Поэтому я согласилась снова встретиться с ним, не обращая
внимания на внутренний голос, уговаривавший этого не делать. Лицо Романа
засияло, и я подумала, что поцелуя в губы мне избежать не удастся. От этой
мысли мое сердце заколотилось.
Но, похоже, моя прежняя дурацкая болтовня о нежелании
заводить прочную связь сделала свое дело.
Он просто взял меня за руку и провел губами по щеке, вряд ли
это можно считать поцелуем. Через минуту Роман исчез в темноте, а я пошла к
дому, до которого было полквартала.
Добравшись до двери, я обнаружила прикрепленный к ней листок
с моим именем, написанным красивым каллиграфическим почерком с нажимом. От
ужасного предчувствия по спине побежали мурашки. Вот что там было:
Джорджина, вы красивая женщина. Настолько красивая, что
могли бы заставить пасть даже ангела, в последнее время такое случается редко.
Но эта красота дается вам без усилий, ведь вы способны сделать себя какой
угодно. К несчастью, вашему большому другу подобная роскошь недоступна. А жаль,
потому что после случившегося сегодня это ему очень пригодилось бы. К счастью,
он занят именно тем бизнесом, который позволяет исправить ущерб, нанесенный его
внешности.
Я уставилась на записку как на ядовитое насекомое. Конечно,
подписи не было. Я сорвала листок с двери, вбежала в квартиру, схватила телефон
и без промедления набрала номер Хью. Речь в записке могла идти только о нем:
Хью был моим единственным «большим» другом, занимавшимся «именно тем» бизнесом.
Телефон звонил до тех пор, пока не включился автоответчик.
Расстроенная, я набрала номер его мобильника.
После трех гудков ответил незнакомый женский голос.
— Можно Хью Митчелла?
Последовала долгая пауза.
— Он… сейчас не может говорить. Кто его спрашивает?
— Джорджина Кинкейд. Я его подруга.
— Джорджина, я слышала, как он называл ваше имя. Меня зовут
Саманта.
Это имя ничего для меня не значило, а времени ходить вокруг
да около не осталось.
— Пожалуйста, я могу с ним поговорить?
— Нет… — Голос у нее был убитый. — Джорджина,
сегодня днем кое-что случилось…
Глава 11
Больницы отвратительные места, холодные и стерильные.
Настоящее напоминание о бренности смертной жизни. При мысли о том, что Хью
попал в больницу, меня тошнило, но я крепилась, спеша по коридору к палате,
номер которой назвала Саманта.
Перевязанный и разукрашенный синяками, Хью спокойно лежал на
кровати. Его длинное тело было облачено в халат. Рядом с кроватью сидела
блондинка и держала его за руку. Когда я ворвалась в палату, она с удивлением
подняла глаза.
— Джорджина, — слабо улыбнувшись, пробормотал
Хью. — Спасибо, что заскочила.
Сбитая с толку блондинка — видимо, та самая Саманта — начала
изучать меня. На вид этой стройной девушке с глазами лани было лет двадцать.
Судя по ее силиконовому бюсту, я поняла, что она и есть та самая секретарша с
работы Хью.
— Все в порядке, — заверил ее Хью. — Это моя
подруга Джорджина. Джорджина, это Саманта.
— Привет. — Я протянула ей руку, и девушка приняла
ее.
Ее рука оказалась холодной, и я догадалась, что бедняжка
нервничала не из-за встречи со мной, а из-за случившегося с Хью. Это было
трогательно.
— Милая, ты не оставишь нас Джорджиной на минутку?
Может быть, выпьешь что-нибудь в кафетерии? — Его голос прозвучал мягко и
участливо.
Когда мы встречались по вечерам в пивных, Хью говорил совсем
по-другому.
Саманта с тревогой посмотрела на него.
— Я не хочу оставлять тебя одного.
— Я не буду один. Нам с Джорджиной нужно поговорить.
Кроме того, у нее… э-э… черный пояс по карате, так что со мной ничего не
случится.
Пока девушка думала, я за ее спиной скорчила Хью гримасу.
— Надеюсь, все будет в порядке. Если я понадоблюсь,
позвонишь мне по мобильнику, ладно? Я тут же вернусь.
— Конечно, — пообещал Хью, целуя ее руку.
— Я буду скучать по тебе.
— А я по тебе еще больше.
Она поднялась, еще раз бросила на меня нерешительный взгляд
и вышла.
Я посмотрела вслед Саманте, а потом заняла ее место рядом с
Хью.
— Чересчур сладко. Аж зубы заболели.
— Не издевайся. Она не виновата в том, что ты не можешь
завязать прочные отношения со смертными.
Его слова прозвучали довольно невинно, но причинили мне
сильную боль, поскольку все мои мысли были поглощены Романом.
— Кроме того, — продолжил он, — она немного
расстроена из-за случившегося днем!
— Могу себе представить. О боже, — видел бы ты
себя.
Я внимательно осмотрела его раны. Под бинтами угадывались
швы, здесь и там виднелись синяки и кровоподтеки.
— Могло быть хуже.
— Серьезно? — Я подняла бровь.
Видеть в таком состоянии бессмертных мне еще не приходилось.
— Конечно. Во-первых, меня могли убить, но не убили.
Во-вторых, не только ты умеешь лечить себя. Видела бы ты, в каком состоянии
меня сюда привезли. Теперь придется что-то придумать, чтобы врачи не удивились
скорости моего выздоровления.
— Джером знает об этом?
— Конечно. Я позвонил ему, но он уже сам все
почувствовал. Думаю, явится с минуты на минуту. Он тебе не звонил?
— Нет, — призналась я, предпочитая пока умолчать о
записке. — Что случилось? Когда на тебя напали?
— Я мало что помню. — Хью попытался пожать
плечами, хотя в лежачем положении сделать это было довольно трудно. Я
догадалась, что он уже не раз рассказывал это другим. — Я вышел выпить
кофе. На автостоянке больше никого не было. Когда я вернулся к машине, этот…
кто-то откуда-то выпрыгнул и бросился на меня. Без предупреждения.
— Кто-то?
Хью нахмурился.
— Я не успел его рассмотреть. Скажу только одно: малый
оказался здоровый. И сильный. По-настоящему сильный. Намного сильнее, чем можно
представить.
Хью и сам был не из слабаков. Конечно, ничего особенного он
со своим телом не делал, но хрупкостью явно не отличался.
— Почему он остановился? — спросила я. —
Кто-нибудь вас увидел?
— Нет. Не знаю, почему он не закончил свое дело. На все
про все ушло не больше минуты. А потом он был таков. Меня нашли и оказали
помощь только через четверть часа.
— Ты говоришь он. Это был мужчина?
Он сделал еще одну попытку пожать плечами.
