— Пока нет, — отвечаю я и вешаю трубку.
Я прислоняюсь к телефону. Черт возьми, Аманда, где ты?
Я не звоню ей. На секунду я забыла, что больше не в Аду, и я
просто тянусь к ней. И — Иисусе, это работает. Вот она, маленький огонек, и я
иду…
И впечатываюсь в твердую каменную стену. Ой!
Я открываю глаза, задыхаясь. Секунду холл кинотеатра плывет
передо мной. Я выпрямляюсь и, спотыкаясь, возвращаюсь к Райану и Рокси.
— Что? — спрашивает Райан, прикасаясь к моему
локтю, поддерживая меня.
Я качаю головой. Ему не надо знать, что я пыталась
воспользоваться своими адскими способностями в реальном мире. Я ограничиваюсь
информацией:
— На улицах опасно, — говорю я. — Надо ехать
осторожно.
На самом деле мы довольно легко смешиваемся с обитателями
Шипшед-Бей — они все носят диковинную одежду и наслаждаются теплым весенним
днем, сидя на улицах и потягивая капучино в ожидании начала фильмов, вот только
мой единственный оставшийся в живых лучший друг неизвестно где, а моего
погибшего лучшего друга оплакивают в Аду те самые чудовища, которые его
погубили.
У этих людей нет чувства перспективы. Когда мы выходим на
парковку кинотеатра, на капоте микроавтобуса Рокси сидит Нарния. Она выглядит
чертовски злой, и я готова сцепиться с ней. Только дайте повод. Я убила ту
гигантскую мокрицу и прошла через Ад правды, так что могу управиться с одной
надоедливой ведьмой-экстрасенсом.
— Вы опоздали, — говорит она, протягивая сумку.
Райан достает оттуда рогалики. Может быть, она доживет до
следующего дня. Может быть.
— Я оставлю тебя в живых, если здесь есть булочка со
сливочным сыром, помидорами и луком, — говорю я ей.
Она презрительно фыркает в мой адрес. Сегодня она одета в
Баленсиагу — аккуратный коричневый костюм с изысканным рисунком в сине-кремовую
клеточку — и в коричневые кожаные сапоги до коленей. Интересно, это кожа ламии
или она носит коровью кожу, как остальные?
— Здесь разные рогалики, — отвечает она, и Райан
подает мне булочку, завернутую в бумагу.
Я сдираю обертку. Ничто не сравнится с нью-йоркскими
рогаликами, ничто, даже самый лучший органический шоколад не сравнится с
рогаликом из Нью-Йорка. А рогалик со сливочным сыром, помидорами и луком? Это
райское наслаждение. Которое мы заслуживаем.
Рокси получает рогалик с сыром и впивается в него, а булочка
Райана странного цвета. Я наклоняюсь над его рукой и обнюхиваю ее.
— Крем с лесными орехами и изюмом? — спрашиваю я,
подняв брови.
Это так… по-девичьи.
— С кленовым сиропом, — уточняет он и откусывает
большой кусок.
Мое сердце ёкает. Я знаю Райана шесть лет, и все это время я
не знала, что он любит девчачьи начинки. Я все время покупала ему обычные
рогалики.
Нарния ухмыляется, словно читая мои мысли.
— Я только что вернулась из Ада, — говорю
я. — Не дразни меня, стерва.
— Я здесь для того, чтобы помочь, — парирует
она. — Не будь идиоткой. — Она взмахивает рукой в мою сторону, и в ее
глазах вспыхивают искры.
— Не маши на меня!
Эффект немного смазан, потому что мой рот полон рогаликом.
— Дай руку! — приказывает она.
Райан издает сдавленный смешок.
— Нет.
— Руку дай!
— Скажи волшебное слово, — оскаливаюсь я.
— Немедленно. — Голос Нарнии холоден как лед,
клянусь, температура вокруг падает на десять градусов.
— Не обязательно быть такой сучкой, — ворчу я,
перекладывая рогалик в другую руку, чтобы залезть в карман. — Откуда ты
знаешь, что мы вернулись с рукой, кстати?
— Надо напомнить, что я ведьма-экстрасенс? — Она
снова презрительно фыркает на меня и Нежно поглаживает руку. Выглядит весьма
зловеще. — Я узнала в тот миг, когда вы вошли в царство Калатурру. —
Она поднимает на меня взгляд, глаза слегка вспыхивают, но искры остаются
внутри. — Как тебе удалось сбежать из Ада лжи?
Дело было не во лжи. Дело было в правде, которую мне
пришлось рассказать. Как это объяснить? Ответ: может быть и не пытаться?
— Ну… было очевидно, что это все ложь, поэтому я
просто… — Я машу рукой, держащей рогалик, и ломтик помидора с хлюпаньем
вываливается. Упс. — Это просто была ложь, — неуклюже заканчиваю я.
— Элли намного сильнее, чем мы думали, —
поддерживает меня Рокси.
И это правда. Я намного сильнее, чем они полагали. Вот так.
— И мой аватар — дух элементали. — Моя очередь
фыркать в противное лицо Нарнии.
— Я знала это, — с отсутствующим видом говорит
она, продолжая поглаживать руку. — Это было ясно с первого взгляда.
Воздух, верно? Он исходит от тебя волнами. Поэтому ты такая… — она
умолкает, издает смешок, — нахальная.
— Я нахальная?! Серьезно? — поворачиваюсь к
Райану. — Я?
— Ладно, Элли, успокойся…
— Всем заткнуться! — командует Нарния сурово.
Я страстно тоскую по чашке кофе или бутылке воды, и мне
ужасно не хочется видеть ее идеально причесанную голову и слушать ее идеально
поставленный голос.
Не могу остановиться.
Я надменно заявляю Нарнии:
— Я хочу, чтобы ты поняла, что в настоящий момент
рогалики волнуют меня не меньше, чем конец света.
— Стой где, стоишь! — огрызается она и достает
«зиппо» из аккуратного кармашка.
Уверена, на зажигалке есть гравировка. Уверена, сделано на
заказ. Она выглядит человеком, у которого даже зажигалки изготовлены на заказ;
пусть она и не курит.
Рядом со мной Райан достает мешочек с табаком из сумки с
рогаликами и начинает скручивать сигарету.
— Дайте мне серебро, — нетерпеливо командует
Нарния, как будто она уже три или четыре раза просила, а ее проигнорировали,
хотя этого не было.
Что дало ей право вести себя словно она королева мира? Это
мы все сделали.
Рокси снимает медальон через голову и протягивает Нарнии. Я
никогда не видела ничего подобного, он большой и серебряный. Райан отдает свой
— большую Звезду Давида. У меня нет, я оставила свой медальон Стэну. Нарния
кладет их в руку, кладет руку на землю и машет мне. Я остаюсь на своем месте.
— Иди сюда, — приказывает она.
— А волшебное слово? — Уф, да я стерва.
И повторяюсь, Нарния пробуждает во мне самое худшее.
В ее глазах вспыхивают золотые искры. У-у-у, я так устала от
этого, Уверена, это просто фокус. Уверена, я могла бы…
Я думаю о голубых огоньках, которые я выдыхала в Аду, и
делаю вдох с мыслью:
