Вытащив кожаную папку, он открыл ее перед Лозовским, указав на квитанцию:
– Sign out
[42]
.
Вытащив ручку, Владлен быстро чиркнул закорючку.
– It’s all?
[43]
– Yes. We do not tolerate bureaucracy. One copy to you and the other to me
[44]
. – Вырвав лист, протянул его Лозовскому. – Please.
Настал черед Владлена Лозовского. Повернувшись к Людмиле, он спросил:
– Ты хорошо завязала почту?
– Да, – ответила девушка. – Заправила нитки, все завязала. Даже незаметно, что вскрывали.
– Хорошо. Давай я посмотрю.
Вытащив из сумки бандероль, в которой находилось яйцо Фаберже, она осторожно передала ее Лозовскому. Владлен внимательно оглядел почту со всех сторон. Люся и в самом деле оказалась отличной мастерицей: надрезы стянуты, веревки аккуратно скручены, узлы смотрелись вполне естественно, а сама бандероль, упакованная в бумагу, выглядела очень аккуратно, как если бы только что сошла с конвейера.
– Неплохо получилось, – сдержанно сказал Владлен. – Вот только когда успела? А вторая бандероль?
Людмила передала бандероль поменьше. В ней находился изумруд Монтесумы.
Спрятанный за многими слоями плотной почтовой бумаги и перетянутый несколько раз шпагатом, он наверняка чувствовал себя весьма комфортно. Лишь срезанная сургучная печать свидетельствовали о том, что бандероль была распечатана.
– Now it’s your
[45]
.
Курьер взял бандероли, пометил маркером надорванные места, что-то чиркнул у себя в блокноте, после чего открыл металлический кейс, что держал в руках, и положил в него упакованные бандероли.
– Now everything is in order. – Он щелкнул замками и запер кейс на ключ. Скупо улыбнувшись, попрощался: – Goodbye
[46]
.
Следом за курьером, уверенно направившимся к стеклянным дверям, отставая от него всего-то на шаг, двинулся дюжий охранник в просторном темно-синем пиджаке. На круглом лице, светившимся неподдельным добродушием, было нечто такое, что заставляло встречных пассажиров тесниться по сторонам. Через разомкнувшуюся толпу они прошли к дверям и направились к такси, черному «Мерседесу», стоявшему поблизости. Некоторое время были видны спины курьера и его охранника, но вскоре проходящая толпа заслонила их от взора.
– Когда будут торги? – спросил Назар.
– Энтони Дафф сказал, что послезавтра. Яйцо Фаберже и изумруд Монтесумы даже успеют внести в каталог.
– Какова же стартовая цена?
– Стартовая цена на яйцо Фаберже составит полтора миллиона фунтов стерлингов, а на изумруд Монтесумы один миллион. Ну, чего мы стоим? Надо уходить! Не хватало, чтобы этот водитель поднял тревогу.
* * *
Посмотрев на часы, Александр Шепелев нахмурился. Прошло уже двадцать минут, а Лозовский не подходил. За это время можно было бы посетить все туалеты аэропорта. Тут явно было что-то не так. Хотя, с другой стороны, с какой стати им оставлять дипломатическую почту? Обычно такие вещи по углам не валяются. Курьер обязан постоянно находиться с ней и сдавать ее тому лицу, которое имеет право принимать дипломатическую почту.
Тут что-то не так…
Один из краев мешка был надорван, оттуда нелепо торчал конверт из желтой плотной бумаги. Александр Шепелев вытащил конверт и, к своему немалому удивлению, обнаружил, что он был вскрыт и набит плотными листами нарезанной бумаги. Во втором конверте находился тот же хлам. Заглянув на дно мешка, Александр увидел, что вся поверхность был усыпана вырезками из старых газет, давно потерявших свою актуальность. Вряд ли весь этот мусор можно было использовать в дипломатической работе.
И тут его осенило. От мысли, пришедшей нежданно, Шепелева прошиб обильный пот, рубаха неприятно прилипла к спине. Его элементарно развели! И кто? Какие-то пацаны! Элементарно облапошили, как самого настоящего лоха! А он и уши развесил, заслушался! Заставили стеречь хлам, а сами благополучно скрылись из аэропорта!
Александр метнулся к выходу, локтями продираясь через плотный поток пассажиров. Кто-то в ответ чувствительно ткнул его в бок, другой весьма серьезно обругал его по-русски. Вперед, не останавливаться! К выходу! Сбегая по лестнице, он увидел удалявшуюся троицу. Вид у них был беспечный и чрезвычайно довольный, каким бывает у людей, совершивших нечто значительное. Последним выходил Владлен Лозовский, обернувшись, явно проверяя, не увязался ли кто за ними следом, он поспешил за удаляющейся девушкой.
Пробежав через зал ожидания, Шепелев выскочил из здания аэропорта на парковку и увидел, как Владлен, приоткрыв для девушки дверцу, сел рядом с ней на заднее сиденье такси.
Таксист, крупный индус с отвислыми усами, одобрительно закивал, услышав адрес, и тотчас отъехал!
Назойливо завибрировал в кармане телефон. Вытащив его, Шепелев приложил его к уху.
– Грег, ты почему не звонишь? – услышал он недовольный голос Писрро. – Как там все прошло?
– Скверно. Сейчас они пытаются от меня улизнуть. Сели в такси!
– Что значит, пытаются? – услышал он рассерженный голос. – У них билеты до Мехико! Я лично справлялся! Может, ты их с кем-нибудь перепутал?
– Я не мог перепутать, это они. Они от меня на расстоянии двадцати метров.
– Быстрее за ними! Останови их!
Шепелев выбежал из здания аэропорта и побежал к своему микроавтобусу, стоявшему на автомобильной стоянке неподалеку.
– Может, они улетают с какого-нибудь другого аэропорта? – подсказал Александр. – Они не такие простые ребята, как видится на первый взгляд.
– Хорошо, я сейчас выясню, а ты будь на связи.
– Договорились!
Шепелев вскочил в микроавтобус. Запустив двигатель, уверенно выкатил со стоянки. Разогнаться мешали подъезжающие автомобили, из которых выходили пассажиры. Впереди образовалась небольшая пробка.
– Давай, давай, – поторапливал Шепелев, слегка постукивая пальцами по плетеному рулю.
Такси с разместившейся троицей медленно двигалось метрах в пятидесяти впереди, терпеливо пропуская снующих пассажиров.
Через несколько минут вновь позвонил Писрро:
– Ты оказался прав! Я проверил их данные, они улетают из аэропорта Гатвик. Они перерегистрировали билет.
– Вот это новость! И куда?
– Во Францию. Помешай им!
