Стэн тоже явился — они с Амандой обычно приходят к закрытию,
независимо от того, есть охотники или нет. Они выросли такими же, как я,
эгоистичными и испорченными, но на их приход к закрытию закусочной — на это я
могу рассчитывать. Главным образом, я полагаю, они делают это, чтобы убедиться,
что я жива, что меня еще не убил демон. Иногда мне кажется, что они делают это,
потому что им плохо оттого, что я теперь бедная, все равно бедная, хотя
забегаловка процветает.
Вместо того чтобы покупать модные туфли, я теперь покупаю
новые передники и футболки с надписью «Закусочная "У Салли"», чтобы
привлечь внимание случайных туристов. Иногда, если у меня остается немного
денег, я хожу на маникюр, но в этом нет большого смысла, потому что мои пальцы
все время давят помидоры или отскребают демонятину с пола. Вот только вместо
того, чтобы быть здесь, Аманда, вероятно, дома на Лонг-Айленде, сидит около
бассейна, пьет что-нибудь крепкоалкогольное, и… и ее нет рядом со мной. Я не
могу решить, то ли мне горько оттого, что она не здесь, когда я в ней нуждаюсь
(не то чтобы она была очень полезна, но девушке нужны лучшие друзья в такие
моменты), или мне горько оттого, что у нее есть возможность делать что хочется
и когда хочется. Закусочная моя или вроде того, и Аманда моя лучшая подруга, но
это не значит, что она должна быть приговорена к моему образу жизни. Я знаю
это. И мне это чертовски не по вкусу.
— Жаль, что ты не пришел до заката, — говорю я
Стэну, пока варится кофе.
Когда он спрашивает почему, я наливаю ему немножко и
рассказываю о вампирах, которые исчезли из окрестностей на закате перед
приходом охотников.
— Я знаю, ты беспокоишься на эту тему, —
произносит Стэн, — но, может быть, ты принимаешь все слишком близко к
сердцу?
— Не думаю, что слишком близко.
Я беру буханку итальянского хлеба и начинаю резать ее просто
для того, чтобы что-то делать руками.
— Расслабься, — предлагает он мне и уносит чашки с
кофе.
Мне хочется стукнуть его по глупой физиономии.
Он относит кофе, я — подносы с тушеным мясом. Все приступают
к еде и кофе, и тут Райан встает и прислоняется к барной стойке.
— Нарния, вероятно, сказала вам всем, зачем мы здесь
сегодня собираемся, — объявляет Райан. — Дело в том, что, когда меня
отвлек шеду, Дверь в этой закусочной исчезла. Мы не можем понять, то ли она
просто закрылась, то ли переместилась. Я советовался с Нарнией, и она уверена,
что Дверь просто переехала, но мы не знаем куда и почему.
Стэн поворачивается ко мне, широко открыв глаза.
— Что? — мямлит он.
— Потом, — отвечаю я и киваю на Райана, надеясь
дать понять Стэну, что «потом» — значит «подальше от того места, где Райан
может обозвать нас непосвященными и унизить перед другими охотниками».
Не то чтобы я думала, что Райан на самом деле стал бы это
делать, но вероятность такая есть. Я действительно провела много времени, живя
так, как и сейчас живет Аманда, — бассейн, алкоголь, наркотики, и вкупе со
всем этим — плохое отношение к людям без всяких причин, только потому, что они
другие.
Звучит так, словно я сама сейчас другая. Нет. Я просто
спокойнее.
Райан продолжает говорить, пока я мысленно приписываю ему
бог знает что, и затем охотник в задней части закусочной — это единственная
высокая чернокожая великолепная женщина среди них — выкрикивает:
— Магия?
— Думаю, да, — отвечает Райан. — Я убежден,
что кто-то переместил Дверь, но не знаю, как и какие чары используют для того,
чтобы помешать мне ее найти. Это серьезные люди, и мне не нравится, что я не
знаю о них и зачем им Дверь. Но хотя это и проблема, она не самая большая.
— Какое облегчение, — говорит охотник, сидящий в
первых рядах.
В его голосе звучит сарказм, но как можно знать наверняка?
— Как насчет этих придурков, тех, которые открыли Дверь
в первый раз? Готов поспорить, что это они сделали! — кричит парень в
мягкой фетровой шляпе и пелерине.
Пелерине. Серьезно. В пелерине.
— Мы усвоили урок, — сердито отвечаю я. — Мы
не имеем отношения к пропаже.
Никто мне не верит, это ясно. Иногда я думаю, как же
охотники на демонов должны ненавидеть нас, непосвященных, которых они защищают.
Мне кажется, они защищают нас случайно, — может быть, у них просто
разборки с демонами. Если они ненавидят простых людей, которые знать не знают о
демонах, тогда зачем они сражаются с демонами? Почему просто не дать всем
умереть?
С другой стороны, чертову Дверь тогда могли бы открыть
какие-нибудь несносные двенадцатилетние дети. Всем даже повезло, что это оказалась
я. Всем тем, кто приходит сюда сражаться вместе с Райаном. Я даю им скидку на
еду, позволяю спать на моем полу и пользоваться душем.
— Не втирай нам чушь! — кричит охотник из дальнего
угла.
Да, они ненавидят нас. Я сердито смотрю на него:
— Несмотря на то, что мне было плохо, и я ужасно устала
оттого, что у меня в подвале Дверь, мне бы в голову не пришло передвинуть ее
куда-нибудь, не поговорив сначала с кем-нибудь. Черт побери, мне бы в голову не
пришло вообще тронуть ее! Демоны — дерьмо, это правда, но как насчет ни о чем
не подозревающих людей, которые пострадают, если Дверь неожиданно переместится?
— Да, — произносит Стэн. Он несколько заторможен,
и его высветленные волосы торчат во все стороны, как будто он только что
выбрался из кровати. Может, так и есть. — В любом случае мы даже не знаем
— как. Райан нам ничего никогда не рассказывает.
— Что ж, хоть что-то он делает правильно, —
хихикает сзади охотник в бейсболке.
Я приглядываюсь — это Оуэн. Серьезно? Черт!
— Послушайте, кретины, — говорит Райан, и я
никогда не слышала, чтобы он был таким грубым. — Забудьте о
передвинувшейся Двери. У нас есть проблемы посерьезнее, чем мы с Нарнией
полагали. Много более серьезных проблем. — Его взгляд скользит по
присутствующим. — Неужели вы не заметили? Появляются новые Двери,
спонтанные. Десять лет назад сколько их было, три на весь штат Нью-Йорк? Я
видел столько же новых сегодня.
Охотники начинают, надо отдать им должное, осматриваться по
сторонам и переговариваться. Я вижу даже, как бейсболка что-то говорит фетровой
шляпе. О-о-о, зло объединяет людей.
— Кто занимается Дверью в торговом центре «Кинге
Плаза»? — спрашивает Райан. — Мы с Элли были там сегодня в поисках
нашей Двери и…
— Я, — встает охотник в бейсболке, в форме
охранника. — Кристиан, к вашим услугам.
— В последнее время она более активна, — говорит
Райан.
Это не совсем вопрос.
— Угу, — протяжно говорит Кристиан.
Он, должно быть, откуда-то со Среднего Запада; у него резкий
гнусавый акцент. И он великолепен, но по нему видно, что он может быть реально
противным. Я знаю, как раскусить таких людей. Охотник или нет, но у меня чутье
на мерзких сукиных сынов.
