Билли понял, что предмет беседы все же оставался неизменным.
— Гигантский спрут — это… — Билли осекся, но мысль его продолжалась: Действенное лекарство, крупный товар, грандиозная сделка. Это магия, вот что это такое. Вот что значит «сноровка». — Вот почему его украли. Вот почему он нужен Тату. Но это — умопомешательство, — добавил он, не в силах остановиться. — Это — безумие.
— Понимаю, понимаю, — сказал Мур. — Сумасшедшие верования, да? Всего лишь метафора, верно? Но имеется в виду нечто иное? — Он покачал головой. — Ужасная заносчивость. А если верования суть то, что они есть? И все следует понимать буквально?
— Перестань искать логическое обоснование и просто слушай, — посоветовал Дейн.
— А что, — продолжал Мур, — если они крепки именно потому, что абсолютно точны? — Он сделал паузу, но Билли молчал. — Все это абсолютно реально. Тату нуждается в этом теле, чтобы совершать некие действия — или помешать кому-то их совершать. У всех этих вещей, Билли, есть своя сила, — с напором сказал он. — Как говорим мы, на глубине есть много течений. Но некоторые из них глубже и быстрее остальных. Некоторые из них правильны.
Он улыбнулся, но не как человек, отпустивший шутку.
— Что же с ним можно сделать? — спросил Билли.
— Что бы это ни было, — объявил Дейн, — я против.
— Чего они только не захотят сделать? — сказал Мур. — Чего не смогут сделать? А это святыня.
— Вот почему нам нельзя сидеть тут сиднем, — заключил Дейн. — Мы должны найти спрута.
— Дейн, — сказал Мур.
— Это наш долг, — возразил тот.
— Дейн, мы, конечно, должны обрести понимание. Но нам следует хранить веру.
— Действия — лучшее доказательство веры. Ты понимаешь, что происходит? — обратился Дейн к Билли. — Насколько это опасно? Тату ищет тебя, а у кого-то есть кракен. Это бог, Билли. А мы не знаем, у кого он и зачем он тому человеку.
Бог, думал Билли. У вора в руках — отбеленная в формалине масса смердящей резины. Но он понимал, что факты — это не истина.
— Бог может позаботиться о себе, — сказал Мур Дейну. — Вы понимаете, что происходит, Билли. Уже много дней понимаете.
— Я видел, что ты это чувствуешь, — сказал Дейн. — Видел, как ты смотрел на небо.
— Это конец, — сказал Мур. — И все это творит наш бог, а мы ничего не можем сделать. Что неправильно. — Он растянул пальцы в нелепом молитвенном жесте. — Вот почему вы здесь, Билли. Вы знаете то, о чем и не подозреваете, — отчеканил он с такой страстностью, что Билли похолодел. — Вы работали с его святой плотью.
Глава 18
— Ты мог бы взять и топнуть ножкой, разве нет, Сабби? Расстегнуть туфельку и швырнуть в озеро.
Госс взял и топнул. Сабби семенил за ним, держась в нескольких футах сзади и заложив руки за спину, в подражание старшему товарищу. Склонившись вперед, Госс энергично шагал по дороге. Он то и дело расцеплял руки, вытирая их о грязную куртку. Сабби смотрел на него и делал то же самое.
— Куда мы теперь, спросишь ты? — говорил Госс. — Куда, спросишь ты? В самом деле, куда? Нечасто его милость дает маху, но этот мистер Харроу вовсе не такая невинная овечка, если его готовы отбить такие вот головорезы. До сих пор не пойму, кто надавал тебе по башке, бедный мой мальчик. Тебе лучше? — Он взъерошил Сабби волосы, тот изумленно разинул рот. — А на кого похож наш Билли? Он завяз во всем этом, как глина в глотке. Но это по-прежнему лучшая наша зацепка, как признает теперь его чернильно-кожистое преосвященство, и, что уж тут скажешь, одного раза всегда мало. Один раз мы его поймали, поймаем и во второй… Где? Да, это вопрос, юный мой ученик. Ушки к земле, Сабби, языки наружу!
