— Мы, похоже, найдем здесь приют, — сказал он. Голос его загремел в тишине. — Попридержите-ка здесь языки.
(Несколько матросов знали местные диалекты, некоторые — лучше его самого.)
Приблизились к доку. Их заметили, и народ высыпал из домов. Тут были и мужчины, и женщины. Кроме ножей и пары копей, оружия при них не было. Территория здесь, в отличие от прочих, не была огорожена стеной. Дородный краснолицый мужчина выступил вперед.
— Приветствуем вас, путники, если вы явились к нам с добром, — воскликнул он. — Перед вами гостиница Селлаха Мак-Бласмакки. В очаге огонь, на вертеле мясо, чистые постели — все для усталых путешественников.
Такие гостиницы были на острове обычным явлением. Им выделялась земля, где выращивали скот, и хозяева могли бесплатно селить у себя проезжающих во имя короля, рода и ради укрепления торговли.
— Маэлох, сын Иннлоха, благодарит вас, — ответил он, как того требовал ритуал. — Мы из Арморики. — Этого было достаточно для любого человека, кто хоть сколько-нибудь понимал в окружающем его мире, а здесь люди наверняка в этом разбирались.
— Путь вы прошли неблизкий, — заметил Селлах.
Маэлох кивнул матросу, который часто бывал в Муму и мог свободно изъясняться на местном наречии.
— В полнолуние нас застиг шторм, и лодку сбило с курса, — объяснил моряк. — Мы ее починили, а потом все вместе подумали: а почему бы нам не поискать новый рынок для сбыта товаров?
Неправды в этих словах не было. Не хватало еще, чтобы их сразу уличили во лжи. Скотты тут же обольют их презрением, и тогда погибнут все надежды на дальнейшие переговоры.
Селлах нахмурился.
— Наш король не дружен с римлянами и их союзниками. — И тут же повеселел. — Но его обиды — не наше дело. Поможем вам, чем можем. Милости просим в дом.
— А врагов вы не боитесь? — спросил его Маэлох по пути в гостиницу.
— Ничуть, — ответил Селлах. — Вы же видите, у нас здесь нет охраны. Койкет Лагини рядом, это верно. Но незамеченными они сюда не придут. Тут же набегут люди из окрестных домов. Да и Темир в каких-нибудь двадцати лигах отсюда, и, хотя король по большей части в разъездах, воинов у нас полно, и они всегда готовы дать отпор. Даже в те времена, когда гостиница только-только появилась, лагинийцы забыли сюда дорогу. А тут еще и Ниалл прошел по их землям с мечом, да поэт Лэйдхенн наслал на них голод… так что теперь из их клана и в живых-то никого не осталось. А вот чего мы с женой боимся, так это, что не сможем угодить нашим гостям, как делала это моя мать, вдова Морингел, которая держала до меня эту гостиницу.
Главное здание являлось, по сути, шатром, сложенным из шестов, соединенных друг с другом и накрытых причудливо сплетенной соломенной крышей. Сооружение это было оштукатурено и побелено. Свет в окна поступал скудный, но с потолка свешивались лампы, а в очаге ярко пылал огонь. На полу разбросаны свежие охапки камыша. В качестве мебели стояли обыкновенные табуреты и низкие столы, зато стены украшены драпировками, хотя и закопченными. Одну часть помещения занимали спальни, отделенные одна от другой деревянными перегородками, каждая в восемь футов высотой. В одну из спален дверь была открыта, являя взору кровать, на которой могли улечься сразу трое.
— Вас так мало, что можете спать поодиночке, — засмеялся Селлах. — Правда, кому-то из вас может повезти, и у него будет компания.
Моряки сбросили промокшую верхнюю одежду и обувь, и хозяин усадил их за столы. Женщины принесли эль и еду. Обычно скотты обедали вечером, но для гостей было сделано исключение: обед подали днем. И еда оказалась отменной: говядина, свинина, лосось, хлеб, черемша, орехи. И даже соли не пожалели. У молодой полногрудой женщины, подкладывавшей Маэлоху еду, были каштановые волосы и свежее лицо, тронутое веснушками. Она несколько раз задела его, проходя мимо, и, когда он смотрел в ее сторону, одаривала лукавой улыбкой.
— А это моя дочка, Эбел, — сказал хозяин. Он подсел за столик к капитану и Усуну. — Похоже, вы ей приглянулись. — И добавил с гордостью: — По всему видать, именно вам сегодня и повезет. Она пока не замужем, а от мужчин нет отбоя. Да что там, сам король Ниалл спит с ней, когда удостаивает этот дом своим присутствием.
Усун прищурился:
— Когда это случилось в последний раз? — тихо спросил он.
— Да дней восемь или девять тому назад, хотя до того долгонько его не видали. Приплыл он сюда на корабле саксонской постройки. Команда продолжила плавание, а сам он вместе с тремя бойцами нанял у меня лошадей и поскакал на следующее утро в Темир. А ночь, скажу я вам, была у них бурная. Пили ведрами. Авели себя… ну чистые жеребцы. Видно, что-то особенное у них случилось. Однако король не велел им трепаться. — Селлах покачал головой, и лицо его вдруг приняло озабоченное выражение. — Что-то я слишком много болтаю. — Он сделал жест, отгоняющий несчастье.
Маэлох и Усун переглянулись. В души им дохнула зима.
Маэлох тем не менее отыскал Эбел и стал оказывать ей грубоватые знаки внимания. Найти ее труда не составило, и свободного времени у нее было вволю. Пригласил на свой корабль. Хотя на языке ее он говорил плохо, слушала она его чрезвычайно внимательно. Ее речь он вполне понимал, и вскоре разговор у них наладился. Хотя на душе у него было тревожно, но как приятно после тяжелого похода похвастаться перед молодой девушкой. Прежде чем вернуться к домашним обязанностям, она крепко его поцеловала, а он ухватил ее за грудь, пока никто не видел.
В этот вечер они ушли от застолья раньше других, рука в руке. Отцовские постояльцы что-то приветливо бросали им вслед, а двое моряков, не нашедших себе подружек, добродушно простонали. В спальне она немедленно стянула через голову платье и стала расшнуровывать его тунику. Ему, изголодавшемуся по женской ласке, она показалась прекрасной. Они упали на кровать, не заботясь о том, что их кто-нибудь услышит.
Когда дыхание ее восстановилось, она прошептала ему на ухо:
— Да ты молодец. Как бы я хотела, чтобы все мужчины были на тебя похожи…
— Погоди, у нас еще все впереди, — похвастался он.
— …да вот еще король Ниалл. Это, наверное, море делает вас такими сильными? — Она хихикнула. — В прошлый раз он был прямо как бык, несмотря на то что горевал по Ису. — Она почувствовала, что тело его окаменело. — Ты что же, рассердился? Ты мне нравишься не меньше.
Он лежал неподвижно. Лишь грудь быстро поднималась и опускалась.
— Ты бывал когда-нибудь в Исе? — пытала она. — Я слышала о нем такие чудеса. Говорят, его построили боги, и они любили гулять лунными ночами по его улицам.
Он сел и встряхнул ее.
— Что в Исе случится? — прохрипел он.
— Ой! Ты делаешь мне больно, отпусти.
Разжал пальцы.
— Извини. Как Ис? Ты знать? Говори.
— Что там случилось? — спросил Селлах. Он сидел с гостями возле очага.
