Эта мысль показалась такой ужасной, что мне чуть не стало
плохо. Поделиться ею с вампирами я еще не могла. Тем более что в гипотезу
ангела Питер и Коди не верили. Вряд ли они поддержали бы меня, если бы я
обвинила Картера.
— Джорджина, ты здорова? — спросил Коди, когда я
внезапно умолкла.
— Да… да… все в порядке. — Краем глаза я увидела
таймер плиты и вскочила с места. — Проклятие! Я должна вернуться домой.
— Зачем? — спросил Питер.
— У меня свидание.
— С кем? — Коди лукаво улыбнулся, и я вспыхнула.
— С Романом.
Питер повернулся к своему ученику:
— Это еще кто?
— Один парень, который хорошо танцует. Джорджина тратит
на него все свое время.
— Неправда. Для этого он мне слишком нравится.
Они засмеялись. Когда я схватила пальто, Питер спросил:
— Слушай, ты не могла бы как-нибудь оказать мне услугу?
— Какую? — Мои мозги были заняты распутыванием
окружавшей нас тайны.
И Романом. После нашей последней встречи мы несколько раз
разговаривали по телефону, и я не переставала изумляться тому, как легко нам
удавалось находить общий язык.
— В парикмахерских есть компьютерные программы,
показывающие клиента с разными стрижками и волосами разных цветов. Я подумал,
что ты могла бы сделать то же самое. Перевоплотиться в меня и показать, как я
буду выглядеть с разными прическами.
Мы с Коди уставились на него. Пауза растянулась на целую
минуту.
— Питер, — наконец, сказала я, — ничего
глупее я не слышала за всю свою жизнь.
— Не знаю, — почесав подбородок, промолвил
Коди. — По-моему, мысль неплохая.
— Сейчас у нас слишком много других дел. — На
ублажение Питера у меня уже не было времени. — Я не собираюсь тратить свою
энергию ради твоего тщеславия.
— Брось! — взмолился Питер. — Ты все еще
сияешь после того девственника. Так что можешь себе это позволить.
Я покачала головой и надела на плечо сумку.
— Устав суккуба, параграф сто один. Чем дальше
трансформация от твоей первоначальной формы, тем больше энергии она требует.
Перемена пола настоящий чирей на заднице, но перемена вида еще хуже. Если я
поиграю с тобой в парикмахерскую, на это уйдут все мои запасы, а дел у нас еще
куча. — Я прищурилась. — Тебе, мой друг, следует заботиться не о
внешности, а о собственной безопасности.
Коди посмотрел на меня с любопытством.
— Перемена вида? Значит, при желании ты могла бы
превратиться в ящерицу-ядозуба или, скажем, в морского ежа?
— Все, ребята. Спокойной ночи.
И я сбежала. Слушать, как Питер и Коди обсуждают, сколько
энергии уйдет на превращение в маленькое млекопитающее или рептилию размером с
человека, было выше моих сил.
Ох уж эти вампиры… Как дети, честное слово.
Я доехала до дома в рекордно короткое время, не забыла
превратить туфли в сандалии и подошла к двери одновременно с Романом.
Его внешность тут же заставила меня забыть об ангелах и
заговорах.
Он убедил меня не наряжаться и сам сделал то же самое.
Однако его джинсы и майка с длинными рукавами выглядели как на демонстрации
мод. Похоже, мой вид произвел на Романа такое же впечатление, потому что он
облапал меня, как медведь, и поцеловал в щеку.
— Привет, красотка, — пробормотал он мне на ухо,
не торопясь выпускать из объятий.
— Ты тоже ничего себе, — Я с трудом освободилась и
улыбнулась ему.
— Я вижу, у тебя хорошее настроение. — Роман
погладил меня по щеке. — Приятно слышать.
В его глазах можно было утонуть, и я быстро отвернулась,
чтобы не наделать глупостей.
— Поехали. — Я запнулась. — Кстати, куда мы
едем?
Он повел меня к машине.
— Раз уж ты так хорошо владеешь ногами, следовало бы
поехать туда, где я мог бы проверить твое искусство владеть остальными частями
тела.
— Вроде номера гостиницы?
— Проклятие, неужели меня видно насквозь?
Через несколько минут он остановился у неказистого здания с
мерцающей неоновой вывеской «Кегельбан Барта». Я посмотрела на нее с
отвращением, не в силах скрыть свои чувства.
— По-твоему, это подходящее место для свидания?
Какой-то захудалый кегельбан?
Но Роман не обратил на мои слова никакого внимания.
— Когда ты в последний раз играла в боулинг?
Я задумалась. Кажется, в девятьсот семидесятых.
— Не так давно.
— Вряд ли, — небрежно сказал он, когда мы вошли в
здание и направились к стойке. — По твоим словам, ты ни с кем не
поддерживаешь серьезных отношений, но у меня сложилось впечатление, что по
вечерам тебя дома не застанешь… Десятый, пожалуйста.
— Шесть с половиной.
Кассирша выдала нам по паре неказистых тапочек, и я
почувствовала, что от благодарности к Роману не умру. Он достал пригоршню
мелочи, и кассирша показала пальцем на свободную дорожку.
— Я уже говорил, что твои намерения значения не имеют.
Ты просто обязана с кем-то встречаться. Ты привлекаешь к себе такое внимание,
что иначе и быть не может.
— Что ты имеешь в виду? — Я села у дорожки и сняла
сандалии, все еще искоса поглядывая на тапочки.
Роман, завязывавший шнурки, поднял голову.
— Не притворяйся. Мужчины просто пожирают тебя
взглядами. Когда мы вместе, это бросается в глаза. И в книжном магазине, и в
тот вечер в баре. Даже здесь, в кегельбане. Пока мы шли сюда от стойки, по
меньшей мере, трое парней стояли и смотрели тебе вслед.
— К чему ты клонишь?
— Скоро поймешь. — Он встал, и мы пошли к решетке
с шарами. — При таком внимании тебя должны все время куда-то приглашать.
Иногда тебе приходится соглашаться. Так же, как было со мной. Верно?
— Допустим.
Роман отвлекся от выбора шара и смерил меня задумчивым
взглядом, от которого замирало сердце.
— Тогда расскажи мне о своем последнем свидании.
— О последнем свидании? — Пожалуй, встреча с
Мартином Миллером была не в счет.
— Да. Я имею в виду настоящее свидание, а не случайную
выпивку. Свидание, во время которого парень изо всех сил старался затащить тебя
в постель.
Я прикинула на вес шар со светящейся оранжево-зеленой
спиралью и задумалась.
— Это было в опере. А потом мы обедали в «Санта-Лючии».
— Хороший выбор. А до того?
— О господи, какой ты любопытный. Дай вспомнить…
Кажется, это было на открытии художественной выставки.