Он так и сделал — полизал землю. Если пешеходы или покупатели в предпригородном торговом центре обратили внимание на его хлюпающие змеиные облизывания, то притворились, что ничего не замечают.
— Главная наша задача — Пушок. И если обнаружится привкус сам знаешь чего, неповторимый, как мне сказали, букет мясного бульона, хлорки и дичи, сразу сворачиваем в ту сторону. Если же нет, то мистер Харроу, кажется, кое-что знает, а уж его вкуса я не позабыл.
Город в те дни стал сценой для разнообразных драм: махинации, предательство, наушничество, трения между группами с различными и пересекающимися интересами. В офисах, мастерских, лабораториях и библиотеках верещали ученые и независимые теоретики-манипуляторы, споря друг с другом и с теми негуманоидными компаньонами, которые по-прежнему там присутствовали. Самой употребительной фразой было: «Как ты смеешь так со мной обходиться?» — в ответ на что звучало: «Ой, да пошел бы ты!..»
В штаб-квартире Конфедерации британских промышленников напротив часто посещаемого туалета располагался маленький конференц-зал. Замечая его, большинство членов этой организации испытывали недолгое удивление — как же они прежде не обращали на него внимания? — а потом продолжали его не замечать. Коридор освещался не столь ярко, как следовало бы. Акварели на стенах выглядели тускловатыми: они, конечно, там были, но разглядеть их стоило некоторого труда.
В конце коридора висела пластмассовая табличка — то ли «ПОДСОБНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ», то ли «НЕ РАБОТАЕТ», хитрая фраза, которую трудно припомнить в точности, но суть прочитывалась хорошо: это не та дверь, ступайте отсюда. Двое эту суть проигнорировали — крупный мужчина в дорогом костюме и черном мотоциклетном шлеме и женщина шестидесяти с лишним лет, которую он вел за руку. Женщина спотыкалась и оступалась, как встревоженное животное, шагая позади мужчины. Лицо ее было дряблым, а одеждой ей служила потертая полушинель.
Мужчина постучался и открыл дверь, не дожидаясь ответа. За дверью оказался маленький кабинет. Хозяин его встал, чтобы поприветствовать вошедших, и указал на два стула у своего стола. Мужчина в костюме садиться не стал, но подтолкнул женщину к стулу, держа руки у нее на плечах. Шинель распахнулась, и обнаружилось, что больше на женщине ничего нет. Кожа ее выглядела холодной и нездоровой.
Несколько секунд ничего не происходило. Затем женщина, причудливо пошевелив губами, издала трель телефонного звонка.
— Алло? — сказал хозяин кабинета.
— Алло, — гулко и с пощелкиванием произнесла женщина мужским голосом с лондонским акцентом. Глаза ее были пусты, как у манекена. — Я говорю с мистером Дьюи из КБП?
— Да. Спасибо, что так быстро со мной связались.
— Не за что, — сказала женщина, пуская слюни. — Как я понял, у вас ко мне предложение. Относящееся — э-э — к нынешнему диспуту.
— Верно, мистер… да. Нас интересует, сможете ли вы нам помочь.
После консультаций, основанных на крайне экзотических топографо-патологических критериях, именно в Криклвуде муниципальная полиция разместила своих необычных детективов из отдела ПСФС и их высококвалифицированный вспомогательный персонал — секретарш, не смущавшихся информации, которую им приходилось вводить в компьютер, и патологоанатомов, готовых проводить аутопсию каких угодно тел, в любом состоянии и невзирая на причину смерти. Варди, Бэрон и Коллингсвуд встретились с одной из них, доктором Харрис, в ее холодной лаборатории. Они хотели еще раз взглянуть на останки из подвала музея.
