— Черный.
Я вспомнила миссис Сварлиш, выдержала паузу и спросила:
— Кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
— Ты хочешь сказать, что я недостаточно вырос?
— Это вопрос, а не ответ, — с напускной строгостью
сказала я.
— А ты кем хочешь быть? — спросил он.
Я уставилась в его глубокие, темные таинственные глаза и
прошептала:
— Вампиром.
Он посмотрел на меня с любопытством и, похоже, с
беспокойством, а потом рассмеялся.
— Ну и шутки у тебя!
За этим последовал новый пристальный взгляд и вопрос:
— Рэйвен, а зачем ты тайком пробралась в наш дом?
Я смутилась и отвела взгляд. Джеймсон подкатил на тележке
сладкое. Он зажег спичку, и над десертом вспыхнули язычки пламени.
— Фламбе!
[10]
— объявил дворецкий, и
как раз вовремя.
Александр сказал Джеймсону, что мы закончим ужин во дворе.
— Надеюсь, ты не боишься темноты? — спросил он по
пути в ветхую беседку.
— Боюсь? Да я только в ней и живу!
— Я тоже, — с улыбкой сказал он. — На самом
деле только во тьме и можно как следует рассмотреть звезды.
Он зажег оплывшую свечу.
— Ты приводишь сюда всех своих подружек? —
спросила я.
— Да. — Он рассмеялся. — И читаю им при свете
свечи. Что бы ты хотела послушать, «Функции и логарифмы» или «Культура
групповых меньшинств»? — спросил он и указал на стопку учебников, стоявшую
на полу.
Я расхохоталась.
— Луна такая красивая сегодня вечером, — сказал
он, устремив взгляд к небу.
— Это наводит меня на мысль об оборотнях. Как ты
думаешь, может человек превратиться в животное?
— Запросто, если с ним правильная девушка, — со
смехом ответил он.
Я придвинулась к нему поближе. Лунный свет мягко освещал его
лицо. Он был красив.
«Поцелуй меня, Александр. Поцелуй меня сейчас!» — подумала
я, закрыв глаза.
— Но у нас впереди целая вечность, — неожиданно
сказал он. — А сейчас давай любоваться звездами.
Он поставил мисочку с десертом на уступ, задул свечу, и я
быстро схватила его руку. Рука у него была совсем не такая, как у Тревора или
хилая лапка Билли. Она оказалась самой лучшей в мире.
Мы лежали на траве, мечтательно глядя на звезды и держась за
руки. От его руки исходило тепло. Я чувствовала колючие лапки паучка,
изображенного на колечке.
Мне хотелось целоваться, но он просто смотрел на звезды.
— С кем ты дружишь? — спросила я, повернувшись к
нему.
— Я сам по себе.
— Ты наверняка встречался с уймой классных девчонок,
прежде чем переехал сюда.
— Классные, это одно. Те девушки, которые принимают
тебя таким, каков ты есть, это другое. Мне нравится нечто… длящееся.
Длящееся? На целую вечность? Но спросить об этом я не решилась.
— Мне нужны отношения, в которые я смогу наконец
впиться зубами.
«Неужели? Тогда я — твоя девушка!» — подумала я. Но
Александр не обернулся ко мне. Он вглядывался в небо.
— Значит, здесь у тебя нет друзей? — спросила я,
пытаясь выудить побольше информации.
— За одним исключением.
— Джеймсон?
— Та особа, которая пользуется черной помадой.
Мы оба молча уставились на луну. Я просияла от его
комплимента.
— С кем ты гуляешь? — наконец спросил он.
— С Беки, она единственная принимает меня, потому что
только я ее не донимаю.
Мы рассмеялись.
— Все остальные думают, что я с приветом.
— Я так не думаю.
— Правда?
Никто никогда не говорил мне этого за всю мою жизнь.
— Мне кажется, что ты очень похожа на меня. Ты не
пялишься на меня как на придурка.
— Пусть кто-нибудь это сделает, такого пинка получит!
— По-моему, один тип уже получил. Если не пинка, то уж
теннисной ракеткой он точно огреб.
Мы рассмеялись в лунном свете. Я положила руку на его грудь
и обняла его. Мой готический друг нежно погладил мою руку.
— Неужели это вороны? — спросила я, указав на
темные крылатые тени, кружившие высоко над особняком.
— Это не птицы, а летучие мыши.
— Я никогда не видела в здешних краях летучих мышей, пока
вы сюда не переехали.
— Ага, мы нашли несколько штук. Они висели на чердаке,
и Джеймсон выпустил их на волю. Я надеюсь, что они тебя не пугают. Это
замечательные существа.
— Для тех, кто знает, в чем суть? — намекнула я.
— Не беспокойся. Они никогда не налетают сверху и не
запутываются в волосах.
Я рассмеялась, и он начал нежно поглаживать мои волосы. Я
таяла от его прикосновений, просто удивительно, что не растеклась и не
просочилась в землю. Время с ним пролетало незаметно, не то что с Тревором. Я
начала поглаживать его волосы, которые оказались шелковистыми от геля.
— Летучим мышам нравится гель? — спросила я.
— Ага, гель от Армани делает их шкурки
шелковистыми, — пошутил он.
Я вывернулась, опустила его руки и прижала к бокам. Он с
удивлением поднял на меня глаза и улыбнулся. Я ждала, что Александр меня
поцелует, но он не пошевелился. Конечно, ведь я сама его держала! О чем я
только думала?
— Что тебе больше всего нравится в летучих
мышах? — спросил он, когда я с беспокойством уставила на него взгляд.
— То, что они летают.
— Ты хочешь летать?
Я кивнула.
Теперь уже он отвел мои руки и удерживал их. Я снова ждала,
что он поцелует меня, но он опять этого не сделал, лишь пристально заглянул мне
в глаза.
— А что тебе больше всего нравится у летучих
мышей? — спросила я.
— Наверное, их вампирские зубы.
Я ахнула, но не из-за слов Александра. Комар укусил меня в
шею.
— Не бойся, — сказал он, сжав мою руку. — Я
не стану кусать тебя… пока… — И рассмеялся своей шутке.
— Я не боюсь. Меня укусил комар! — пояснила я,
яростно почесываясь.
Он внимательно, прямо как доктор, осмотрел след от укуса.
— Начинает распухать. Надо приложить лед.
