Она бросилась к двери и включила свет. Ее пустая дорожная сумка стояла посреди комнаты. Вокруг валялось содержимое.
Встав на колени, она трясущимися руками перебирала одежду и бумаги, перетряхивала их и не находила того, чем дорожила больше всего… В номер вошла Даша. Она замерла у балконной двери и недоуменно наблюдала за ней.
– Деньги?..
Не поднимая глаз, Дайнека равнодушно махнула рукой.
– А что же тогда?
– Медальон… – чуть не плакала Дайнека.
Еще какое-то время она суетливо ползала на коленях по ковру, но вдруг остановилась, вспомнив, что медальон висит у нее на шее.
Даша ни за что не хотела оставаться одна. Пришлось перетащить ее кровать в Дайнекину комнату. Что ни говори, вдвоем веселее.
Спать легли очень поздно. Даша уже посапывала в своей постели, а Дайнека долго лежала без сна. Она встала и, раздернув металлические жалюзи, открыла балкон. Вышла на террасу. Не чувствуя холода, задрала голову. Вдыхая холодный воздух, стояла так, вглядываясь в звездное небо. Звезды здесь были чужие, но она пыталась отыскать свою, рядом с которой есть еще одна, маленькая, едва заметная глазу. И эта звезда принадлежит Джамилю. Пока она светит – он жив.
Дайнека смотрела в небо и прокручивала в памяти вереницу давних событий. То, что случилось два года назад, подступило совсем близко. Ей казалось, она видит, слышит, ощущает все до мельчайших подробностей…
Вот ее машину догоняет серебристый «Опель» и пытается столкнуть с насыпи. Спасая Дайнеку от гибели, в «Опель» врезается «Вольво» Джамиля – обе машины срываются с дороги, летят вниз, взрываются… «После таких аттракционов живыми не остаются», – говорит тот, кто столь настойчиво охотился за ним и желал смерти Джамиля, а теперь, стоя на обочине, победно созерцал горящую в обрыве его машину…
Только бездумная уверенность, что Джамиль вернется, позволяла Дайнеке жить дальше.
На город, с моря, мягко наступала черная мгла. Было по-сиротски тоскливо. Шум прибоя волновал и, казалось, подавал ей надежду. Пустынный, распахнутый простор моря бороздили белые гребешки волн. Морской ветер обдавал Дайнеку ледяными вздохами, швыряя в лицо холодную водяную пыль.
Она еще долго стояла так, подставляя себя порывам ветра. Потом закрыла балкон, опустила жалюзи, рухнула в кровать и крепко заснула.
Глава 21
Встреча на площади Трех Мертвецов
Проснувшись первой, Дайнека вскочила и немедленно раздернула металлическую штору, чтобы поскорее впустить в комнату солнечный свет. При одной только мысли, что она в Италии, у нее быстрее забилось сердце.
Распахнув балконную дверь, она оказалась лицом к лицу с плотной стеной тумана. Он слоями пролегал перед ее носом. Медленно заползая в помещение, молочным киселем обволакивал ноги.
Отовсюду слышался грохот: это сворачивали металлические жалюзи в соседних домах. Но самих домов, как и их владельцев, видно не было.
– Ух ты! – Выйдя из комнаты, Даша окунулась в туман. – Какой чудесный запах. Морем пахнет. И еще какими-то растениями, сыростью… и булочками.
– Их уже готовят в пекарне отеля, – сказала Дайнека.
– Господи, как все просто… и здорово.
Войдя в зал для завтраков, они сразу же направились к столам, их манили роскошные песочные торты, украшенные глянцевыми фруктами и ягодами.
На тарелках не оставалось свободного места, но руки тянулись еще и еще, потому что каждый следующий кусок казался вкуснее.
Равнодушно миновав «развалы» колбас, вареных яиц, сыров и салатов, девушки уселись за свободный столик. Зал был пуст, и только неподалеку сидел почтенный джентльмен с пышными английскими усами. Перед ним стояла дымящаяся чашечка черного кофе. Он курил сигару и читал газету.
Даша посмотрела на его пустой стол, перевела взгляд на свой, полностью заставленный сладостями, и хихикнула.
– Ничего-ничего. Ешь! – улыбаясь, сказала Дайнека.
Постепенно свободные столики занимали проснувшиеся постояльцы отеля «Тибериус». Повсюду слышались разговоры и смех, бренчали посудой и цокали каблуками cameriere
[6]
.
Усатый джентльмен все так же сидел, не притрагиваясь к уже остывшему кофе. Время от времени бросал напряженные взгляды на входную дверь. Чувствовалось: он кого-то ждет. И это было похоже на любовную лихорадку.
Девушки переглянулись.
– Романтично… Без нее он даже есть не начнет. Как ты думаешь, кого он ждет? – спросила Дайнека.
– Думаю, жену, – простодушно ответила Даша.
– Совсем не обязательно, может, подружку…
– Ты что! Это же почтенный человек!
Дверь хлопнула – лицо джентльмена озарилось нежной улыбкой. Он вскочил и выдвинул стул. В предупредительном полупоклоне стоял, пока не подойдет та, кого так долго ждал.
Пересекая зал, подпрыгивающей походкой в его направлении шел худенький паренек, прыщавый и некрасивый. Встретившись, они поцеловались, и джентльмен, придвинув стул, усадил друга рядом с собой.
Даша склонилась над столом и покраснела. Дайнека рассмеялась:
– Привыкай, в модельном бизнесе еще не такое увидишь.
Ей было жаль эту наивную девочку, но, чувствуя ответственность, она считала своим долгом правильно ориентировать и направлять ее, не делая никаких скидок.
Дайнека вспомнила тот день, когда впервые поняла, какого рода отношения связывают ее маму с Ларисой, и ей стало жаль себя, а заодно и Дашу.
Перед отъездом Дайнека предложила немного побродить по городу.
В любом случае к ночи они доберутся до Милана, а с утра начнут обходить модельные агентства. Во всем доверяя Дайнеке, Даша беспрекословно ее слушалась.
В салоне автомобиля тихо звучала музыка:
– Guarir non e possibile… La mallatia di vivere… – Голос Эроса Рамаццотти, грустный и красивый, отчетливо выговаривал итальянские слова.
– Знаешь, о чем он поет? – спросила Дайнека.
– О чем?..
– Невозможно вылечить болезнь под названием жизнь.
– Как это точно сказано… – по-детски сокрушенно согласилась с Эросом Даша.
Дайнека бросила на нее взгляд и, не сдержавшись, рассмеялась. Они уже въезжали в исторический центр, перед ними возникла старинная арка. Дайнека знала, что это арка Августа, которой едва ли не две тысячи лет.
Рядом с античной аркой естественным образом уживалась современная автомобильная стоянка. Нелепый мужичонка-доброхот, суетливо размахивая руками, пятясь и подскакивая, указывал, где можно припарковаться. А потом, когда они вышли из машины, дожидался вознаграждения. Дайнека положила в его протянутую руку один евро, и мужичонка почтительно поклонился. Даша удивленно спросила:
