Когда предки увидели меня, им приспичило сделать снимок,
словно я собралась на выпускной вечер. Я разрешила, но только один, рассудив,
что эту невиданную фотографию гордый папочка повесит у себя в офисе.
* * *
В тот же день, попозже, когда мы с Беки заявились на ланч в
кафетерий, оказалось, что все таращатся на меня, приняв за незнакомку. По
правде, так меня просто никто не узнавал. Поначалу мне это казалось забавным,
потом стало слегка раздражать. Если я в черном, на меня таращатся, если я в
белом, тоже таращатся. Ни так им не ладно, ни эдак! Потом в кафетерий заявился
Тревор, вырядившийся — прикиньте! — Дракулой. Волосы его были напомажены и
зачесаны назад, на плечах накидка с капюшоном, губы кроваво-красные, а во рту
пластиковые вставные клыки.
Он вошел вместе с Мэттом, огляделся по сторонам, заметил
меня, но лишь скользнул по мне взглядом, не узнав, и воззрился снова лишь после
того, как ему кое-что сказал Мэтт. На сей раз Тревор обозрел меня с головы до
ног. Такого пристального внимания с его стороны я еще не удостаивалась, была
готова к тому, чтобы услышать какую-нибудь гадость, но нет. Тревор уселся за
столик в дальнем конце кафетерия, ко мне спиной, больше в мою сторону не
оборачивался и даже ушел раньше меня. Я порадовалась и подумала, что, похоже,
отделалась от него с концами. А зря! Мне следовало понимать, что наше перемирие
долго не продлится.
Моя маленькая тыквенная корзинка была почти доверху
наполнена шоколадным горошком, конфетами, жевательной резинкой, батончиками, печеньем
и уймой прочей вкуснятины, но главное — паучьими кольцами и переводными
временными татуировками.
Мы с Беки уже обошли весь город и теперь гадали, что ожидает
нас у парадного входа таинственного особняка, поскольку лучший дом приберегли
напоследок. Только вот точно так же поступили и все остальные.
Перед парадным входом вообще выстроилась целая очередь,
причем такая, будто мы угодили в Диснейленд. Тут тебе и вампиры, и панки, и
Гомер Симпсон
[7]
— кто угодно, да еще и кучка родителей,
наверное, решивших заглянуть внутрь таинственного особняка под благовидным
предлогом. Короче, в город приехал бродячий цирк уродцев, и всем пришла охота
посмотреть представление.
— Он действительно прикольный, — заметил двенадцатилетний
Франкенштейн шмакодявке-оборотню, составлявшему ему пару, когда они проходили
мимо.
Недотык тоже здесь нарисовался. Он торчал на подъездной
дорожке.
— Ожидание того стоит, Рэйвен, — сказал он,
заметив нас с Беки. — Тебе это понравится! Это моя сестра! — с
гордостью добавил он, обращаясь к своему приятелю, обряженному недоделанным
Бэтменом.
Тот уставился на меня с малость ошалелым видом.
— Так ты видел в особняке сморщенные головы или
монстров с клыками? — спросила я.
— Нет.
— Тогда, может быть, мы зря теряем время.
— Брось, тот старикан и вправду чудной. От одного его
вида оторопь берет, никакого маскарадного костюма не надо.
Я поняла, что Недотык пытается связать себя со мной в глазах
приятелей, потому как ему в первый раз выпал случай похвастаться перед ними
сестрицей. При этом было видно, что братец ожидает от меня словесной реакции.
— Спасибо за инфу.
— Спасибо? О да, конечно, сестренка.
— Встретимся дома, если захочешь обменяться добытыми
сластями.
Недотык живо закивал, расплылся в улыбке и отвалил с таким
видом, будто наконец-то встретил свою давно потерянную сестру.
Мы с Беки с нетерпением ожидали своей очереди, где были
последними. Но когда колдунья, которая стояла перед нами, отошла в сторону со
своими подарками, дверь закрылась.
Я посмотрела на дверной молоток в форме буквы «S»,
задумалась, не инициал ли это нового владельца, потом пригляделась и увидела,
что это змея с изумрудными глазами. Я легонько постучала в надежде на то, что
мне ответит парень-гот. Мне хотелось спросить его, не он ли находился на дороге
в ту ночь, и если так, то что он там делал. Люди, как правило, совершают
пробежки и разминаются на стадионах и в спортзалах, а не в глухую ночь на
темных проселках. Но на мой стук никто не ответил.
— Пошли, — предложила Беки, явно нервничая.
— Нет уж, после того как мы прождали целую вечность! Я
не уйду, пока не получу что-нибудь вкусненькое. С него причитается!
— Я устала. Всю ночь на ногах. Может, здесь живет
противный старикашка, который устал от всего этого и решил отправиться на
боковую. Кстати, я тоже не прочь.
— Мы не можем уйти сейчас.
— Я иду домой, Рэйвен.
— Я не могу поверить в то, что ты такая трусиха.
Послушай, мне казалось, что мы лучшие подруги.
— Так оно и есть. Но сейчас поздно.
— Ладно. Я позвоню тебе завтра и расскажу все о
противном старикашке.
Ну что ж, в праздничную ночь на улицах полно народу,
собирающего, как и мы, лакомства, так что за робкую мышку Беки можно не
бояться. Она благополучно доберется домой. А я?
Я уставилась на дверной молоток в форме змеи и задумалась,
что таится за этой массивной деревянной дверью. Может быть, новый владелец
затащит меня внутрь и будет держать в плену в своем особняке, полном призраков?
Мне оставалось только надеяться на это!
Я постучала снова и подождала. Постучала и подождала.
Я постучала снова. Я барабанила, барабанила и барабанила и,
только когда до боли отбила руку, выругалась, плюнула и повернулась, чтобы
уйти. Но тут внутри заскрежетали отодвигавшиеся засовы, и дверь со скрипом
приоткрылась. Я снова взбежала по ступенькам, где и встретилась лицом к лицу со
старым чудиком.
Он был высокий и худощавый. Белая как снег кожа лица и рук
являла разительный контраст с темной униформой. Волос на голове у этого
человека не имелось вовсе, причем череп выглядел так, словно их там не было
никогда. Выпуклые зеленые глаза казались глазами настоящего чудовища, да и
вообще впечатление создавалось такое, будто он живет не первую сотню лет. Мне
он понравился.
— У нас больше нет сластей, мисс, — произнес этот
тип с сильным иностранным акцентом, глядя на меня сверху вниз.
— Правда? Но ведь что-то наверняка осталось.
Какой-нибудь кренделек с арахисом или кусочек торта.
Он приоткрыл дверь, но совсем чуть-чуть. Мне не удалось
разглядеть, что было у него за спиной, и оставалось лишь гадать, что там
внутри, как все изменилось с тех пор, как я побывала здесь четыре года тому
назад. И у кого это «у нас», и такой ли у них своеобразный вид, как у него? А
ведь мы могли бы и подружиться. С ощущением того, что кто-то наблюдает за мной
из тени, я подступила ближе.
