— Какая женщина! — искренне восхитилась Даша. — Наверное, «Лев», как и я.
— Нет… — Маша щелкнула «мышкой». — Родилась 22 октября.
— Что, «Весы»? — изумилась Даша. — Как ты? — Чуб серьезно оглядела сидящую за столом подругу и даже демонстративно обошла вокруг нее. — Худая и рыжая. В 20 лет родила ребенка без отца… А ты, Маш, говоришь: жизнь закончена. Только подумай, какая у тебя охрененная перспектива! Ты еще можешь стать супервамп. Ты даже в лучшем, чем она, положении. У тебя нос короткий! Почти классический. Был бы у меня такой нос, я б вообще стала Мадонной…
— Ты и со своим сможешь, — слегка опешила от подобной атаки студентка.
— Но главное, теперь ты знаешь, на кого тебе нужно равняться! Недостаточно быть просто доброй и умной…
— К слову, — заговорила Маша, стараясь замять предыдущую тему. — Сара была очень умной и остроумной, и находчивой. Она писала пьесы, рассказы, критические статьи, мемуары, придумывала афоризмы. Их называют «бернарнизмами». Например, «Легенда всегда берет верх над историей». Или «Все происходящее с нами противоречит логике и мудрому предвидению». Или «До чего меня раздражают споры о сути искусства! Все так просто: искусство — это тяга к совершенному». Тут описан забавный случай, — Маша перескочила на другую закладку. — Однажды, играя нищую, Сара Бернар подняла к небу руки и застонала, что умирает от голода. В этот миг у нее опустился рукав и зрители увидели на ее запястье массивный золотой браслет. «А вы продайте свой браслет!» — крикнули ей из партера. Бернар не растерялась: «Пробовала. Но он оказался фальшивым!»
— Нет, она не как ты и как я, — буркнула Даша. — Она как наша Катя. Слабо было цацку в гримерной снять?
Дображанская не рассердилась — кивнула. Ее изумительно красивое лицо побледнело.
— Я так и думала, — сказала она. — Так и думала. Я даже знаю, что это был за браслет…
* * *
Катерина подошла к компьютеру, пробежалась пальцами по клавиатуре, требуя в гугловском разделе «картинки» «Браслет Сары Бернар». И Интернет немедленно представил изображение, в разных размерах и разрешениях.
Причудливый массивный браслет-змея вцепился в тонкое запястье. Кольцеобразное тело змеи пугало своей натуралистичностью. Возлежащая на женской руке широкая голова гадины доползала до самых пальцев. Вылезающее из змеиного рта жало перетекало в золотую цепь, скрепленную с крупным кольцом.
— Самое известное украшение по эскизу Альфонса Мухá — браслет «Роза руки». Изготовлен для спектакля «Медея» Сары Бернар. У греков Медея считалась волшебницей, дочерью Гекаты, богини колдовства. Браслет вам ничего не напоминает? — Катерина высвободила из ворота платья золотую змею-цепь, делавшую их бессмертными. — Ты забыла упомянуть еще кое-что, — обратилась она к Маше. — Именно Сара Бернар помогла состояться безумному ювелиру Рене Лалику и открыла гений никому не известного молодого чеха Альфонса Мухá, сделав его главным художником своего театра. Он делал для нее афиши, костюмы, украшения… Вскоре он стал во Франции символом стиля Модерн. Модерн так и называли в Париже — стилем Мухá… А вы помните, что значит Модерн? — Катя вновь посмотрела на свою пятиперстневую руку.
Даша закатила глаза к потолку, Маша качнула головой, но Катя все же сочла нужным пояснить.
