Меня Тревор оставил в покое, даже в мою сторону не смотрел.
Ладно, по всему выходило, что готическая девица уделала-таки милашку
футболиста, но ведь получалось, будто я украла его одежду. Я не хотела, чтобы
меня обвинили в краже, а значит, шмотки следовало вернуть. Сперва башмак.
По-моему, левый. Я повесила его на мой школьный шкафчик. Поначалу никто вроде
бы не заметил болтающегося мокасина. Если кто и бросал на него взгляд, так потом
шел себе дальше, мимо. Однако на следующее утро он исчез. Один человек заметил
его. Теперь пришла пора и остальным все это заметить, не только славному
старине Тревору.
Правый коричневый мокасин был повешен таким же образом, но
рядом с ним красовалась записка: «Ты потерял что-то, Тревор?»
На сей раз ученики проходили мимо со смешками. Правда,
похоже, никто особо не вникал, чей это шкафчик. Ничего, скоро въедут.
Каждый день появлялся то носок, то футболка. Я начала
замечать, как три девчонки, из самых больших наших задавак, которые никогда
раньше со мной не разговаривали, стали вдруг посматривать на меня с
одобрительной улыбкой. Эти три девушки Тревора только трепались, зато мне было
что показать.
К тому времени, когда были вывешены его штаны-хаки в пятнах
от травы и земли, все уже поняли, чей это шкафчик. Теперь ребята в холле
улыбались, завидев меня. Не то чтобы я стала нарасхват, но, безусловно,
добилась своего рода популярности. Конечно, у кого угодно, только не у Тревора.
Но я все равно чувствовала себя в безопасности. Теперь,
когда все знали, чей это шкафчик, этот тип стал бы первым подозреваемым,
случись что со мной.
Правда, он все же попытался сунуться с угрозами.
— Ты у меня пинка по заднице схлопочешь, чудище, —
заявил он, схватив меня за подбородок, когда мы с Беки собирались идти домой.
— От солдатского башмака пинок будет посильнее, чем от
мокасина, неандерталец, — парировала я, хотя мое лицо оставалось в его
лапище.
— Отпусти ее, — сказал Мэтт и оттащил его в
сторону.
Похоже, что даже Мэтта моя выходка только позабавила, хотя
он и числился у Тревора в закадычных друзьях. Я была уверена в том, что своим
выпендрежем этот тип доставал и Мэтта.
— Как была с придурью, такой и останешься! —
проорал Тревор.
К счастью, Мэтт снова его оттащил. После долгого дня,
проведенного в школе, у меня не было настроения вступать в сражение.
— Ну, погоди! — кричал он мне вслед. — Ну,
погоди!
— Поговори с моим адвокатом! — заорала я в ответ,
втайне надеясь на то, что вместо адвоката мне не потребуется пластический хирург.
И вот настал час грандиозного финала.
Толпы учеников собрались вокруг моего шкафчика. Я увидела
даже новичка, делавшего снимки. Это была кульминация, которой все ждали. Мой
шкафчик, белое нижнее белье Тревора фирмы «Кельвин Кляйн», приклеенное к нему,
и записка со словами: «Белое для девственников, верно, Тревор?»
Уж что-что, а эту записку увидели и прочитали все. И все всё
поняли!
— Рэйвен, ты испортила школьное имущество, —
укорил меня директор Смит позднее в тот же день.
Я уже столько раз бывала в кабинете директора Смита, что для
меня это было все равно как встреча со старым другом.
— Эти шкафчики стоят здесь вечно, — ответила
я. — Может быть, стоило бы сообщить попечительскому совету школы, что нам
нужны новые?
— Очевидно, ты не понимаешь, что это серьезно, Рэйвен.
Ты испортила шкафчик и поставила в неловкое положение достойного ученика.
— Достойного? Спросите лучше девчонок из группы
поддержки школьной команды, сколько раз он ставил некоторых из них в, так
сказать, неловкое положение.
Директор Смит раздраженно постучал по столу своим
карандашом.
— Рэйвен, нам нужно подыскать тебе полезное занятие.
Какой-нибудь клуб, в который ты могла бы вступить, что-нибудь, что поможет тебе
завести друзей.
— В шахматном клубе есть вакансии? Или как насчет
математического клуба? — саркастически осведомилась я.
— Есть и другие сферы деятельности.
— Ага, так, может, мне вступить в танцевальную группу
поддержки нашей команды? Ради такого дела я согласна надеть плиссированную
юбчонку, но, конечно, черную.
— А что, ты вполне могла бы попробовать. Ручаюсь, у
тебя здорово получилось бы.
— Очевидно, достойные ученики вроде Тревора
действительно уважают девиц из группы поддержки.
— Рэйвен, учеба в старших классах трудна для
большинства ребят. Тут уж ничего не поделаешь, возраст сложный, программа
напряженная и все такое. Даже те, которые вроде бы вполне успешны, на самом
деле, втайне, тоже сталкиваются с проблемами. Но у тебя есть все задатки. У
тебя уйма воображения. Ты сообразительна, способна сама докапываться до сути
дела. Только не порть больше шкафчики, пытаясь найти ответы на свои вопросы.
— Конечно, — заверила я его, воспользовавшись
паузой как предлогом, чтобы смыться. — До скорой встречи.
— Не слишком скорой, ладно, Рэйвен?
— Постараюсь не слишком вас напрягать, — сказала я
и закрыла за собой дверь.
На следующий день я заметила на своем шкафчике что-то
новенькое, совсем не мое. Это была надпись, сделанная черной краской: «Рэйвен —
сущий кошмар».
Я улыбнулась. Очень умно, Тревор. Очень умно. Внутри у меня
потеплело. В первый раз он сделал мне комплимент.
7. Радостный Хэллоуин
Канун Дня всех святых — мой любимый день в году,
единственный праздник, в который я вписываюсь. Только в этот день все меня
принимают, а я принимаю похвалы и даже получаю награды от тех великодушных
соседей, которые не считают, что я слишком взрослая, чтобы отмечать этот
праздник, или, что вероятнее, слишком опасаются моих проделок.
Но в этом году я решила, что действительно хочу надеть
маскарадный костюм, с каковой целью наведалась в те магазины, куда обычно носа
не совала, и позаимствовала кое-что у мамы. Волосы я собрала в конский хвост,
нарядилась во все мягкое и пушистое, включая белый кашемировый свитер с розовой
теннисной юбкой, придала физиономии здоровый цвет с помощью маминой основы для
макияжа и ее же румян, накрасила губы помадой нежно-сливового цвета и даже
прихватила с собой отцовскую теннисную ракетку. С ней в руках я обошла вокруг
нашего дома, произнося, как речовку, что-то вроде: «Мамочка, дорогая, я вернусь
домой после урока тенниса!»
Недотык, торчавший на кухне, поначалу меня не узнал, а когда
сообразил, что это не соседка заглянула за сахаром, у него отвисла челюсть.
— Сроду не видел, чтобы ты выглядела так…
хорошо, — сказал он, одетый в баскетбольную форму.
Вот, как раз то, что мне и было нужно.
