— Конечно. — Он кивком показал на противоположную
сторону улицы, и я машинально посмотрела туда.
«Мигель».
Пришлось раскинуть мозгами.
— Кажется, я что-то слышала об этом месте. Там танцуют
сальсу, верно?
— Верно. Ты когда-нибудь пробовала?
— Нет.
— Почему? Я думал, ты у нас королева танцев.
— Я еще не до конца освоила свинг.
Честно говоря, мне ужасно хотелось научиться танцевать
сальсу, но повторялась история с книгами Сета Мортенсена, я предпочитала
растягивать удовольствие. Свинг продолжал привлекать меня, и я хотела
насладиться им до конца, прежде чем поставить на этом танце крест. Долгая жизнь
учит смаковать приятное.
— Одно другому не мешает. — С этими словами он
взял меня за руку и повел через улицу.
Я пыталась возражать, но не могла объяснить причину, а
потому сдалась так же легко, как в случае с «Маргаритами».
В клубе оказалось тепло и многолюдно, а музыка была просто
божественная. Когда Роман заплатил за вход и провел меня в зал, мои ноги стали
сами собой отбивать ритм. Роман оказался специалистом не только по свингу, но и
по сальсе, и вскоре я совсем освоилась. После двух «Маргарит» было трудно
продемонстрировать свой талант во всей красе, но я танцевала многие века, и это
давало о себе знать.
Сальса оказалась намного сексуальнее свинга. Нет, свинг тоже
был ничего, но в этом танце ощущалось что-то темное и грешное. Приходилось
волей-неволей реагировать на близость тела другого человека и совместное
движение бедер. Теперь я понимала, почему Роман просил меня выбрать волнующий
наряд.
Примерно через полчаса мы сделали перерыв и прошли в бар.
— Теперь ты должна попробовать мохито,
[45]
— сказал он мне и сделал знак бармену. — Не будем изменять латинской теме.
— Я не могу…
Но меня уже никто не слушал. Мохито, появившийся как из-под
земли, был бесподобен. Я выпила напиток быстрее, чем следовало: мне не
терпелось вернуться в зал.
Когда настала пора отправляться на концерт Дага, постграндж,
панк-рок и ска уже не казались мне притягательными. Я, возбужденная танцами,
выпила еще один коктейль и стопку текилы. Сальса стала моей новой страстью, и я
молча ругала Романа за то, что он привил мне эту страсть. Его изящные движения
были соблазнительными, а прикосновения заставляли меня дрожать и мучиться от
желания.
Держась за руки, мы вывалились на улицу, с трудом отдышались
и начали смеяться. У меня слегка кружилась голова, и я решила, что мы уходим
как раз вовремя. Управлять своими движениями мне уже было не под силу.
— Слушай, ты не помнишь, где мы оставили машину?
— Не говори ерунды. — Я показала ему на желтую
вывеску. — Придется взять такси.
— Брось. Я еще не так пьян.
Но ему хватило ума не возражать, так что до пивоварни нас
довез таксист. Люди входили и выходили из клуба, до группы Дага там выступали
еще два коллектива. Как я и боялась, наши роскошные наряды резко
контрастировали с грубой и вызывающей одеждой молодежи, но после слов Романа
это показалось мне пустяком.
— Не обращай внимания, — посоветовал он, когда мы
пробились в тесную пивоварню. — Эти ребятишки считают нас старыми
конформистами,
[46]
но они сами являются такими же. Только их
конформизм заключается в отрицании конформизма.
Я поискала взглядом сотрудников магазина, надеясь, что они
заняли нам стол.
— О нет. Не надо говорить о политике в пьяном
состоянии.
— Я и не собираюсь. Просто я устал от того, что люди
всегда пытаются примкнуть к какой-то группе, правой или левой. Я горжусь тем,
что являюсь самым нарядным человеком в этом зале. Знаешь, каков мой девиз?
«Живи по собственным правилам».
Тут я увидела Бет и потащила Романа к столу на
противоположном конце зала. Рядом с ней сидели знакомые лица: Кейси, Энди,
Брюс… и Сет. У меня внутри похолодело.
— Красивое платье, — сказал Брюс.
— Мы заняли тебе место. — Кейси показала на
стул. — Я не знала, что ты придешь с… другом.
Но ситуация со стулом меня не волновала. Увидев задумчивое,
но спокойное лицо Сета, я покраснела и почувствовала себя полной идиоткой.
Оставалось только повернуться и уйти. Сначала я отказала ему, сказав, что ни с
кем не встречаюсь, а теперь явилась на концерт под ручку с Романом, вдребезги
пьяная. Страшно представить, что он теперь обо мне подумает…
— Нет проблем, — заявил Роман, не обращая внимания
на мои переживания и смущенные взгляды коллег. Он сел на стул и посадил меня на
колени. — Мы поделимся.
Энди сходил в бар и принес пиво всем, кроме Сета, который
воздерживался не только от кофеина, но и от алкоголя. Мы с Романом рассказали,
где были, и назвали сальсу последним писком моды, после чего коллеги
потребовали, чтобы я начала второй курс уроков танцев.
Вскоре на сцену вышла группа Дага, и мы дружно захлопали в
ладоши, приветствуя превращение Дага — заместителя заведующего — в Дага —
солиста группы «Ночной прием». Пиво лилось рекой. Ничего хуже придумать было
нельзя, но я уже не могла остановиться. Кроме того, у меня появилось множество
других забот. Например, избегать взгляда молчаливого Сета. Смаковать близость
тела Романа, прикосновение его груди к моей спине и его рук к моей талии. Его
подбородок лежал на моем плече, что позволяло ему шептать мне на ухо и время от
времени проводить губами по моей шее. Выпуклость под моими бедрами
свидетельствовала, что эта поза доставляла удовольствие не только мне.
Во время антракта к нам подошел потный и возбужденный Даг.
Увидев меня на коленях у Романа, он сказал:
— Кинкейд, ты слишком вырядилась. — А потом
подумал и добавил: — Или наоборот. Трудно сказать.
— На себя посмотри, — огрызнулась я, допивая
вторую бутылку пива.
Или третью?
На Даге красовались красные виниловые брюки в обтяжку,
солдатские ботинки и длинный пиджак из фиолетового бархата, оставлявший грудь
обнаженной. На его голове косо сидел рваный цилиндр.
— Крошка, я принимаю участие в представлении.
— Я тоже, крошка.
Кое-кто из присутствующих хихикнул, Даг неодобрительно
посмотрел на меня, но ничего не сказал и стал обсуждать с Бет количество
публики, пришедшей на концерт.
Я достигла такого состояния, что собственные ощущения стали
для меня главным, так иногда бывает при сильном опьянении. Голоса и звуки,
раздававшиеся вокруг, превратились в какофонию, лица и цвета слились в сплошное
туманное пятно. Я чувствовала только Романа. Каждый мой нерв ныл, мне хотелось,
чтобы руки, лежавшие на моем животе, скользнули вверх и стиснули мои груди. Я
чувствовала, как затвердели соски под тонкой тканью, и мечтала повернуться и
оказаться к нему лицом.
