— Не надо чувствовать себя дерьмом, — приказывает
он. — Я… — Он замолкает, и я жду. Мы стоим так близко, что я чувствую
жар его тела через одежду. Он проводит рукой по волосам. — Где эта чертова
шляпа?
— Понятия не имею.
Он смотрит на меня, и мне хочется плакать. Глупые эмоции.
— Элли… — (Я гляжу в пол, на свои босые ноги. Мне
надо сделать педикюр; ярко-оранжевый лак для ногтей облупился.) —
Элли. — (Его пальцы скользят по моему подбородку, накрывают щеку,
приподнимают голову. Я закрываю глаза, чтобы не видеть его чертово лицо.) —
Элли, это была ошибка. Нам не следовало…
— Ты прав, это было глупо, — невыразительно говорю
я.
Отличный способ дать понять девушке, что она особенная.
— Однако я не могу жалеть об этом.
Когда я открываю глаза, он улыбается. Не уверена, видела ли
я, чтобы он кому-нибудь улыбался, так улыбался. Как будто видит что-то самое
прекрасное.
— Я тоже, — шепчу я и поднимаюсь на цыпочки
поцеловать его.
Он не прижимает меня к себе, поцелуй почти целомудренный.
Наши губы сомкнуты, глаза открыты, но, когда мы отстраняемся друг от друга, мы
тяжело дышим.
— Нам надо готовиться, — говорит он. — Надо
было сделать это раньше — я пришел сюда, как раз, чтобы рассказать тебе.
Прости. Я не хотел…
— Хватит, — перебиваю его я. — Мы сделали
ошибку, и мы ее не повторим.
— Но быть внутри тебя… — Его голос хриплый и
грубый, он царапает мои нервные окончания. — Я не насытился. Это так… Если
мы… — Он сглатывает и закрывает глаза, и, когда открывает их снова, я вижу
сияющий в них свет. — В следующий раз, Элли, мы сделаем все как следует, и
я попробую на вкус тебя всю.
Когда он уходит от меня, полы его плаща хлопают, и я
предпочитаю думать о том, как это сексуально, а не о том, что он имел в виду
под словом «если».
Рокси поднимает бровь, когда мы с Райаном поднимаемся
наверх. Я пожимаю плечами. Она ухмыляется. Как будто мы разговариваем, только я
понятия не имею, что мы говорим. Я вся пахну сексом, и знаю это.
— Я иду в душ, — говорю я ей.
— Тебе это надо, — отвечает она, я бросаю на нее
сердитый взгляд, но на самом деле не сержусь.
По пути наверх я слышу, как она говорит Райану, что в
следующий раз ему неплохо было бы побриться и оставить на мне немножко кожи.
Жаль, я не могу вернуться и посмотреть, как он краснеет.
Я принимаю душ очень быстро; я не расслабляюсь, не брею
ноги. Я просто моюсь, мою волосы, смываю пыль подвала и пот. Я больше не пахну
Райаном и сексом. Да, больше не пахну сексом. Я пахну сандаловым мылом, которое
у меня все время ворует Райан. Когда я начинала им пользоваться, это было самое
дешевое мыло в маленьком индийском магазинчике за углом, и оно ассоциировалось
у меня с бедностью. Теперь это самая сексуальная вещь в мире, потому что так
всегда пахнет Райан.
Я так возбуждена. Так возбуждена. Я фантазирую о… толком не
знаю о чем. Я не мечтаю о детях или белом заборчике. Я мечтаю о том, что мы не
умрем. Это кажется мрачным. Но пока мы не умрем, мы можем быть вместе. Наши
орбиты могут сближаться друг с другом, пока мы не взорвемся.
Если только Райан не рассердится всерьез из-за того, что я
могу оказаться экстрасенсом. Что бы я ни сделала со Стэном, это надо исправить.
Это не должно было случиться, он не должен был забывать о Двери и охотниках.