— Модерн — не украшения. Не только украшения… Модерн — это возвращение язычества. Выкованные из золота амулеты, талисманы, заклятья и заговоры, — Катя подняла кисть, показывая свои модерновые кольца. — И Модерн, и язычество обожествляли природу и умели пользоваться ее силой. Модерн смог воспроизвести в искусстве магические свойства растений, животных, насекомых, змей, став началом эпохи новомодных ведьм, скрывающих приворотные эликсиры под модными запахами, носящих амулеты под видом изящных безделушек. Но не каждая женщина, сорвав на болоте кувшинку, сможет активировать силу одолей-травы. И не каждая женщина может активизировать Модерн…
— Мы знаем, — скучая, сказала Даша. — Ты — можешь. А мы нет. Только ты.
— Не только я, — отказалась от эксклюзивности Катя. — Похоже, Сара Бернар тоже могла. Другой вопрос, знала ли она об этом, или лишь чувствовала, подозревала. Но если, даже играя нищую, она не снимала браслет, она понимала его силу. Силу бессмертия.
— По-твоему, она так боялась смерти? — презрительно уточнила Даша. — Боялась внезапно умереть прямо на сцене?
— Как ни странно, но Катя права. — Маша взволнованно придвинула к себе компьютер, хотя на экране уже не было текста, только плотоядный змеиный браслет Сары Бернар. Впрочем, она помнила проштудированные статьи наизусть. — После спектакля Бернар часто падала в обморок, харкала кровью. Она была очень больна. Туберкулез. В те годы он считался неизлечимым. От него умерла ее младшая сестра. Все врачи предсказывали Саре раннюю гибель, обещая, что она вряд ли дотянет до совершеннолетия… Собственно, так и появился знаменитый гроб Сары Бернар. В юности она заявила, что не намерена ложиться после смерти «в какой-нибудь уродец», уговорила мать купить ей в подарок красивый гроб из розового дерева, обитый белым стеганым атласом, и начала спать в нем, желая привыкнуть к смерти, научиться не бояться ее. Уже потом гроб Бернар стал скандальной сенсацией. Всю жизнь она таскала его за собой по гастролям. Но понадобился он ей только 50 лет спустя…
— Она должна была умереть, — со значением сказала Катя. — Но дожила до глубокой старости. Благодаря браслету, своим способностям и, конечно же, таланту Альфонса Мухá… Ибо не каждый мастер может воссоздать в Модерне магическую суть природы. Модерн знает не больше десятка истинных гениев. И если алмазная Лилия действительно в Киеве, если ее изготовил Мухá, — это бесценная вещь.
— И ты с удовольствием присоединишь ее к своим драгоценностям, — подытожила Даша.
— Вы не поняли. — Катины летящие брови сошлись на переносице. — Вы не помните, что означает белая лилия? По легенде, цветок вырос из капель молока, пролившихся из груди Матери всех богов Геры — великой Матери Земли. Лилия всегда вырастает на могилах невинно осужденных людей. Но прежде всего, она символизирует невинность и смерть. Тот, кто сумеет получить амулет Сары Бернар, сможет управлять самой смертью!
* * *
Даша аккуратно поправила кружевную оборку на корзинке с цветами и нервно покрутила бедрами, пытаясь приноровиться к дореволюционному платью с турнюром.
По дружному убеждению Кати и Маши идти на спектакль Сары Бернар в 19 век не имело никакого практического смысла (а коли бы смысл имел место быть, туда б, несомненно, отправили тех же Катю иль Машу, владеющих старорежимною речью и манерами выпускниц Института Благородных девиц). Но Чуб настояла на своем. С одной стороны, что скрывать, — ужасно хотелось взглянуть на первую в мире суперзвезду. С другой — страшно хотелось доказать что-то… Всем-всем! Себе, Кате, Маше и миру. Но в первую очередь все же себе.
Последнее время Чуб было не по себе. Маша говорила с домами, могла воскрешать мертвецов, теперь вот и Катя сможет, если получит алмазную Лилию… В то время как она, Даша, никак не могла овладеть какими-то эксклюзивными качествами. И едва ли не единственным ее исключительным качеством была способность лихо лезть на рожон, что, собственно, она и намеревалась проделать.
