Моим чудесным родителям, Ричарду и Бренде. Вы в детстве
привили мне любовь к мифологии и романам, а потому были просто обязаны увидеть
это сочинение.
Глава 1
Статистика показывает, что продавать свою душу смертных
заставляют пять причин: секс, деньги, власть, месть и любовь. Именно в таком
порядке.
Наверное, следует сказать, что хотя в данном случае я
содействовала numero uno,
[1]
но от всей этой ситуации мне было…
ну, противно. Что было для меня довольно странно.
«Возможно, я просто утратила способность ставить себя на
место другого, — думала я. — В конце концов, время есть время. Когда
я была девушкой, люди еще верили, что лебеди могут оплодотворять женщин».
Стоявший рядом Хью терпеливо ждал, когда я преодолею свои
сомнения. Он сунул руки в карманы хорошо отглаженных брюк и прислонился к
«лексусу».
— Не понимаю, в чем проблема. Можно подумать, ты делаешь
это в первый раз.
Он слегка кривил душой, но мы знали, о чем речь. Не обращая
на него внимания, я оглядела окрестности, однако это не улучшило моего
настроения. Предместья всегда нагоняли на меня тоску. Одинаковые дома,
ухоженные газоны, слишком много внедорожников. А сейчас, вдобавок ко всему,
где-то в ночи без умолку лаяла собака.
— Этого я не делаю, — наконец сказала я. —
Даже у меня есть моральные принципы.
Долговязый Хью насмешливо фыркнул, выражая свое отношение к
этим моим принципам.
— О'кей, может быть, тебе будет легче, если ты станешь
думать об этом не как о наказании, а как о благотворительном акте.
— Благотворительности?
— Конечно.
Хью вынул карманный компьютер и тут же приобрел деловой вид,
несмотря на свою необычную внешность. Впрочем, меня это не удивило. Он был
профессиональным бесом, видел насквозь души смертных, являлся экспертом по
части контрактов и юридических фокусов, способным заставить позеленеть от
зависти любого адвоката.
Кроме того, он был моим другом. Это лишний раз подтверждало
правильность известной поговорки о друзьях и врагах.
— Вот что о нем известно, — сказал он. —
Мартин Миллер. Конечно, мужчина. Индоевропеец. Лютеранин, не посещающий
церковь. Продает компьютерные игры в гипермаркете. Живет здесь, в цокольном
этаже дома, принадлежащего его родителям.
— О боже…
— Я же говорил.
— Благотворительность или нет, но это уже… чересчур.
Повтори, сколько ему лет.
— Тридцать четыре.
— Тьфу!
— Вот именно. Если у такого мужчины никого нет, он с
горя может пойти на все, — Хью посмотрел на часы. — Так ты сделаешь
это или нет?
Судя по всему, я мешала Хью встретиться с дамой вдвое моложе
его возраста. Точнее, возраста, на который он выглядел. На самом деле ему было
около сотни.
Я положила сумочку на траву и мрачно посмотрела на Хью.
— Будешь у меня в долгу.
— Буду, — подтвердил он.
Хвала небесам, ко мне с такими просьбами обращались редко.
Обычно Хью использовал других помощниц, но сегодня оказался в цейтноте, и
искать кого-то другого ему было просто некогда.
Я пошла к дому, однако он остановил меня.
— Джорджина…
— Да?
— Есть одна вещь… э-э…
Я резко обернулась. В голосе Хью слышалось что-то
подозрительное.
— Какая?
— У него… э-э… есть пожелание.
Я приподняла бровь и стала ждать.
— Понимаешь, этот малый действительно попал в
переделку. Раз уж он продает душу дьяволу, если можно так выразиться, то хочет,
чтобы его лишила девственности демоница или что-то в этом роде…
Клянусь, в этот момент даже собака перестала лаять.
— Ты шутишь.
Хью не ответил.
— Я не…
— Нет. Ни в коем случае.
— Брось, Джорджина. Это же пустяк. Пожалуйста, сделай
это для меня, ладно? — Он притворился грустным и разочарованным.
Сопротивляться ему было невозможно. Как я уже говорила, этот бес знал свое
дело. — Я действительно оказался в трудном положении! Если ты мне
поможешь… это для меня так много значит…
Я застонала, потому что была не в силах отказать ему.
— Если кто-нибудь об этом узнает…
— Я могила. — Он хлопнул себя по губам.
Я неохотно наклонилась и расстегнула туфли.
— Что ты делаешь? — спросил он.
— Это мои любимые туфли от Бруно Мальи.
[2]
Не хочу, чтобы их засосало, когда я начну превращаться.
— Да, но… ты же сможешь вернуть им прежнюю форму.
— Они уже не будут теми же.
— Будут. Ты в состоянии сделать с ними что угодно. Не
глупи.
— Послушай, — начала я, — ты собираешься
обсуждать мои туфли или предпочитаешь, чтобы я лишила девственности твоего
мужика?
Хью замолчал и показал на дом.
Я пошла по газону. Трава щекотала мои босые ступни. Как и
говорил Хью, задняя дверь была открыта. Я вошла в спящий дом, надеясь, что там
нет собаки. Как я дошла до жизни такой? Когда глаза привыкли к темноте, я увидела
удобную гостиную представителя среднего класса: диван, телевизор, книжные
полки. Слева находилась лестница, справа — выход в коридор.
Я пошла по коридору, чувствуя, что превращаюсь на ходу.
Ощущение было столь знакомым и привычным, что мне даже не требовалось смотреть
в зеркало. Мой рост увеличился, фигура осталась стройной, но формы стали более
выпуклыми, кожа, прежде слегка загорелая, приобрела мертвенно-бледный оттенок.
Волнистые волосы, достигавшие середины спины, сохранили длину, но стали прямыми,
грубыми и черными как смоль. Груди, и так достаточно впечатляющие, теперь могли
соперничать с буферами героинь комиксов, на которых наверняка вырос этот тип.
А наряд… Прощайте, мои любимые бермуды и блузка. На мне
красовались черные кожаные сапоги до бедер, топ того же цвета и ультракороткая
юбка, не позволявшая нагнуться. Образ довершался остроконечными крыльями,
рогами и плеткой.
— О боже, — пробормотала я, случайно увидев себя в
маленьком настенном зеркале.
