– Я точно не разглядела. По-моему, джип и еще большой белый седан. В багажнике седана был ваш отец.
– Бертини… – мрачно процедил Микеле.
– С другой стороны замка подъехали наши, то есть я хотела сказать, те, что гнались за нами. Русские. И все начали стрелять друг в друга. И перестреляли всех, кроме вашего отца. Он достал пистолет и…
– Прости старика, у него не было выхода. Он хотел выжить и очень боялся. Он, как и вся наша семья, честный земледелец. В прошлом году из-за засухи мы потеряли урожай винограда. Пришлось взять деньги у этого бандита Пеппино Бертини. Конечно, под большие проценты. Вовремя отдать не вышло. Не думал, что за это Бертини решится убить отца… – Микеле вздохнул. – В общем, прости.
Шум под колесами стал глуше, машина пошла ровнее. Уже виднелись ворота замка. Микеле остановил машину, обернулся и взял ружье.
– Сиди здесь, я сам его принесу.
– Не-е-ет! – завопила Дайнека. – Я с тобой!
Микеле удивленно посмотрел на нее:
– Ну, пошли…
Дайнека поняла, что ее страх он принял за проявление мужества.
– Где он? – спросил Микеле.
– Там, на втором этаже.
– Идем.
Осторожно продвигаясь, они прошли по коридору и через зал. Поднялись наверх.
– Вот он. – Дайнека подбежала к Стевену.
Микеле наклонился, положил руку на его шею и проверил пульс:
– Он умер.
Дайнека остолбенела, такого окончания путешествия она не ждала. Скорчившись, тихо заплакала, потом подняла голову, вгляделась в лицо лежащего и увидела пустой взгляд мертвых глаз…
– Это не он, – сказала она и снова всхлипнула, теперь уже от радости.
Дайнека огляделась, Стевена нигде не было, как не было и еще одного лежащего здесь прежде человека.
Лысый Леннон тоже бесследно исчез.
Ждали, пока рассветет. Автомобильный двигатель тихонько урчал, выполняя свою работу с одной только целью – обогреть пассажиров.
– Сколько времени? – спросила Дайнека голосом простуженного ребенка.
– Половина шестого. – Микеле озабоченно посмотрел на нее и приложил ладонь ко лбу.
– У тебя жар. Я отвезу тебя домой, а сам вернусь и поищу твоего друга еще раз.
– Нет. – Она не могла говорить, горло перехватило, ей было трудно дышать.
Микеле открыл дверцу и вышел из машины, в руках, как и прежде, он держал ружье.
– Тогда пойдем сейчас. Светает, – сказал он и направился к замку.
Ощущая ноги как тяжелые ватные столбы, потея от слабости, Дайнека едва за ним поспевала. Еще ночью, заглянув в каменный сарай, они не нашли машину Стевена. Теперь, когда рассвело, по следам на камнях увидели, как извилисто и неровно она ехала.
Дайнека с удивлением рассматривала те места, где они побывали прошедшей ночью, и не узнавала их. Все выглядело иначе, не так таинственно и совсем заброшенно: бессмысленные старые камни, не похожие на человеческое жилище.
У входа в коридор лежал человек, как предположила Дайнека, это был Пеппино Бертини, имя которого она услышала от Микеле.
Пеппино был мертв, дырка в голове, его скрюченные, посиневшие пальцы не давали ни малейшего повода в том сомневаться.
Преодолевая бессилие своего больного тела, Дайнека едва переставляла ноги, но с любопытством рассматривала все, мимо чего они проходили. Миновали кухню и уже шли к залу. Там увидели еще двоих, они тоже оказались мертвы. Поочередно осматривая тела, она пыталась угадать, есть ли среди них русский. И, вглядевшись в лицо одного из них, Дайнека сразу узнала того, кто вместе с Лысым Ленноном обыскивал ее на Тверской-Ямской.
– Микеле, – сипло простонала она, когда поняла, что осталась одна, – Микеле!
– Я здесь, девочка. – Он вышел откуда-то из-под лестницы. – Я все обошел, твоего друга нет нигде. Думаю, он уехал.
– И я… надеюсь.
– Куда его ранили?
– В ногу. – Дайнека заплакала.
Микеле подошел ближе и обнял ее:
– Не плачь, у него был шанс. Я хотел сказать, есть шанс, – торопливо поправился он. – Там, наверху, лежит Тонино, а этот, – он кивнул на труп неподалеку, – это Вито. Все – люди Бертини, мерзавцы, каких мало.
Они вышли во двор с той стороны, откуда подъехали две машины Бертини. Джип исчез, стоял только белый «Лексус».
Дайнека обернулась к Микеле:
– Отсюда на джипе кто-то уехал, и я думаю, это Лысый Леннон, русский.
– Правильно думаешь, так и есть. Пойдем в машину, о тебе нужно позаботиться, что-то ты мне не нравишься. Ты меня слышишь?.. Ты слышишь…
Глава 37
Бедная Катерина
Она уже ничего не слышала, потому что падала на брусчатую мостовую. Ее ощущения менялись от болезненной немощи до состояния, близкого к блаженству.
Дайнека упала на что-то очень мягкое, тепло разлилось по всему телу. Открытые глаза с удивлением и восторгом вглядывались в туман, окутавший ее полностью, так что уже через мгновение ничего не было видно. Откуда-то сверху возникла рука и ласково погладила ее по голове, потом еще и еще раз.
– Джамиль, – прошептала Дайнека, – Джамиль, я не вижу тебя, где ты?
– Я здесь, рядом, не вставай, тебе нельзя…
– Я хочу увидеть твое лицо, где ты? – Дайнека заплакала.
– Не плачь. Все будет хорошо. Я тебе обещаю.
Теплая рука все гладила ее по голове, и она, успокаиваясь, раскачивалась на мягкой перине тумана.
Постепенно туман рассеялся, и Дайнека увидела женщину, которая стояла к ней спиной. Огненно-рыжие вьющиеся волосы спадали на плечи и доходили до самых колен. Она была одета в длинный белый балахон, похожий на ночную рубашку.
Женщина обернулась, под рубашкой вздымался огромный живот. Она была беременна. Дайнека увидела ее лицо сначала в профиль, а когда та повернулась, была поражена тем, насколько она красива. Невероятно, божественно красива нежной, призрачной, акварельной красотой.
Взмахнув рукой, как будто звала ее за собой, женщина скорым шагом направилась в замок. Дайнека долго не могла сдвинуться с места, потом ноги сами понесли ее вслед за ней.
Шагалось необычайно легко, тело не болело, дышалось свободно, и горло уже не саднило. Когда она заходила в замок, отметила, что куда-то делся труп Пеппино Бертини, и тут же услышала объяснение:
– Не волнуйся, он там, где ему и положено быть.
Дайнека осмотрелась, никого не увидела и на всякий случай спросила:
– Джамиль, ты где? – И не услышав ответа, не удивилась, а пошла дальше.
То, что она увидела внутри замка, заставило ее забыть о таинственном голосе. В самом центре зала горел огонь. На нем в котле что-то варилось, вокруг стояли люди. За столами на лавках сидели другие люди в старинных одеждах. Повсюду бегали дети и собаки.
