— И в чем же разница?
— Разница в том, что не все потусторонние миры
отвратительные и мерзкие. Потусторонний мир древних египтян — это поля и
реки. — Райан откидывается назад и предлагает мне ванильную половинку
печенья.
— Не буду я твое печенье, — говорю я ему. —
Откуда, черт возьми, тебе знать, как выглядит потусторонний мир?
— Древнеегипетская Книга мертвых, — отвечают они
мне хором.
— Но вы же не знаете, правда это или нет! —
возмущаюсь я. Они обмениваются взглядами, говорящими «о, что за непосвященная
идиотка!», и я хмурю брови. — Послушайте, я думаю, это ужасно круто, что
вы, ребята, так стремитесь защищать человечество, которое вы явно терпеть не
можете и не уважаете, но я думаю, что вы зашли слишком далеко. Кто может
сказать вам, что происходит? Не говоря уже о том, что, если вы отправитесь в
преисподнюю, вы погибнете. Демоны нападут на вас и убьют. Это совершенно
очевидно. Это не секрет или что-то в этом роде.
— Там есть аватары, и мы думаем, что и боги тоже. И
вряд ли это хуже, чем попытка пережить конец света.
Райан все равно подталкивает ко мне печенье, хотя я
отказалась! Я отказалась. Но это же ванильная половинка черно-белого печенья. Я
неизбежно поддаюсь искушению. Откусываю чуть-чуть.
— Вы придурки! — говорю я, жуя, потом
проглатываю. — Вы даже не знаете, действительно ли может случиться худший
сценарий. Вы даже не знаете, кто такие ваши аватары. Как еще вас можно назвать?
И не надо мне тут втирать про богов…
— Так, значит, ты пойдешь с нами? — ухмыляется
Райан.
Рокси закатывает глаза. Когда я смотрю на Джэксона и
Кристиана, они прилежно пялятся куда-то в сторону, только не на меня.
— Боже, конечно, я иду с вами, — отвечаю я с
намного большей уверенностью, чем ощущаю, и откусываю еще кусочек печенья.
Я знаю, что должна сказать что-то, должна рассказать всем о
том, что со мной происходит и чего я опасаюсь, но… Райан попросил меня пойти с
ними. Словно я настоящая охотница. Грустно, трогательно, и, наверное, на самом
деле он не имел это в виду, но вдруг, вдруг он на самом деле так думает. И я с
удивлением обнаруживаю, что на самом деле мне этого достаточно.
Мысленно я произношу: «И кстати, мне кажется, что я, может
быть, слегка становлюсь демоном-экстрасенсом».
Но вслух говорю:
— Кто хочет рутбир
[13]
?
— Слушай, мне надо знать.
Я ставлю огромную порцию рутбира перед Рокси, и она фыркает.
Как бы то ни было, сейчас почти четыре часа утра. Не время накачиваться
кофеином. Парни сидят за соседним столом, изучая записные книжки Райана, делая
списки и заливаясь кофе, потому что не принимают моей мудрости. — Ее
родители действительно назвали ее Нарнией или это просто такой приемчик для
впечатления поклонников?
Рокси ухмыляется. Ее шрамы жутко шевелятся, когда она так
делает.
— Она? Она никогда себя так не называет. Это мы ее так
зовем.
Я поднимаю бровь. Рокси делает большой глоток и кривится:
— Богатая стерва вроде нее, ей нужен большой дом, куча
одежды и дюжина шуб, чтобы ее завоевать, — и она еще останется холодна.
Я моргаю несколько раз.
— Не знаю, что сказать, — говорю я Рокси, делая
глоток рутбира. — Но я ничего такого не ощутила.
— Это потому, что ты с Райаном, да? — Рокси снова
фыркает, на этот раз намного презрительнее. — Она неравнодушна к Райану.
— Все неравнодушны к Райану, — ворчу я.
— Угу. — Рокси проницательна, и я стараюсь не
смотреть ей в глаза.
— Ну так расскажи мне об охотниках. Я не понимаю, я
думала, что охотники за демонами объединены, что у них есть союз или что-то в
этом духе, а Райан говорит, что это не так.
Я потягиваю рутбир. В нем слишком много газа и недостаточно
вкуса, но я собираюсь допить его в любом случае.
— Это связано с сайентологом и лоа, — говорит
Рокси с таким видом, будто знает больше, чем рассказывает, но, когда я пытаюсь
надавить на нее, она молчит. — Вместо того чтобы болтать о ничего не
значащей ерунде…
— Так ты стетсон? — догадываюсь я.
В противном случае ей было бы сложно работать с Райаном.
— Ну, я не бейсболка. — Рокси разглядывает
меня. — У тебя проблемы со стетсонами? Бог мой, Райан не говорил мне, что
ты федора.
— Я не федора! — возмущаюсь я. Только, может быть,
я таки федора. — Я никто. У меня где-то были солнечные очки. Плюс бандана
— и больше я ничем не прикрываю волосы.
— Угу.
— Серьезно, — настаиваю я, но чувствую, что она
мне не верит. — Послушай, нам не обязательно дружить, но не надо меня
оскорблять.
Рокси делает глоток рутбира и снова кривится. О боже мой!
— Все это дерьмо происходит не только здесь, а по всему
городу, — задумчиво говорит она. — Но Двери появляются с землей и
воздухом. Почему же твоя Дверь исчезла? Ей должно было быть тут хорошо. Ей было
с кем поговорить, тут толпы людей, которых можно уломать что-то попросить…
— Разумно, — признаю я. — Но что это за земля
и воздух?..
Я чувствую пальцы на своей шее. Вздрагиваю. На его пальцах
мозоли, прекрасные мозоли от меча, кинжалов и пистолетов. Он слегка сжимает мою
шею, потом проводит пальцами по позвонкам.
Я таю. Но хочу оставаться твердой.
— Спасибо, что ты пригласил меня войти в любую Дверь,
какую ты выберешь, — решительно говорю я. Отличное оскорбление.
Райан опускается на сиденье рядом со мной и ерзает, пока я
не начинаю отодвигаться, но я не могу отодвинуться достаточно далеко. Он
прижимается к моему боку.
— Я тебя не звал, — произносит он.
Похоже, для него я недостаточно хороший охотник, в конце
концов. Мои робкие фантазии начинают увядать. Ладно, черт побери.
— Звал. Ты спросил, пойду ли я с вами, и я
согласилась, — настаиваю я.
— Я не всерьез. И ты тоже. У тебя с этим ничего общего.
Твоя Дверь, вероятно, просто переместилась…
— Значит, я должна волноваться только о своей Двери?
Забудь это. Стэн, Аманда и я открыли эту чертову штуку, и благодаря нам бог
знает сколько демонов появилось, сколько смертей случилось, сколько охотников
пострадало, и я не могу просто… не могу просто пойти спать и забыть, что я
должна. — Черт, ненавижу быть взрослой.
— Кому, по твоему мнению, будет лучше, если тебя
ранят? — спрашивает Райан. — Пользы от этого никому не будет. Ты
просто умрешь.
— Ну, значит, я умру, — отвечаю я со спокойствием,
которого не испытываю. Я не хочу умирать. Нет. — По крайней мере, я буду
знать, что помогла исправить ошибки, которые совершила. Это одна из тех вещей —
ты знаешь, что это одна из тех вещей, которым я научилась за последние годы. И
ты сам учил меня. Я могу убить вампира, обезвредить оборотня…
