Гейтс оставил ее у дверей спальни, предварительно прошептав:
— Ложитесь спать, мисс. Поговорим позднее.
— Помните, что я сказала, Гейтс.
— Я помню, — прошептал он пылко.
Он растворился во мраке коридора и исчез. Стелла проскользнула в свою спальню и закрыла дверь. Она тяжело дышала, ее дыхание с трудом вырывалось из груди. Это было тяжелое испытание: пробираться тайком около полуночи, похищать вещи, выслеживать. Ну просто как обычная воровка.
Что сказал бы Артур Карлтон Хок, если бы она пришла к нему и заявила: «Мистер Хок, миссис Дейлия солгала. В комнате Оливера ничего не изменилось. Там все осталось на своих местах, будто он оттуда не уходил»?
Что он сказал бы на это?
Стелла действительно не знала. Нелегко было подобрать ключ к погруженному в раздумья хозяину Хок-Хаус. Если прежде у нее и возникали сомнения, то происшествие у края бассейна окончательно ее в этом убедило.
Она заперла дверь своей комнаты, положила великолепный рисунок на ночной столик и надела халат. Сейчас она была благодарна матушке Хаббард за плотную шерсть. Она чувствовала себя в халате тепло и уютно, но, несмотря на то что в комнате не было холодно, ее бил озноб.
Ей нелегко было заснуть в эту ночь.
Ее разбудил странный шум.
Это был непонятный звук, донесшийся издалека. Негромкое ржание. Откуда оно раздавалось понять было нелегко. Похоже, шум доносился со двора.
В комнате стало холоднее.
Все еще не совсем проснувшись, Стелла откинула в сторону нагретое одеяло и, спотыкаясь, подошла к створчатым окнам. Она дернула за шнур и раздвинула шторы. Тонкие лучинки лунного света вонзились в ее глаза. Стелла напрягла зрение, чтобы рассмотреть двор внизу и парк за ним. Она не имела представления, который час.
Полная луна громадным кругом висела прямо над ее головой.
В ее ярком свете Стелла различила высокую внушительную фигуру своего хозяина. Он был одет так же, как днем, в костюм для верховой езды. Только сейчас жесткая войлочная шляпа была надвинута по самые брови.
Он вёл через парк сильного белого жеребенка. Он ржал и энергично бил копытами, как делают животные, когда стоит ветреная и холодная погода. Ясно видимые облачка пара вырывались из раздутых ноздрей животного.
Как загипнотизированная, Стелла наблюдала за этой сценой.
Внезапно быстрым, легким движением Артур Карлтон Хок вскочил на жеребца и ударил хлыстом по его широким бокам. Раздалась клацающая симфония цокота копыт по твердой, подмерзшей почве, затем всадник и лошадь исчезли на дороге.
Не зная, что думать, Стелла снова забралась в постель.
Какие неотложные дела, скажите на милость, могли заставить человека скакать верхом на лошади в столь поздний, неподходящий час?
Стелла не знала.
Очень многого она не знала о Хок-Хаус.
Глава 11
ПРИЗНАНИЕ
При ясном свете дня Стелла изучила два противоречивых портрета Харриет Хок, создателями которых были ее дети. Сравнение оказалось еще более потрясающим при ярком свете, когда рисунки лежали рядом.
Великолепный рисунок Оливера Хока был превосходным образчиком безмятежного состояния духа. Художник, который рисовал портрет, явно любил свою модель.
Уродливый рисунок Тодда Хока не уступал ему по мастерству. Но он был злобным. Стелла не смогла сдержать пронзившей ее дрожи. Она умышленно положила оба рисунка вместе со своими учительскими принадлежностями и заперла портфель. Времени было достаточно, чтобы противостоять создателю этого злобного произведения. Однако, испытывая к нему симпатию, она все еще не хотела верить очевидным фактам.
Стелла удивилась, спускаясь по лестнице, что Артур Карлтон Хок и миссис Дейлия стоят в просторном вестибюле. На мистере Хоке было пальто с бобровым воротником и высокий цилиндр, на ногах — высокие блестящие кожаные ботинки.
— Вы проводите меня до кареты, миссис Дейлия? — тихо произнес мистер Хок. Экономка собралась ответить, но в эту минуту оба заметили Стеллу, спустившуюся до площадки.
Экономка удивленно приподняла брови:
— Ах, мисс Оуэнз. Вы, должно быть, проспали?
Стелла была поражена:
— Простите?
— Завтрак был час назад, дорогая, — многозначительно произнесла миссис Дейлия. Улыбка украшала мистера Хока, в руке он держал темную матерчатую сумку, которой, судя по ее виду, пользовались часто.
— Извините. Доброе утро. — Стелла удивилась: неужели ее часы отстали на час? Ведь она не забыла завести их среди всех волнений прошедшей ночи?
— Уверен, — рассмеялся Артур Карлтон Хок, — в кладовой найдется достаточно яиц и бекона, оставленных для вас, мисс Оуэнз. Проследите за этим, миссис Дейлия, после того как я уеду.
Стелла улыбнулась в ответ на его веселое настроение и порадовалась совершенно иной манере общения после вчерашней сцены.
— А вы уезжаете? — спросила она.
— Да, на весь день. Боюсь, еще одна деловая встреча. Адвокат похож на доктора, а клиенты умудряются попадать в беду в самое неподходящее время.
— Не представляю себе лучшего адвоката, — сказала Стелла.
Миссис Дейлия, кажется, заподозрила что-то неладное.
— Вы опоздаете, мистер Хок. До Провиденса долгая дорога.
— Совершенно верно. Тогда увидимся позднее, мисс Оуэнз. Поздоровайтесь за меня с Тоддом.
— До свидания, сэр. Не беспокойтесь обо мне, Миссис Дейлия. Я сама позабочусь о своем завтраке.
— Как угодно, мисс Оуэнз.
Стелла наблюдала сквозь занавешенное боковое окно, как мистер Хок и миссис Дейлия шли к поджидавшей на дороге карете, запряженной четверкой. Похоже, день для поездки выдался неудачный. Нависшее над головой небо потемнело, и по нему неслись облака. Мистер Хок оживленно беседовал с миссис Дейлией. Экономка, накинув на голову мантилью, защищавшую ее от холодного утра, напряженно слушала. Стелла вздохнула и направилась в кухню, чтобы получить свой завтрак.
Похоже, мистер Хок постоянно находился в разъездах и никогда не рассказывал о своих адвокатских делах.
Гейтса нигде не было видно. Так же как Тодда. Но на кухне было тепло, уютно и приятно, как всегда. Кофейник все еще стоял на плите, в ноздри ей ударил аромат кофе. Стелла забыла о своих тревогах и планах и приготовилась получить удовольствие от завтрака в одиночестве.
Старинные часы в вестибюле пробили одиннадцать раз.
Стелла, сунув под мышку портфель, поспешно направилась в библиотеку. Тодд, должно быть, ожидал ее, как всегда. Уроки начинались ровно в одиннадцать. Но Стелла задержалась за второй чашкой кофе, пытаясь выработать какую-то стратегию для предстоящего занятия.
