— Тревор много чего знает, Рэйвен, — странно
сказала подружка.
— Прекрасно, значит, он поступит в хороший колледж. А
мне какое дело?
— Я боюсь Тревора. Его отец владеет половиной нашей
фермы.
— Он чем занимается, кукурузой или сахаром?
— Я должна тебе признаться…
— Оставь признание до воскресенья. Забудь о Треворе. Он
только пугает.
— Я не такая сильная, как ты. Ты моя лучшая подруга, но
Тревор умеет заставить людей делать то, что ему нужно. Пожалуйста, не ходи на
эти танцы, — попросила Беки, схватив меня за руку.
Неожиданно зазвенел звонок.
— Мне пора. Я не могу получить еще один втык, а не то
меня не допустят на танцы.
— Но, Рэйвен…
— Не бойся, малышка. Я защищу тебя от монстров.
19. Снежный бал
Я не могла спокойно сидеть на оставшихся уроках; алгебру,
историю, географию еще кое-как выдержала, а вот английский провела под
футбольными трибунами, сочиняя любовные стихи, посвященные Александру. Потом я
примчалась домой, принялась кружить по спальне и примерять все имевшиеся
наряды, пока не нашла идеальный вариант.
— Ты в порядке? — спросил Билли, просунув голову в
мою комнату.
— Просто прыгаю и танцую, мой самый драгоценный
братишка, — ответила я, светясь от счастья, и чмокнула братца в макушку.
— Ты сошла с ума?
Я глубоко вздохнула.
— Когда-нибудь ты поймешь. Ты встретишь кого-нибудь, с
кем у тебя установится духовная связь, и тогда ощутишь покой и блаженство
одновременно.
— Ты имеешь в виду такую женщину, как Памела Андерсон?
— Нет, какую-нибудь математичку или компьютерщицу.
Билли мечтательно уставился вдаль.
— Но, наверное, было бы совсем неплохо, если бы она
выглядела как Памела!
— Она будет выглядеть еще лучше! — сказала я,
взъерошив его волосы. — А теперь выметайся. Я готовлюсь к балу.
— Ты собираешься на танцы?
— Да.
— Ну… — Было видно, что он пытается придумать
что-нибудь, чтобы приколоть старшую сестру. — Ты будешь там самой
хорошенькой.
— А ты, случаем, не травки курнул?
— Ты будешь там самой хорошенькой, если намажешь губы
черной помадой.
— Ну вот, теперь это в твоем духе.
Наконец я прошествовала на кухню в виниловых сапогах по
колено на высоких каблуках, чулках в сеточку, в мини-юбке, кружевной майке на
лямках и с браслетами на запястьях, отливавшими металлом. Разумеется, все это
было черным. Кашемировый шарф того же цвета скрывал мой любовный укус, а
кожаные перчатки без пальцев оставляли открытыми лак на ногтях, сверкающий, как
черный лед. Для Снежного бала все это было самое то.
— И куда же ты собралась идти в таком виде? —
спросила мама.
— На танцы.
— С Беки?
— Нет, с Александром.
— Кто такой этот Александр?
— Любовь всей моей жизни!
— Там, я слышу, говорят о любви? — подал голос
отец. — Рэйвен, куда это ты собралась в таком виде?
— Она говорит, что собирается на танцы с любовью всей
ее жизни, — сказала мама.
— Никуда ты в таком виде не пойдешь! И кто он такой,
эта любовь всей твоей жизни? Мальчик из школы?
— Александр Стерлинг, — объявила я.
— Из тех Стерлингов, что живут в особняке?
— Он, и только он!
— Только не Стерлинг! — воскликнула потрясенная
мама. — О нем ходят ужасные истории! Я слышала, что он шляется по
кладбищам. Его никогда не увидишь при свете дня, как вампира.
— Ты думаешь, что я собралась на танцы с вампиром?
Они оба странно уставились на меня и промолчали.
— Не уподобляйтесь обывателям! — крикнула я.
— Дорогая, но по всему городу ходят такие слухи, —
зачастила мама. — Вот, например, вчера Натали Митчелл говорила…
— Мама, кому ты хочешь верить, мне или Натали Митчелл?
Сегодняшний вечер очень важен. Это первые танцы не только для меня, но и для
Александра. Он такой мечтательный и образованный. Он разбирается в искусстве, культуре
и…
— Кладбищах? — спросил отец.
— Он не такой, как о нем говорят! Он самый потрясающий
парень в нашей Солнечной системе, конечно, кроме тебя, папа.
— Ну, в таком случае желаю тебе приятно провести время.
— Пол!
— Но не в этом наряде, — быстро потребовал
отец. — Сара, я рад, что она идет на танцы. В кои-то веки наша Рэйвен
действительно отправляется в школу без принуждения. За долгое время это самый
нормальный из всех ее поступков.
Мама бросила на него хмурый взгляд.
— Но не в этом наряде, — повторил отец.
— Папа, в Европе это последний писк.
— Но мы же не в Европе. Мы живем в тихом маленьком
городке, где последний писк — это свитера с высоким воротом, застегнутые
блузки, длинные рукава и длинные юбки.
— Ни за что! — заявила я.
— Этот юноша годами не выходит из дома, а ты хочешь
позволить ему сопровождать твою дочь, да еще в таком виде? — возмутилась
мама. — Пол, сделай что-нибудь.
Отец подошел к платяному шкафу.
— Вот, надень это, — сказал он, вручив мне один из
своих спортивных плащей. — Он черный.
Я с сомнением уставилась на плащ.
— Или это, или мой черный банный халат, — заявил
отец.
Я нехотя взяла плащ.
— А мы познакомимся с самым потрясающим парнем в
Солнечной системе, когда он зайдет за тобой? — встряла мама.
— Ты шутишь? — поразилась я. — Конечно нет!
— Это будет только справедливо. Мы ведь даже не знали,
что ты встречаешься с ним, и понятия не имели, что ты собираешься на танцы.
— Вы хотите подвергнуть его допросу и смутить, не
говоря уже о том, что это расстроит меня.
— Уж если берешься ухаживать за девушкой, то нужно быть
к этому готовым. Зато этот кавалер будет полностью в твоем распоряжении, если
он выдержит встречу с родителями своей пассии и все наши расспросы, —
подначил отец.
— Это нечестно. Может, и вы хотите пойти с нами?
— Да, — разом ответили папа и мама.
— Кошмар! Это самый важный вечер в моей жизни, а вы
хотите его испортить!
Тут послышался звук мотора. На подъездную дорожку въехала
машина.
