— Не знаешь? Когда-то хорошо знала, и он тоже.
— Это была ошибка.
Кириакос повернулся ко мне спиной, подошел к краю утеса и
стал смотреть на море. Потом протянул руки назад, откинул голову и подставил
грудь ветру. Рядом кричали чайки.
— Ч-что ты делаешь?
— Лечу, — ответил он. — Если я перелечу через
этот край, то снова буду счастлив. Или вообще не буду ничего чувствовать.
Больше не буду думать о тебе. Не буду думать о твоем лице, глазах, улыбке и
запахе. Больше не буду любить тебя. И ощущать боль.
Я медленно направилась к нему, одновременно боясь, что мое
присутствие заставит его броситься в пропасть.
— Перестань. Ты пугаешь меня. Ты этого не сделаешь.
— Не сделаю?
Кириакос посмотрел на меня. В его глазах не осталось ни
гнева, ни осуждения. Только боль. Скорбь. Отчаяние. Черное, как безлунная ночь.
Это было ужасно. Я хотела, чтобы он снова накричал на меня.
Пусть бы даже ударил, это означало бы, что он жив. Но жизнь
в нем уже не теплилась. Осталась только тьма.
Он мрачно усмехнулся. Это была усмешка мертвеца.
— Я никогда не прощу тебя.
— Пожалуйста…
— Лета, ты была моей жизнью… но это осталось в прошлом.
Все закончилось.
Он отошел от края скалы. Мое сердце разбилось, и все же я
вздохнула с облегчением. Я хотела побежать за ним, но не решилась. Я села на
его место, притянула колени к груди и уткнулась в них лицом, мечтая умереть.
— Знаешь, он вернется, — внезапно прозвучало у
меня за спиной. — Притяжение слишком велико. И в следующий раз он может
прыгнуть.
Я вздрогнула и рывком подняла голову. Шагов слышно не было.
Мужчина, стоявший позади, был мне незнаком. Для деревни, в которой все знают
друг друга, это казалось странным. Он был стройным, вежливым и носил самую
нарядную одежду, которую мне доводилось видеть.
— Кто ты?
— Меня зовут Нифон, — с легким поклоном ответил
он. — А ты Лета, дочь Мартанеса, бывшая жена Кириакоса.
— Я все еще его жена.
— Это ненадолго.
Я отвернулась.
— Чего ты хочешь?
— Помочь тебе, Лета. Помочь справиться с бедой, в
которую ты попала.
Я медленно повернулась и посмотрела в яркие глаза щеголя.
— Мне не до шуток.
— Уверяю тебя, я говорю серьезно.
Внезапно я поняла, что он говорит правду, хотя поверить в
это было невозможно. Позже я узнала, что Нифон являлся бесом, но в тот момент
ощущала лишь окутывавшую его странную ауру, намек на силу, говоривший, что этот
человек способен выполнить обещанное.
— Как?
Его глаза заблестели так же, как у Хью, когда тот предвкушал
крупную сделку.
— Стереть память о том, что ты сделала, не так легко.
Это кое-чего стоит.
— А меня ты тоже сможешь заставить забыть?
— Нет. Но могу сделать так, чтобы об этом забыли все
остальные. Твоя семья, твои друзья, твоя деревня, Он.
— Не знаю… Вряд ли я смогу вернуться к ним. Даже если
они забудут, я буду помнить. Я не смогу смотреть в глаза Кириакосу. Если
только… — Я замешкалась, подумав, что навсегда расстаться с дорогими
людьми ничуть не лучше. — Ты можешь заставить их забыть меня? Так, словно
я вообще не существовала?
Нифон шумно и радостно выдохнул:
— Да. О да. Но такая услуга… такая услуга стоит еще
дороже…
И тут он объяснил мне, что именно я должна отдать за
возможность совершенно исчезнуть из памяти тех, кого любила. Свою душу. Эта
душа будет оставаться моей, пока я хожу по земле, но, если так можно
выразиться, она будет дана мне взаймы. Это обычная цена за любое вмешательство
сил ада. Но ад хочет от меня большего: вечной службы злу. Я буду до конца жизни
соблазнять мужчин, выполнять их фантазии ради собственной выгоды и выгоды тех,
кому я буду служить. После того, что со мной случилось, это выглядело как
ирония судьбы.
Вдобавок я получу возможность принимать любое обличье,
которое захочу, непобедимое очарование и, конечно, вечную жизнь. Бессмертие и
неуязвимость. Многие продали бы душу только за одно это.
— Ты справишься с этим. Станешь одной из лучших. Я
чувствую. — Бес умел заглядывать людям в душу. — Почти все думают,
что желание гнездится в теле, но на самом деле оно и здесь тоже. — Он
коснулся моего лба. — И ты никогда не умрешь. Останешься молодой и
красивой, пока существует этот мир.
— А потом?
Он улыбнулся.
— Лета, до этого очень далеко. А сейчас на кону стоит
жизнь твоего мужа.
Это решило все. Знание того, что я могу спасти Кириакоса,
дать ему новую жизнь, возможность снова стать счастливым и освободить от
воспоминаний обо мне. А я смогу избежать позора и получить заслуженное наказание.
Моя душа — в то время я вообще не знала, что она такое — была небольшой платой
за это. Я согласилась на сделку, сначала скрепив ее рукопожатием, а потом
сделав отметку на бумаге, которую не могла прочитать. Нифон ушел, а я вернулась
в деревню. Все оказалось до ужаса просто.
Когда я вернулась, вышло именно так, как он обещал. Желание
было уже выполнено. Никто меня не узнавал. Прохожие, которых я знала всю свою
жизнь, смотрели на меня как на чужую. Сестры проходили мимо. Я мечтала найти
Кириакоса и удостовериться, что он тоже забыл меня, но мне не хватило смелости.
Я не хотела, чтобы он снова видел мое лицо. Даже если не узнает его. Поэтому я
пробродила весь день, пытаясь привыкнуть к мысли о том, что стала всем чужой.
Это оказалось труднее, чем я думала.
Когда наступил вечер, я снова ушла за деревню. Ночевать было
негде. Ни родных, ни подруг у меня не осталось. Я сидела в темноте, смотрела на
луну и звезды и думала, что делать дальше. Ответ нашелся быстро.
Она появилась как из-под земли. Сначала в виде тени, а потом
засветилась и приняла вид женщины. Окутывавшая ее аура дрожала от силы, и
внезапно я почувствовала приступ удушья. Я попятилась, трепеща от ужаса, мои
легкие перестали принимать воздух. Откуда-то налетел ветер, разметавший мои
волосы и пригнувший траву.
Она предстала передо мной, и снова наступила темнота. Лилит.
Королева суккубов. Богиня Ночи. Первая Женщина.
Я ощутила самый большой страх в жизни и… желание. Раньше
меня никогда не тянуло к женщинам, но Лилит оказывала такое влияние на всех.
Это было ее сущностью. Никто не мог ей сопротивляться.
В ту ночь она была высокой и стройной, гибкой и красивой. Ее
кожа казалась бледной, словно у аристократки, для нас, постоянно работавших в
поле, это было нереально. Ее волосы, черные как смоль, падали блестящими
волнами и достигали лодыжек. А ее глаза… Напомню только, что в старых мифах
суккубов называли огненноглазыми. Ее глаза, прекрасные, но мертвые, обещали
выполнить любое твое желание, достаточно только позволить ей помочь. Я до сих
пор не могу вспомнить их цвет, хотя в ту ночь не могла отвести от них взгляда.
