— Кто еще здесь живет? — смело спросила я. —
У вас есть сын?
— У меня нет детей, мисс. И, прошу прощения, у нас не
осталось ни крошки.
Он начал было закрывать дверь.
— Подождите! — выпалила я, успев блокировать дверь
туфелькой, полезла в свою корзинку и выудила оттуда «сникерс» и паучье
колечко. — Мне хотелось бы угостить вас по-соседски. Вот, пожалуйста, то,
что я больше всего люблю из сладкого, мое любимое лакомство на Хеллоуин. Надеюсь,
это понравится и вам.
Он почти не улыбнулся. Но потом, когда я вложила угощение в
длинные, снежно-белые паучьи пальцы, по его лицу, обтянутому кожей, все же
скользнула легкая улыбка. Даже его выпуклые глаза вроде бы блеснули.
— Пока! — крикнула я и, пританцовывая, сбежала по
ступенькам.
Я встретила-таки этого прикольного старикана. Если
полученными от него сластями мог похвастаться чуть ли не весь город, то кто,
кроме меня, мог сказать, что угостил его?
На лужайке перед домом я задержалась и оглянулась на
величественный особняк. На фоне мансардного окошка маячила призрачная фигура.
Ага, уж не готический ли это парень? Я развернулась и пригляделась как следует,
но, увы, там никого уже не было. Только темная штора подозрительно качнулась.
Стоило мне выйти за железные ворота, как к обочине подкатил
этакий вурдалачий упырь в красном «камаро».
— Хочешь прокатиться, малышка? — спросил Тревор.
За рулем вальяжно расположился Мэтт.
— Мама мне не велит разговаривать с
незнакомцами, — сказала я, откусив кусочек печенья.
У меня не было настроения вступать в конфронтацию с
Тревором.
— Я не незнакомец, бэби. А ты не слишком ли взрослая
для того, чтобы выпрашивать сласти на Хеллоуин, стучать в двери и грозить:
«Откупись, а не то заколдую»?
— А ты не слишком ли взрослый, чтобы быть подтиркой для
всего города?
Тревор вышел из машины и подошел ко мне. Выглядел он
обалденно сексуально. Понятно почему. Ведь я считала сексуальными всех
вампиров, даже ряженых.
— А кого ты должна изображать? — поинтересовался
он.
— Кого-кого!.. Разве не видно по придурочному прикиду?
Он пытался сохранять невозмутимость, но это явно давалось
ему с трудом. Я была единственной девочкой в городе, с которой у него вышел
облом и которую он никогда не получит. При этом я оставалась загадкой из-за
того, как одевалась и вела себя. И вот эта особа неожиданно оказалась перед
ним, выряженная словно девушка его мечты.
— Значит, ты в одиночку бродишь по таким местам, —
пробормотал он и бросил взгляд на особняк. — Ты ведь у нас нечестивая
цыпочка, так?
Он опустил взгляд, и меня аж озноб пробрал — так шикарно он
выглядел в своем плаще Дракулы.
Я промолчала.
— Бьюсь об заклад, ты никогда в жизни не целовала
вампира, — сказал он, поблескивая в лунном свете пластиковыми клыками.
— Когда увидишь вампира, дай мне знать, — сказала
я и собралась уходить.
Он схватил меня за руку.
— Оставь меня в покое, Тревор.
Он притянул меня к себе поближе.
— Знаешь, я никогда не целовал теннисистку, —
пошутил он.
Я рассмеялась, настолько это было банально. Он поцеловал
меня, и я позволила ему это сделать. Наверное, у меня еще кружилась голова
после того, как я вертелась на лужайке.
Наконец он оторвался, чтобы перевести дух.
— Что ж, вот теперь ты поцеловал! — сказала я и
отстранилась. — Хорошего понемножку, а то, похоже, Мэтт совсем тебя
заждался.
— Мне даже конфетки не досталось, — заявил Тревор,
запустил руку в мою корзинку и выудил «сникерс».
— Эй, это мое любимое! Возьми лучше арахисовый рогалик.
Но Тревор уже впился в батончик своими вампирскими зубами,
каковые отвалились и упали на землю, измазанные шоколадом и карамелью. Я быстро
потянулась к ним, но он перехватил мою руку. Сласти высыпались из корзинки и
разлетелись по земле.
— Ты что наделал! — крикнула я.
Тревор подхватил пригоршню сластей и рассовал их по карманам
джинсов. Мне оставалось лишь уныло созерцать свою добычу, разбросанную по
лужайке. Уберечь удалось лишь несколько невзрачных печенюшек да раздавленный
батончик «марса».
— Ну что, может, снова поцелуемся, — спросил он,
когда большая часть результатов моих ночных трудов перекочевала в его
карманы. — Не раздумала быть моей подружкой?
Он привлек было меня к себе, но вдруг отпустил и устремился
к особняку.
— Сейчас я добуду настоящее угощение.
На сей раз я схватила его за руку. Кто знает, что сделает
Тревор, когда доберется до двери.
— Ты уже соскучилась по мне? — спросил он,
удивившись тому, что я не убежала.
— У них закончились сласти.
— Вот и проверим!
— У них не горит свет. Они легли спать.
— Это их разбудит.
Он извлек из-под плаща аэрозольную баночку с краской.
— Им определенно нужно украсить фасад!
Тревор направился к особняку.
Я побежала за ним.
— Нет, Тревор. Не надо!
Он отодвинул меня в сторону. Этот тип собирался испоганить
то единственное, что было действительно прекрасным в этом убогом городишке.
— Нет! — крикнула я.
Он сковырнул крышку и потряс баночку.
Я попыталась отвести его руку в сторону, но не тут-то было.
— Так, что бы такое написать? Подумаем. Как насчет:
«Привет новым соседям»?
— Не надо, Тревор, не надо!
— Или «Вампиры любят компанию»! Я подпишусь твоим
именем.
Он собрался не только напакостить новоселам, но и подставить
меня, встряхнул свою банку и направил распылитель на особняк.
В отчаянии я схватилась за теннисную ракетку, которой играла
с отцом. Ни одна партия не казалась мне такой важной, как эта! Вместо мячика
передо мной маячила алюминиевая баночка, по этой самой жестянке я и вмазала изо
всех сил. Удар получился что надо. Жестянка взлетела в воздух, как настоящий
мяч, но я, как это частенько бывало и в настоящих играх, после удара ослабила
хватку, и ракетка полетела вслед за банкой.
Тревор заорал. Очевидно, я угодила ракеткой не только по
банке. Неожиданно над входом зажегся свет, внутри звякнули засовы.
— Нам нужно убраться отсюда! — заорала я Тревору,
который присел, держась за ушибленную руку, и совсем уж было собралась удирать,
когда вдруг ощутила нечто, чего не ощущала раньше, то есть чье-то присутствие.
