Одинокая фигура стояла в дверном проеме. Парень наблюдал за
мной. Я заколебалась, чувствуя, как меня тянет обратно к особняку, но после
недолгого замешательства соскользнула вниз с другой стороны.
Как бы то ни было, я нашла то, что искала.
14. Жаркая погоня
После того как я позвонила Беки и во всех волнующих
подробностях расписала ей свое приключение, на меня навалилась бессонница. И
было от чего! В ночи передо мной стояло лицо парня с самыми глубокими, темными
и дивными глазами, какие мне доводилось видеть. Он был красив. Мне понравилось
в нем все — волосы, нос, губы, а больше всего изумил вид протянутой руки с моим
кольцом!
Почему он не стал вызывать полицию? Почему носит мое кольцо?
Действительно ли он вампир? Когда я увижу его снова? Не успев познакомиться с
готом, я уже по нему скучала.
На следующее утро, когда я, поджидая Беки, качалась на
качелях в Эванс-парке, голова моя все еще кружилась после ночной встречи. Когда
подружка наконец подошла, я остановила качели и заново пересказала ей всю эту
невероятную историю.
— Тебе повезло, что он не убил тебя!
— Ты шутишь? Он был великолепен! О таком крутом парне
можно только мечтать!
— Так теперь ты веришь тем слухам?
— Я понимаю, что это звучит бредово, но мне кажется,
что они могут быть правдивы. Об этом говорит уйма признаков. Рисунок Дракулы,
свечи, солнцезащитные очки, накрытые зеркала, фамильное древо.
— Аллергия матери на чеснок и то, что Стерлингов видят
только по ночам, — добавила Беки.
— А как насчет ввезенной земли? Вампиры всегда привозят
землю из своей родной страны.
— Ну как, ты будешь звонить на телевидение? —
подколола подружка.
— Пока нет. Нужно собрать побольше доказательств.
— А значит ли это, что ты опять будешь заставлять меня
перелезать через ворота?
Я начала раскачиваться на качелях, вспоминая всех тех
актеров, которые когда-либо снимались в фильмах ужасов и украшали мир своими
чудесными улыбками и зачесанными назад волосами.
— Нет! Не бойся, не буду, — наконец ответила я.
Беки облегченно вздохнула.
— Есть только один способ это доказать. Тогда мы сможем
наконец сказать сплетникам, чтобы они прекратили распространять слухи раз и
навсегда. Готические ангелы смогут спать спокойно хоть днем, хоть ночью! —
пошутила я.
— Ты собираешься выслеживать его, чтобы проверить,
превращается ли он в летучую мышь?
— Нет. Я собираюсь понаблюдать, превращусь ли я!
— Наблюдение за ним не поможет тебе превратиться в
летучую мышь.
— Это точно, поэтому мне придется сделать нечто
большее. Есть только один способ выяснить, действительно ли он вампир.
— Да? И какой?
— Это его укус! — возбужденно воскликнула я.
— Хочешь, чтобы он тебя укусил? Ты спятила?
— Ага, спятила от любопытства.
— А если он и впрямь того?.. Ты ведь сама превратишься
в вампира, так? И что тогда будешь делать?
— Тогда я точно позвоню на телевидение.
* * *
Я неторопливо возвращалась домой из Эванс-парка, мечтательно
вспоминая своего ненаглядного принца тьмы, когда увидела, как в дальнем конце
моей улицы за угол сворачивает черный «мерседес».
Я побежала за ним изо всех сил, но армейские ботинки не
могли соперничать с колесами и мотором, даже если за рулем сидел тот чудик.
Дома меня встретил лукаво улыбавшийся Недотык.
— У меня есть кое-что для тебя, — начал он
издалека.
— Нечего играть в игры. Я не в настроении.
— Похоже, что теперь почту приносят по воскресеньям.
Воскресным почтальоном оказался тот чудной дворецкий из особняка!
— Что?
— Он принес тебе письмо!
— Дай сюда!
— Это тебе будет кое-чего стоить.
— Тебе это будет стоить головы! — крикнула я и
прыгнула на него.
Братец сорвался с места, и я помчалась за ним в жаркой
погоне.
— Письмо я заберу! Вопрос только в том, останешься ли
ты в живых!
Если бы я осталась дома, то чудик отдал бы письмо мне, а не
Недотыку. Хорошо еще, что родителей не было дома. Они свалили на ланч. Бедняги
обалдели бы, увидев, как их дочурку спрашивает малый, которому недавно
исполнился миллион лет.
Недотык махал красным конвертом перед моим лицом, дразня
меня на каждом повороте. Неожиданно он побежал вверх по лестнице. Я успела
схватить его за ногу. Он упал, но конверт находился в его вытянутой руке, и мне
до него никак нельзя было дотянуться.
Я скорчила акулью морду, давая понять, что откушу ему ногу,
потому как это максимум того, что можно сделать с родственником, не рискуя
отправиться в тюрьму. Он запаниковал и стал так лягаться свободной ногой, что
мне пришлось отпустить его тощую лодыжку. В следующее мгновение Недотык
захлопнул дверь своей спальни у меня перед носом и заперся изнутри.
Я барабанила что было сил, все руки отбила, но боль
почувствовала только потом. От злости мне было не до этого.
— Дорогая Рэйвен, — произнес братец нараспев,
будто читая письмо. — Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей
женой-колдуньей и мы наплодили жутких маленьких дворецких. Любящий тебя чудик.
— Отдай его мне! Сейчас же! Ты что, не знаешь, на что я
способна? Спроси хоть футболистов. Я могу превратить твою жизнь в сущий ад!
— Я отдам его тебе при одном условии.
— Сколько?
— Деньги мне не нужны.
— Тогда что?
— Если ты пообещаешь…
— Что?
— Пообещаешь не называть меня Недотыком!
По обе стороны двери воцарилось молчание.
Я почувствовала укол в сердце. Это была вина? Жалость?
Наверное, я никогда не догадывалась, что это прозвище травмировало брата все
эти годы и обратило его жизнь в сущий ад.
— Как же мне тебя называть?
— Может, просто по имени?
— По какому такому имени? — поддразнила я.
— Билли.
— Ладно. Ты отдашь мне письмо, а я не буду называть
тебя Недотыком в течение года.
— Никогда.
— Никогда?
— Никогда!
— Ладно. Я согласна.
Братец открыл дверь, просунул письмо наружу и уставился на
меня темно-карими детскими глазами.
