Селена взглянула на Хорти так, словно тот не сумел сложить два и два.
— А знаешь ли ты, сколько Исследовательский центр в Caн-Франциско платит за кусок настоящего лунного камня?
— О!
Лунная долина, насколько знал Хорти, — живописная часть графства Сонома. Там множество виноградников, курортов и зон отдыха. На этом его знания исчерпывались. Так что когда Селена на пугающей скорости проносилась мимо городков вроде Сан-Рафаэля, Новато и Петалумы — она настояла на том, чтобы ехать на ее джипе, а не на «BMV» Хорти («У моего рейнджера будут серьезные неприятности, если я не верну машину».), — он слушал ее рассказы о местных достопримечательностях с благодарностью, поскольку они хоть немного отвлекали его от ужаса перед, казалось, неминуемой аварией.
— До того как сюда прибыли европейцы, Соному населяли индейцы миуоки и помо. Сонома на их языке означает «Место многих лун». Я, само собой, была их богиней и раз в месяц являлась им во плоти. Приятные были люди, только вот выбор развлечений для девушки у них был небогатый. Копченый лосось и музыкальные номера на барабанах довольно скоро мне наскучили, хотя сейчас, когда я слышу в ресторане знакомые ритмы, меня охватывает такая ностальгия! А вообще мне страшно не хватало развлечений Старого Света, которыми я тысячелетиями наслаждалась в Греции и Риме, Авиньоне и Камелоте, Уре и Вавилоне. Но портал перефокусировался туда, где потом появилась Калифорния, и у меня не осталось выбора.
— Как так? Ты же богиня, которая управляет всеми этими лунными прибамбасами. Ты что, не можешь организовать себе дверь там, где захочется?
— Видишь ли, не я ведь создала лунную машинерию. Я даже толком не знаю, как она работает. Я всего лишь смотрительница, назначенная теми, кого называют Почти Самые Древние.
— А это еще кто?
— Жутко древняя раса — но не самая древняя, — откуда-то с другого конца галактики. Они решили, что человечеству для правильного развития необходим светящийся спутник. Они доставили на Луну Лунного Человека и всех наших слуг.
— Так твой придурок-напарник — не человек.
— В общем, нет.
Хорти переваривал эту информацию, а Селена продолжала свой рассказ, не обращая ни малейшего внимания на возмущенные сигналы встречных машин.
— Когда сюда прибыла западная цивилизация, я дружила со многими людьми — старателями, скваттерами, фермерами, но лишь однажды я раскрыла правду о себе одному особенному человеку.
Хорти почувствовал укол ревности.
— И что это был за сопляк?
— Джек Лондон.
В голове Хорти шевельнулись смутные воспоминания времен колледжа.
— Это тот парень, который писал про волков?
— И много чего еще. У Джека была ферма в восемьсот акров в Лунной долине. Мой портал был на его земле. Было бы невежливо материализоваться у кого-то на пороге и даже не представиться, верно?
— Значит, мы едем к его дому. А он жив, этот твой Лондон?
Селена вздохнула.
— Увы, Джек умер в 1916 году, а его дом сейчас лежит в развалинах.
Невероятные рассказы Селены о том, как она встречалась с дикими индейцами, не слишком тронули Хорти, а вот мысль о там, что она разводила шуры-муры с каким-то чудаком, который чуть ли не сто лет как мертв — да что там, даже дом его не пощадило неумолимое время! — заставила Хорти сердито насупиться. Несколько миль он в молчании смотрел на бледный профиль Селены.
В Санта-Розе они свернули на восток на шоссе № 12. На севере виднелись силуэты гор Майякама, на юге — горы Сонома. По обе стороны дороги тянулись виноградники. Путешественники уже ехали по покрытой пышной растительностью Лунной долине.
Указатель на Исторический парк имени Джека Лондона советовал через две мили от городка Глен-Эллен свернуть на Арнольд-драйв. По знакомой дороге Селена вела машину увереннее, и скоро они уже оказались на посыпанной гравием парковке. Выйдя из джипа, заплатили за вход и наконец вошли и парк. В будний день обиталище знаменитого писателя не привлекало слишком много народу, и все же для верности Селена и Хорти какое-то время побродили по окрестностям, дабы не возбуждать ненужных подозрений. Они осмотрели восстановленный коттедж, загон для скота, каменную силосную башню и виноградник. Селена на минуту остановилась у могилы хозяина фермы, опять заставив Хорти насупиться. Затем, убедившись в отсутствии любопытных глаз, они вошли в полуразвалившийся Волчий Дом. В углу одной из комнат Селена подошла к обычному на вид фрагменту стены и начала что-то писать пальцем на его поверхности.
Хорти нервно оглянулся через плечо, ожидая, что с минуты на минуту в дом ворвется разъяренный рейнджер.
— Ты уверена… — начал он, повернулся к Селене и замер с раскрытым ртом.
Часть стены превратилась в овал серебряного тумана в человеческий рост. И из этого тумана торчали голова и плечи кошмарного инопланетного чудища.
Любимым чтением Хорти всегда были комиксы. Он предпочитал либо те, где фигурируют брутальные здоровяки, увешанные оружием, либо непристойные истории с грудастыми малолетками. Однажды он случайно купил черно-белый репринт космических историй Бэзила Волвертона. То, что сейчас таращилось на Хорти из лунной двери, живо напомнило ему волвертоносские рисунки. Из плеч, шире которых вряд ли можно было бы отыскать во всей Национальной футбольной лиге, произрастала напоминающая кишку, покрытая струпьями шея длиной с руку Хорти. Шея поддерживала непропорционально большую голову с шапкой спутанных оранжевых волос, падающих на глаза-блюдца. Напоминающий бородавчатый огурец нос выдавался вперед дюйма на четыре. Чудище открыло пасть, демонстрируя несколько рядов квадратных зубов, покрытых зеленой слюной.
— Иисусе! — вскричал Хорти.
Он инстинктивно сделал шаг вперед и влепил чудищу свинг справа. Ощущение было, как будто ударил гнилую, покрытую мхом доску. В это мгновение Селене удалось захлопнуть лунную дверь. Закрываясь, портал перерезал шею инопланетного монстра, и голова его шмякнулась на пол в лужу зеленой крови.
Селена с мрачным видом изучала останки монстра.
— Бедный Претцель, — пробормотала она.
— Ты знакома с этой хреновиной?!
— Само собой. Претцель был главным слугой Лунного Человека. Должно быть, его послали охранять вход на случай моего возвращения. Он вынужден был подчиниться, хотя никогда не посмел бы причинить мне вред. И теперь он мертв.
Хорти взглянул на отвратительные черты «бедного Претцеля» и поинтересовался:
— А твои слуги такие же?
— О нет, — отвечала Селена. — Мои куда менее симпатичны.
В самом начале двадцатого века бродячий торговец выпечкой «Чаттанугской пекарни» из Теннесси, человек по имени Эрл Митчелл, постоянно искал новые способы угодить своим клиентам — по большей части грубым шахтерам его родного штата и соседних Кентукки и Западной Виргинии. Мускулистые чумазые работяги не раз изъявляли желание перекусить чем-то достаточно большим, сытным и вкусным. Причем все это не должно было портиться. Учитывая их пожелания, Эрл решил для начала определиться с размерами.
