построить! – приказал комендант. – Построить в колонну по четыре и загнать в вагоны!
Началась бестолковщина построения. В это время из толпы вынырнул инженер в разбитых очках и обратился к коменданту:
– Я ничего не вижу. В бараке есть очки, запасные. Разрешите отлучиться?
– Валяй! Только быстро, – кивнул комендант.
Бочком, бочком, а потом все решительнее и быстрее инженер побежал в барак. Ему мешали наручники, но он все же изловчился и зачем-то начал расстегивать брючный ремень.
А построение шло полным ходом! Людей толкали, переставляли из шеренги в шеренгу, пытались сосчитать.
– Сколько их? – спросил комендант.
– Шестьдесят девять, – ответил сержант.
– Семьдесят, – поправил комендант. – Один в бараке, ищет очки. Сходи-ка за ним.
Сержант бросился к бараку, и… через минуту вернулся с перекосившимся лицом.
– Что? Что случилось? – набросился на него комендант.
– Он… Он… – махнул рукой сержант и, прикрыв рот рукой, скрылся за угол.
Комендант решительно направился к бараку, шагнул в широкую дверь и наткнулся на чьи-то болтающиеся ноги. Брезгливо оттолкнув их, он в неподдельном ужасе прижался к стене. В проеме двери раскачивался ставший необычайно длинным инженер, повесившийся на брючном ремне.
– Снять, – вытирая холодный пот, приказал комендант.
Пленные бросились к бараку, кто-то перерезал ремень, труп рухнул на закованные в американские наручники руки русских людей… А потом его положили на землю штата Айдахо.
– Надо похоронить, – сказал кто-то.
Комендант понимал, что с трупом надо что-то делать, что ему и без того попадет от начальства, что русских лучше не злить, но снять наручники и предоставить такое оружие, как лопаты, – это опасно. Он холодно бросил:
– Никаких похорон. Все сделают без вас. Немедленно по вагонам!
– А-а-а! Пропади все пропадом! – с исказившимся лицом зашелся в визге морячок. – Не видать вам Кости-моряка! Прощай Марьина Роща!
В мгновение ока он выхватил из-за голенища короткий нож и вонзил себе в живот! Потом в грудь! И, уже слабея, полоснул себя по шее. Все в ужасе расступились.
– Взять! Погрузить! – закричал комендант. – В порту должны быть все! Все до единого! Сдавать по списку!
Одни охранники подхватили труп инженера, другие – истекающего кровью морячка, третьи начали теснить всю группу.
И вдруг из толпы вывалился «бауэр». На какое-то мгновенье его потеряли из поля зрения. Потом спохватились. А простой русский мужик, битый всеми властями землепашец затравленно огляделся. Шагнул вправо – солдаты, влево – полиция, назад – комендант. Мужик резко присел, крутанулся, хрипло выдохнул: «А хрена не хочешь?!» – и что есть мочи припустил к бараку. Охранники бросились за ним, стараясь отрезать дорогу к входу в барак. Но он несся не к двери, а прямо к кирпичной стене. До стены метров пять… четыре… три… Охранники круто свернули и уже протянули руки, чтобы схватить беглеца, но тот сильно оттолкнулся и, пролетев последние метры в воздухе, вонзился головой в стену. Бело-розовое месиво так и брызнуло на руки охранников!
Подошел комендант. Испуганно-брезгливо осмотрел то, что лежало на земле, и коротко бросил:
– В вагон. Все равно в вагон. Я должен сдать всех по списку.
Бегут, летят по просторам Америки окутанные паром поезда. На остановках никого не выпускают, у тамбуров появляется вооруженная до зубов Военная полиция. Паровозы заправляются водой, углем – и снова поезда летят к океану.
Вот и Сан-Франциско. У причала советский пароход «Урал». Одни, увидев советский флаг, ликуют; другие – хмурятся. Но под гром оркестра все одинаково спокойно и деловито поднимаются по трапу.
У первой ступеньки стоит комендант лагеря и озабоченно считает:
– Десять тысяч сто семьдесят четыре, десять тысяч сто семьдесят пять, десять тысяч сто семьдесят шесть…. И трое на носилках, – добавляет он, когда мимо него проносят завернутые в одеяла трупы. – Итого десять тысяч сто семьдесят девять.
Гуд бай! Счастливого пути!.. И намучился же я с вами, – после паузы добавляет он.
Ревет гудок «Урала», ему прощально вторят стоящие в порту суда – и первая партия русских пленных отправляется из Америки на Родину.
Ставка Эйзенхауэра. 7 января 1945 г.
– Кажется, мы спасены! – радостно потирая руки, обращается Эйзенхауэр к начальнику штаба. – Черчилль прислал мне копию письма от Сталина. Вот что тот пишет: «Мы готовимся к наступлению, но погода сейчас не благоприятствует. Однако, учитывая положение наших союзников на Западном фронте, ставка Верховного главнокомандования решила усиленным темпом закончить подготовку и, не считаясь с погодой, открыть широкие наступательные действия против немцев по всему центральному фронту не позже второй половины января. Можете не сомневаться, мы сделаем все возможное, чтобы оказать содействие нашим славным союзным войскам».
– Прекрасно! – не удержался начальник штаба и, как заправский боксер, провел короткий бой с тенью. – Неплохо бы и нам… нанести встречный удар, – азартно предложил он.
– Всему свое время, – шутливо погрозил пальцем Эйзенхауэр. – Сперва, как говорит наш дорогой Монти
[50]
, пусть немцы получат по шее. А за нами дело не станет. У меня с этим Моделем свои счеты.
– Кстати, о Моделе, – раскрыл папку начальник штаба. – Могу кое-что доложить.
– Так-так-так, – сел в кресло Эйзенхауэр. – Очень интересно.
– Итак, Вальтер Модель… Родился в 1891 году. Участник Первой мировой войны. Вторую – начал командиром 3-й танковой дивизии. Затем – командир танкового корпуса, командующий армией, командующий группой армий «Север», «Северная Украина» и «Центр». А вот результаты его деятельности на этих постах…
