Я глажу ее снаружи, и она мурлычет мне.
«Ты хорошенькая», — говорю я ей и вхожу внутрь.
Глава 16
Я снова в своей отвратительной одежде из кожи ламии, волосы
все еще собраны в неаккуратный хвост, и все вокруг опять пахнет смертью,
ужасно, повсюду крики — но на этот раз я готова к этому. Я не сломаюсь.
Я надеваю солнечные очки, и вопли становятся чуть тише.
«Чтоб вас!» — вызывающе думаю я.
Слышу, как Двери повсюду смеются надо мной.
— Асмодей, да? — спрашивает Рокси, подмигнув мне.
Я смеюсь, с удивлением обнаруживая, что могу веселиться. — Ты должна мне
рассказать все подробности.
— Ну-ну, — отвечаю я. — Это мой секрет.
— Мы чертовски заволновались, когда вы исчезли.
— Нас не было несколько часов, я удивлена, что вы до
сих пор здесь, — говорю я, и она качает головой:
— Минут пять.
— Так, значит, время действительно идет по-разному. Хм…
Рокси протягивает мне мою бандану:
— Спасибо, но она мне больше не нужна. Если нам
недалеко до Двери…
— Примерно час ходьбы, — говорю я.
— Тогда пойдем. — Она похлопывает меня по плечу, и
одна из ее змей шипит на меня. Я шиплю в ответ и хихикаю.
Райан может беситься, как ему нравится. Я думаю, что он
действительно привязан ко мне и поэтому психует. Я ему нравлюсь, пусть немного,
и он сопротивляется этому или боится. Я не глупа, могу понять такие вещи.
И мне было здорово. К черту это адское измерение, и всех его
демонов, и смерть! Асмодей — просто Санта-Клаус какой-то.
Вот только второй раз в жизни я занималась сексом без
презерватива. Я начинаю чувствовать себя совершенно безответственной. Просто
потому, что Райан заставляет меня позабыть обо всем… Когда мы выберемся из
потусторонних миров, я зайду в аптеку и куплю утреннюю пилюлю. На всякий
случай. Не знаю, сколько времени прошло в нашем измерении, но я не принимала
противозачаточные таблетки. Я почти обеспокоена. Но сложно волноваться по
поводу нескольких пропущенных приемов ортотрициклина. Особенно перед лицом
угрозы быть выпотрошенными легионами проклятых.
Мы медленно тащимся, наталкиваемся на Дверь, и она сразу же
открывается, крови не требуется. «Ты знаешь меня», — говорю я, когда мы
идем сквозь ее розовое мерцание, и она смеется.
Ад, в котором мы оказываемся, прекрасен. Полагаю, они не
могут быть все отвратительными и безобразными. Здесь реки и сочная трава точно
как в потустороннем мире Асмодея. На горизонте садится солнце. Оно все время
садится и никак не сядет. Все вокруг подсвечено розовым. Даже Кристиан больше
не щелкает.
Рокси выходит вперед, ее плащ развевается очень сексуально.
Если бы я была из тех девушек, которым нравятся другие девушки, Рокси наверняка
пришлась бы мне по вкусу.
Она идет, пока не натыкается на лужайку, залитую солнечным
светом. Я знаю, что я в чудесном, покрытом пышной травой Аду, но не думаю, что
могу устать от этого. Я передаю Стэна Кристиану и устраиваюсь рядом с Рокси.
Рокси стягивает плащ и сбрасывает шляпу.
— Я собираюсь вздремнуть, — бормочет она и тут же
засыпает.
Это первое измерение, где Кристиан в полном порядке;
интересно, арахнидам нравится солнечный свет и трава? Ведь люди превращаются в
пауков в каких-то египетских мифах?
Я говорю это Кристиану, который умостился по другую сторону
от Рокси, растянувшись на спине и прикрыв лицо бейсболкой. Он приподнимает
бейсболку и бросает на меня пренебрежительный взгляд. У него это ловко
получается.
— Это Греция, и арахниды ее ненавидят, — отвечает
он щелкающими звуками.
— Прости, мой бог. — Я закатываю глаза. —
Ладно?
— Греки думали, что они придумали все на свете. —
Голос Райана, прервавшего наш разговор, точь-в-точь похож на голос
Исиды. — Они даже украли Осириса и превратили его в Диониса. — Он/она
фыркает.
Львица подставляет мне голову под руку, чтобы я ее почесала,
и я решаю, что не буду ругаться с Исидой прямо сейчас.
Искреннее признание: если эти аватары действительно призраки
из прошлого Райана, кто бы ни был Исидой, это реально раздражающая штучка. Я
слегка разочарована вкусом Райана, что и мне не льстит.
— Мы не будем рисовать тут круги, — говорит Исида
через Райана. — Нам не требуется. — Исида потягивается. — Это
мои владения. Вы никогда не видели ни одного моего демона.
Львица спит, и Иштар тоже.
— Осирис — это не Аид, он не какое-то мстительное,
злобное, уродливое создание, пытающееся сделать всех такими же несчастными, как
он сам. — Она похлопывает по земле. — Ему нравятся эти места. —
В ее голосе проскальзывает горечь. — Без меня.
По земле пробегает рябь. Образуется рука, и она тянется
погладить Исиду по шее. Мороз по коже.
— Иногда со мной, — исправляется она.
Райан потирает подбородок и гримасничает, — может, он
заметил, что у него песок на лице?
— Я устал, — тихо говорит он своим собственным
голосом, — оттого, что не понимаю, что, черт возьми, происходит. — Он
качает головой. — Я снова чувствую себя новичком. Ты знаешь, как давно я
последний раз действительно не знал, что делать?
Не могу сказать точно, со мной ли он разговаривает, но я в
любом случае отвечаю:
— Пять лет назад. Ты хотел поцеловать меня, ты знал,
что я хочу поцеловать тебя, но ты этого не сделал, и я тоже не сделала, и ты
вылетел из комнаты, а самьяза распорол мне живот, и ты не знал, что с этим
делать.
Минуту Райан ничего не отвечает. Он поворачивается взглянуть
на меня, его глаза мрачные.
— Я знал, что делать, — говорит он. — Просто
с тобой было сложнее.
— Даже не знаю, как это понимать, — произношу я.
Он просто смотрит на меня. Я высказываю догадку: — Это… из-за твоих женщин?
— Нет, — возражает он. — Это из-за тебя и
меня.
— Что ж, это, должно быть, ложь, потому что все, что ты
делаешь, направлено на то, чтобы заставить людей держаться от тебя
подальше! — огрызаюсь я. Ох, он меня отталкивает. — Почему ты
отвернулся от меня в Аду Асмодея?
— Элли… — Все, что ты делаешь, — это уходишь
от тех, кто к тебе неравнодушен. От своей семьи. От меня. От всех…
— Элли…
— Твоя логика неверна. Люди страдают не оттого, что ты
рядом, Райан. А от твоего отношения. Потому что у тебя могло бы быть много
людей, которые тебя любят, тебе было бы легче…
— Элли! — рычит он.
Рокси бросает взгляд на нас, у нее странное выражение лица.
Я встряхиваю головой, волосы развеваются, и она снова отводит взгляд.
