Книга Каменный Кулак и охотница за Белой Смертью, страница 36. Автор книги Янис Кууне

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Каменный Кулак и охотница за Белой Смертью»

Cтраница 36

– Так я на сенник приду и все уши тебе пооткручиваю! – пригрозил Хорс.

– Ано и глупо, – не осталась в долгу Удька: – Кому я без ушей буду нужна? Кто меня такую в жены возьмет? Придется мне век в девках вековать у вас на шее.

Когда дверь за ней захлопнулась, все, включая Хорса, прыснули от смеха.

– Ох, и задаст она парням жару, – не без гордости сказал отец семейства: – Будут они у нее как ужи на сковородке крутиться. Не даром же говорят: кто в Цветень родится, у того всю жизнь в голове весна.

Однако, избежать рассказа о том, как трое младших Годиновичей: Буян, Ярка и Волькша, обыграли в чушки трех матерых мужиков, Хорсу не удалось.

– Надо бы проучить, а сыны? – закончил свою речь могучий ягн.

Сыны молча кивнули кудлатыми головами.

На следующий день Волкана дома не оказалось, так что поединок перенесли на другой раз, а потом еще. Так что когда Хорс с сыновьями дождались-таки Годиновичей, о предстоящей потехе знала вся Ладонь, и потому возле дома Хорса, где было определено место для игры, собрались почти все, кто мог оценить эту потеху. А посмотреть было на что. С одной стороны стояли три рыжих косматых громилы. Даже десятилетний Пекко был ростом почти с Волькшу. С другой стороны – три подростка. Хотя Буян и Ярка все больше забирали в статную латвицкую породу своей матери Ятвы, но до мосластости Хорсовичей им было, конечно, не дорасти. В руках у одних были обычные для игры в чушки битки длинной в два локтя. В то время как их соперники держали на плечах настоящие дубины толщиной с руку и почти в рост самого маленького из Годиновичей. Видя такой расклад, Година вознамерился договориться о замене младших сыновей старшими. Хорс не возражал. Заупрямился Волкан.

– Фатер, – обратился он к отцу по-латвицски, как обычно бывало, когда надо было сказать что-нибудь не для чужих ушей: – Торх и Кунт, конечно, в плечах широки, но они уже мужики и потому в чухи играют только по праздникам. А Ярка с Буяном еще отроки и битки мечут каждый день. Так что не надо никого менять. Мы и так в грязь лицом не ударим.

Для острастки решили биться об заклад. Но у Годиновичей своего имущества не нашлось, а отцовское проставлять Волькша отказался. Сговорились играть на вспоможение. Буде Хорсовичи победят, то Годиновичи помогут им в какой-нибудь работе. Ну, а ежели наоборот, тогда уж Хорсовичи им отрабатывать будут.

Для того чтобы битки далеко не улетали, «города» разметили возле Хорсового овина. Отмерили метальную черту. И начали.

Хорс с сыновьями свои битки бросали так, что земля дрожала. Иной раз чушка от удара разлеталась в щепки, так что приходилось заменять на новую. Ям палками нарыли, точно репы надергали. Овин весь сотрясался, когда очередная дубина, пущенная рукой Хорсовичей, ударялась о стену. Но меньше двух битков на «порядок» у них не выходило.

А Волкан с братьями бросали в свою силу. Младший Буян смущенный таким скопищем народа, нет-нет, да и тратил три броска на построение. Зато Ярка с оглядом на Волькшу иной раз выносил «порядок» в один биток. Ну, а сам Волкан, как и говорил Хорс, раз за разом выбивал из города все чухи с одного броска.

Когда игра дошла до «порядков», которые завсегда в два – три приема выбивают, счет Годиновичей был на четыре битка меньше. Хорс взапуски тер свой шишковатый нос. Из того перевеса, что получили противники, он мог винить себя в трех неловких бросках. Пекко провинился лишь раз. Ольгерд, чья «дубина» была больше и тяжелее всех, мог гордиться тем, что не сделал ни единой ошибки, но и не показал тех чудес, что удавались его щуплому приятелю.

