— Та Хеспер!
— Меня зовут не так, — тихо сказал гость. — Впрочем, это не важно. Ты, кажется, любишь танцевать?
— Чтоб ты сдох!
— И это вряд ли. Попляши-ка для меня.
На сей раз молодой человек не махал руками. Он просто отступил на шаг. Геодку вздернуло в воздух. Под ее ногами заискрился диск, очень похожий на те, на которых отплясывают танцовщицы в клубах. Разница заключалась в том, что танцовщиц при каждом прикосновении к диску не шарахает током. Фреда взвизгнула и задергалась в невидимом коконе. Озоном запахло сильнее. Воздух в комнате ощутимо напитывался электричеством, картинка на голообоях сменилась сеткой помех.
— Диамагнитная левитация открыта больше семи веков назад, — поучительно заметил молодой человек. — Еще в девяностые годы двадцатого столетия ученые продемонстрировали, что магнитное поле силой в десять тесл может поднять лягушку. Человек, конечно, покрупнее лягушки, но было бы желание. Кстати, сам Тесла, по слухам, с помощью электромагнетизма телепортировал целый эсминец… хотя до квантовой телепортации так и не додумался. Но, как мы видим, и обычное магнитное поле может творить чудеса.
Пока молодой человек с видом задумчивым и даже мечтательным вел рассказ, Фреда корчилась под уколами электричества. С последним словом магнитный кокон и диск исчезли, девушка обрушилась на пол. Молодой человек подошел к ней, все еще вздрагивающей, и положил руку на коротко остриженную голову.
— Колючая. — Не отнимая руки, он присел рядом со всхлипывающей геодкой. Та попробовала отстраниться, но мужские пальцы сжались, охватывая ее затылок. — Что, — спросил мучитель, заглядывая в расширившиеся от боли серебряные глаза, — не нравится тебе плясать под чужую дудку, Шестнадцатая? Нет, я понимаю. Это ж сколько лет приходилось прикидываться… даже волосы красить. Как не воспользоваться удачным моментом? Всего-то и дел: развернуться и уйти…
Фреда перестала всхлипывать и, сузив горящие зенки, прошипела:
— Думаешь, ты все знаешь? Тогда возьми на столике мой комм и пролистай сообщения на месяц назад.
— Зачем?
— Там мессага от Лауры… Тебе будет интересно. Девчонка ждет не дождется твоей смерти. Не удивительно, если ты имеешь ее так же бездарно, как трахнул в парке меня.
Молодой человек некоторое время размышлял, а затем протянул руку, и лежащий на столике комм влетел ему в ладонь. Он встал, уронив коммуникатор рядом с Фредой:
— Покажи.
— С радостью.
Фреда помудрила над почтой, и в воздухе повисло окно голограммы. Фоновое освещение в записи было светлее, чем в комнате, но тоже отдавало краснотой. Бледная, изрядно осунувшаяся Лаури в окне зашептала:
«Фреда, мне страшно. Мне постоянно страшно с ним, и с каждым днем все страшнее. Это не Марк. Кто-то, похожий на Марка, но не Марк. Фреда, ты обещала, что убьешь только жрущую его тварь. Митчинсон сказал, что можно подобрать резонансную электромагнитную частоту для разрушения цепочки, но я, конечно, не могла прямо спросить, как это сделать…»
При этих словах молодой человек в первый раз повел себя нехладнокровно. Нет, лицо его не изменилось, но в глазах — странно прозрачных — словно взорвался фейерверк черных пятнышек. Забыв про свое умение фокусника, он нагнулся, вырвал комм из рук Фреды и уставился на данные сообщения. Что-то в них — то ли адрес, то ли время отправки и получения, изрядно удивило ночного гостя. Он присвистнул и запихнул комм в карман. Геодка, от резкого движения сжавшаяся в комок, блеснула глазами.
— Убедился? Вот кто жалкая овца. Быть любовницей Либератора — и сдать его с потрохами…
Молодой человек присел на корточки и взял девушку за подбородок.
— А ты бы, конечно, не сдала? Ты любила бы меня верно и преданно, пока бы смерть нас не разлучила?
Мрачно блестя глазами, Фреда процедила:
— Возможно.
— Возможно, что все молекулы кислорода в этой комнате соберутся в один угол и ты задохнешься. Возможно, но маловероятно. Намного более вероятно другое.
Тут некая сила как будто вырвала девушку из рук ночного гостя и, метнув через всю комнату, приложила о стенку. Глаза геодки подернулись мутью.
— Намного более вероятно, что разум Либовича окончательно повредился от слишком плотного общения с «заглушкой». Намного более вероятно, что магистр, пробудившись, обнаружит в постели труп подружки с отпечатками собственных пальцев на горле. Как полагаешь, обрадует ли это магистра? Да, нет? Думаю, да.
Если геодка и хотела ответить, у нее не получилось бы. Та же сила прочно сковала челюсти девушки, так что оставалось лишь мычать.
— Но прежде чем радовать магистра, мне бы хотелось кое-что выяснить, — продолжил молодой человек. — Мне хотелось бы выяснить, господин атлант, останетесь ли вы с ней до конца или сбежите? Даю вам пять минут на то, чтобы определиться.
Комм ночного гостя включился, и в воздухе зависла голограмма песочных часов. Красный песок из верхней их части шустро стекал в нижнюю.
Девушка завороженно следила за красной струйкой. Непонятно, в какой момент произошло изменение. Серебряные глаза налились чернотой: зрачок расширился, заполняя собой радужку. Впрочем, длилась чернота не дольше секунды. В следующую секунду глаза вновь смотрели ясно, хотя и чуть по-птичьи. Взгляд их быстро бегал по комнате, словно никак не мог сфокусироваться на одном предмете.
Когда упала последняя песчинка, рот Фреды открылся, но голос принадлежал не Фреде. Это был весьма вежливый и хорошо поставленный голос, может, чуть обеспокоенный, но никак не похожий на обычную хрипотцу геодки.
— Не убивайте девушку. Пожалуйста.
Молодой человек внимательно разглядывал циновку у себя под ногами и на просьбу не отвечал.
— Не знаю, как вы догадались и, если честно, не хочу знать, — продолжал голос. — Но мне важна ее жизнь. Я готов заплатить…
— Чем?
— Информацией. Это все, что у меня есть, но это немало.
— Кто такой Клод Ван Драавен?
— Я не знаю наверняка.
Молодой человек вскинул голову и улыбнулся. Крапинки в его глазах медленно кружились.
— Чем же вы можете мне заплатить?
— Например, я могу рассказать, как отправить письмо на несколько месяцев назад. Вас ведь удивила дата в сообщении? Даже вы, Та Хеспер, не всесильны…
Черная стая взметнулась, почти скрыв белизну.
— Вы повторяете ошибку своей носительницы. Я не Та Хеспер, не Звезда Заката и не Либератор. Я не разрушаю городов, не строю дворцов и ворон на пшеничном поле не распугиваю.
— Было бы очень приятно, если бы так.
— Нет, было бы не очень приятно, поскольку это означало бы, что вы совершенно зря пытались меня убить.
— Я не пытался вас убить. Я просто не пытался остановить Стражей. Мне нужно было узнать, в самом ли деле вы тот, за кого они вас принимают.
