— Хочешь сказать, это она? Шмакодявка эта? — вскипела презрением Чуб. — Да, она вроде что-то кричала… невнятное. И пальцем в меня тыкнула. Но после этого я еще пела. Я пела романс на Старокиевской горе!
— Значит, заклятье поджидало нужного часа.
— Но как она могла! Мы ж сильнее! Пока еще…
— Как видите, могла и легко. — Демон сказал это с болью. — Мастерство выше силы. Ловкий удар важнее тяжелых, неповоротливых кулаков. А Акнир — мастер. Наследница. К тому же чароплетка.
— То есть плетет заклинанья сама, — кивнула Даша. — Мы в теме.
— Думаю, — сказал Киевицкий, — ее заклинание было новым, придуманным ею же. Потому в Книге и нет противоядия. В данном случае отворотом может быть все что угодно.
— В смысле?
— Возможно, — пожал он плечами, — вам нужно пойти ночью на Лысую Гору и вырвать сердце у голубя. А возможно — достаточно поесть обычной клубники, и голос вернется. Суть не в этом, а в том, что эту тайну знает только она — Акнир. Это ее чары.
— Так что же мне есть? — напряглась Землепотрясная. — Клубнику? Или все подряд?
— Безусловно, у Трех хватит сил, чтобы вернуть вам ваш дар. Но хватит ли у вас ума применить свою силу? — Демон помолчал и ответил себе сам. — Сомневаюсь. Что ж, и слепым иногда свойственна мудрость… У вас есть хорошее выражение: «Своего ума не вставишь». И все же попробую вам его одолжить. Вы проиграете Суд, это уже очевидно. А потому дам вам последний совет. Забудьте про голос. Очень скоро он вам не понадобится. Неужто вы думаете, что, победив, Акнир оставит Трех в живых? Никогда!
— Да пошел ты! — взвизгнула Даша. — Помог называется! Сноб рыжий…
Но в эту секунду ей стало по-настоящему страшно.
* * *
— Демо… Дм… Господин Киевицкий? Вы здесь?
Перед Машей стоял черноглазый брюнет с ярко выраженными татаро-монгольскими глазами, губами и скулами.
Его рука, отмеченная крупным серебряным перстнем с прозрачным камнем, приподнимала щегольскую трость с рукоятью в виде человечьей руки. И в данный момент вытянутый — указующий перст руки-рукояти показывал на Анину залетную шляпку.
Рядом с Демоном маячил молодой человек с подозрительно знакомым лицом, почти мальчик в фуражке с общегимназической «птичкой» и аббревиатурой «К1Г» между листиками.
«Киевская 1-я гимназия», — расшифровала Маша.
Получив вопрос, Демон вежливо поклонился Марии Владимировне и отвесил еще два коротких кивка за правое и левое плечо Киевицы.
«Странный ритуал…»
За Машиным левым плечом стояла Анна, сконфуженная появлением двух незнакомых господ, ставших свидетелями ее экспансивного жеста.
За правым плечом (зыркнула Маша) не было никого.
— Вы знакомы? — спросила Анна у спутницы.
— Да. Мы давние знакомые, — сказала Маша, пристально всматриваясь в спутника своего знакомца.
— Мы познакомились еще в прошлом веке, — пошутил Киевицкий.
И тут Маша поняла: он не шутит!
Это не ее Демон!
Ее Демон находится там, где ему и положено быть, — в начале XXI века.
А это он же — на сто лет моложе!
И упомянутый им прошлый век — подсказка растерявшейся Марии Владимировне: с ним — Демоном Прошлого — она виделась единожды, в 1884 году, в кафе Семадени, куда водил ее Врубель.
Тот Демон знал: она — Киевица, Киевица захожая…
И ныне держал себя с нею соответственно рангу.
— Да, давненько мы с вами не виделись, — задушевно пропел Киевицкий. Его черные, как волчьи ягоды, глаза лоснились влажной любовью. Он был красив (хоть и не так, как Мир Красавицкий!). И, при желании, мог быть обворожительным. — Впрочем, я вас видел давеча… В Царском саду. Когда ж это было? Точно вчера…
«Сегодня утром — двенадцать лет назад», — поправила Маша, проглатывая подсказку вторую.
— А вы меня и не приметили, — улыбнулся Демон хитро.
— Приметила, — ответила разведчица Прошлого. — Да сомневалась, вы это или не вы.
— Я, я, кто же еще! — подтвердил Демон-ворон. — Догадываюсь, каким ветром вас сюда занесло. Так и помышлял, что вас тут повстречаю. Примете нас с моим другом в компанию? Или у вас иные планы имеются, с нашими несовместимые?
Теперь он сам просил у залетной Киевицы подсказки:
Что привело ее в его время?
Что она намеревается выправить или предотвратить, дыбы отвратить беду в неведомом ему далеком грядущем?
И совпадают ли ее планы с его намерениями… насчет Анны!
— Дайте подумать, — сказала Мария Владимировна.
Ослабевшая помощница «Рать» помогла взять себя в руки и мыслить логично.
Итак:
Демон-ворон был в Царском саду зимой 1894 или -5 года.
Демон знал, где пятилетняя Анна спрятала Лиру.
Демон ждал, когда она вернется за ней.
Прочее пока представлялось загадкой, а вопрос «Можно ли просто расспросить его обо всем?» — безответным.
«В любом случае, — рассудила она, — Демоном его зовут только люди. Он не искушает — он контролирует Равновесие со своей стороны. Врубелю он даже пытался помочь. Но кто это с ним?»
Она снова взглянула на друга Киевицкого-Прошлого — мальчика, светловолосого, голубоглазого.
Подумала: «Глаза у него точно такого же цвета, как камень в перстне Демона…. Откуда ж я его знаю?»
Черты его подросткового лица — некрасивого, но отчего-то столь притягательного для Маши, — были весьма характерными, выписанными крупными запоминающимися мазками.
«А по возрасту он такой же, как Анна. Нет, младше, младше… Но он другой. Кто он?»
— Анечка, вы не против компании? — не оборачиваясь, вопросила она, не сводя глаз с любопытного юноши.
Любопытство, неудовлетворенное, собственно, и перевесило чашу весов:
«Почему бы и не прогуляться всем вместе?»
— Как вам будет угодно, — откликнулась Анна без всякой охоты.
— Так прикажете вызволить вашу шляпку из плена? — улыбнулся ей юноша.
Ему шла улыбка.
Он сделал шаг к «шляпному» дереву.
— Буду вам признательна, — суховато поблагодарила его Анна Горенко.
Он был младше ее и неинтересен ей, взрослой.
— Позвольте представить вам, Анна, — господин Киевицкий! — провозгласила Мария Владимировна. — Личность, уж поверьте мне, необыкновенная. А это мой друг — Анна Горенко.
Гимназистка церемонно качнула носом с потенциальной горбинкой.
И сразу стала высокомерной — настолько, что Маша сразу же вспомнила: учась в Киеве, приживалка Вакаров держалась в гимназии как королева не только с девочками из богатых семей, с преподавательницами, осмелившимися сделать ей замечание!