Я выхожу из душа, натягиваю джинсы и футболку и вытираю
волосы полотенцем. Я все еще влажная, но хочу спуститься вниз, подальше от
удушающе жаркой комнаты. Чего я на самом деле хочу — это свернуться на кровати
перед кондиционером и спать целую неделю, но вместо этого я помогаю Рокси
собрать то, что нам понадобится за Дверью… и я хочу поговорить с кем-нибудь
насчет Стэна.
Рокси кажется очевидным выбором, но, когда я выхожу из
комнаты, на моем пути появляется Райан. Дверь слегка разбухла от сырости и
жары, но я с силой закрываю ее.
— Что? — спрашиваю я, и это звучит действительно
стервозно.
Черт! Я прислоняюсь лицом к двери. Райан кладёт руку мне на
спину, и мне почему-то хочется плакать без особых причин. Хотя причины есть —
мы, вероятно, умрем, если не в каком-то неизвестном Аду черт знает где, то,
значит, здесь, сражаясь с демонами. Потому что, даже если мы закроем миллион
Дверей, останется еще миллион Дверей открытых и Райан никогда не прекратит
сражаться.
Я тоже никогда не перестану сражаться. Как я могу теперь,
когда я знаю, что там?
— Останься здесь. Не ходи с нами. — Он бормочет
мне в шею, во влажные волосы.
— Как ты можешь просить меня об этом? Правда, как я
могу… — Я останавливаюсь, пока не наговорила какой-нибудь сентиментальной
чепухи, и откидываюсь назад, так чтобы прижаться к нему спиной, его лицо
утыкается мне в шею.
Моя кожа чувствует его горячее дыхание, мне жарко и неудобно,
но я счастлива, что теперь могу прикасаться к нему.
— Я знаю. И это… — Он замолкает. Что он хотел
сказать? И это ему во мне нравится? Что-то позитивное? Я жажду от него
нежности, не только желания. — Ты очень сильная, Элли. И это пугает меня.
Потому что женщины рядом со мной… — Он снова замолкает.
— Мы… — Я откашливаюсь. — Нам не обязательно
сентиментальничать, — говорю я, мне больно говорить это, но это так.
Я знаю, как трудно ему говорить о своих чувствах. Я умираю
от желания узнать о нем больше — шесть лет, и я до сих пор не знаю его
фамилию, — но я не буду на него давить. Я не буду торопить его. С учетом
наших темпов, если мы будем живы лет через десять-двенадцать, я, возможно,
узнаю, есть ли у него где-нибудь семья, как он стал охотником, кем он хотел
стать, до того как узнал о демонах. Может быть, я научу его смеяться без этой
нотки горечи и сарказма.
Может быть, охотники объявят меня королевой федор. К черту
лоа и сайентолога!
— Нет, — говорит он, разворачивая меня спиной к
стене и обнимая, прижимаясь лбом к моему лбу. — Послушай, я хочу, чтобы ты
знала. Я хочу сказать тебе. Я не хочу делать одни и те же ошибки. Я…
— Ладно, пташки.
Я поднимаю голову и вижу Рокси, лицо которой перекошено от
раздражения.
— Довольно, черт побери! — продолжает она. —
Давайте отложим это шоу, чтобы успеть поспать до того, как низвергнемся в
колыбель зла, ладно?
Я закрыла глаза, а когда открыла, увидела, что Райан смотрит
на меня и улыбается. Настоящая улыбка, не мрачная и не ухмылка, когда он
приподнимает один уголок рта. Затем, через миг, все исчезло, и он снова
становится Райаном-нахалом, охотником на демонов, и поворачивается к Рокси.
— Что там у тебя, Рокси? — говорит он, возвращаясь
к делам.
Я прислоняюсь к двери и делаю глубокие вдохи. Конечно, ей
надо было прервать нас именно в тот момент, когда он был готов открыться и
сказать мне… что-то. Что-то важное. Дерьмо! Большое спасибо, Рокси.