До конца игры оставалось всего три «порядка». Самых, понятное дело, сложных. И тут, Ярка затрепыхался и стал плоховать. К последнему «порядку» преимущество Годиновичей улетучилось, как и не бывало.

– Ладно тебе, братка, не вздумай нюниться, – подбодрил его Волкан: – Даже если не свезет, так ведь не на корову ж играем. Бросай, как бросается, и помни, чему я тебя учил. Идет?

– Идет, – шмыгнул носом Ярка и шагнул к черте.

Три битка ушло у него на последний «порядок». Редко у кого получалось лучше.

Пекко тоже справился за три броска.

Буян очень старался, но в первом броске биток выскользнул из вспотевшей от волнения руки и просвистел мимо города вовсе. Следующие три битка он сработал без сучка и задоринки, но счет тем ни менее стал равным.

К черте вышел Олькша. Всю нагулянную за лето мужицкую солидность с него уже давно сдуло, как осенним ветром. В запале игры он кричал и прыгал как козлик, если биток летел как следует, или шерстил всех окрестных богов, если кто-нибудь из Хорсовичей совершал ошибку. Встав в десяти шагах от меты, он принялся пыхтеть так, точно собирался броском срыть и «город» с чушками, и овин, и городецкий частокол заодно. Он разбежался и метнул свою «дубину» со страшным рыком. Биток ударился о землю с такой силой, что чухи на другой оконечности «города» подскочили, и одна из них, та, что обычно выбивалась вторым или третьим броском выкатилась за черту. Олькша загикал и закрутился на месте от восторга. Следующим битком он не только очистил «город», но и вывел Хорсовичей вперед на один биток.

Зеваки уважительно присвистывали и качали головами.

Хорс на радостях выскочил к черте поперек очереди и вынес «порядок» с трех бит.

Волькша присидел на корточки возле метальной черты и высмотривал в «городе» нечто, приметное только ему.

– Будет, тебе, сыне, не кручинься, – похлопал Година сына по плечу: – Ну, не повезло.

Буян, и так едва сдерживавший слезы, после броска Ольгерда убежал домой.

– Почему не повезло? – задумчиво переспросил Волкан.

– Да будет тебе, Варг! У Хорсовичей на последнем «порядке» восемь бит, у вас уже семь, – молвил отец: – никто никогда не выбивал его с одного битка.

– Потому что никто не пробовал, – возразил сын.

– Так тут и пробовать нечего, – возмутился Година сыновнему упрямству: – Прадеды этот «порядок» нарочно таким мудреным определили, чтобы самое меньшее с двух битков его выносить.

Волькша улыбнулся, вспомнив рассказ Кайи про Хийси и кабана.

– Волькша, что ты там смотришь, – раздался бас Ольгерда: – Как не пыжься, вы проиграли.

– Еще нет, – ответил Годинович и поднялся в рост.

Он встал у черты, и, опустив биток к ноге, чуть наклонил голову. Гул в толпе зевак постепенно стих. Стало слышно, как заливаются петухи. Ярило уже отворял ворота своей опочивальни. Наконец, Волкан поднял биту. Он не стал делать обычный разбег к мете, а завел палку за спину, собираясь бросать с места. Гомон непонимания пробежал по толпе зевак: последний «порядок» обычно выбивали, что было сил, а без разбега биту как следует не разгонишь.

Биток, пущенный Волькшиной рукой, ударился о землю еще за пределами «города». Одним концом он чиркнул небольшую кочку и закрутился юлой. Подлетев к передней правой чушке, он щелкнул ее в торец, и та полетела, но не за границу «города», а в срединную чуху, выбила ее и отлетела в левый передний угол «порядка», где вытолкала из города еще одну чушку. Биток тем мигом наподдал дальнюю правую чуху, та отскочила влево и, сокрушив последнюю чушку «порядка», выкатилась за границу города.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация