Все время, пока посланный небесами благодетель вез Сару и
Сета домой, то и дело слышался вой сирен. Оба главных городских моста —
Сан-Матео и «Золотые Ворота» — через несколько минут после землетрясения были
закрыты. «Золотые Ворота» страшно раскачивались, и несколько человек получили
травмы. Две секции верхнего яруса моста Сан-Матео обрушились на нижний,
несколько машин с пассажирами, двигавшихся по нижнему ярусу, были раздавлены.
Дорожному патрулю никого спасти не удалось. От рассказов о предсмертных криках
людей, запертых в своих машинах, кровь стыла в жилах. Никто не мог предположить
количество жертв. Одно было ясно: народу погибло много, и тысячи получили
ранения. Так, слушая радио, Сара с Сетом ехали в машине, осторожно управляемой
врачом.
С самого начала Сара, забравшись на сиденье, назвала адрес и
потом уже всю дорогу до дома не произнесла ни слова, молясь про себя, чтобы
дети были живы. Ни дозвониться домой, ни связаться с нянькой и успокоиться
по-прежнему не представлялось возможности. Телефоны не работали. Пострадавший
от мощного землетрясения город оказался полностью отрезанным от внешнего мира.
Сара сейчас желала лишь одного — знать, что с Оливером и Молли все в порядке.
Сет сидел, в немом оцепенении уставившись в окно, и время от времени пытался
вдохнуть жизнь в свой сотовый телефон. Наконец врач затормозил перед их домом —
кирпичным особняком с видом на залив, возвышавшимся на самой вершине холма, на
пересечении Дивисадеро с Бродвеем. На первый взгляд дом не пострадал. Сердечно
поблагодарив врача, Сет и Сара вышли из машины. Сара опрометью бросилась к
дому, Сет, совершенно обессиленный, следом за ней.
Когда он догнал Сару, та уже открыла дверь. Сбросив наконец
ненавистные босоножки, она помчалась по коридору. В обесточенном доме, куда с
погруженной во мрак улицы не проникал свет, было непривычно темно. Сара
пронеслась мимо гостиной, взбежала наверх и увидела спящую на диване няньку. У
нее на руках мирно спал мальчик, а рядом посапывала Молли. На столе горели
свечи. Нянька не шевелилась, но когда Сара приблизилась, встрепенулась.
— Здравствуйте… Боже мой!.. Какое страшное
землетрясение! — проснувшись, прошептала она, чтобы не разбудить детей.
Однако когда в комнату вошел Сет и трое взрослых заговорили, дети стали
просыпаться. Сара увидела кругом страшный беспорядок — покосившиеся на стенах
картины, пару свалившихся на пол скульптур, опрокинутый антикварный карточный
столик и стулья. Пол был сплошь завален книгами и всевозможными мелкими
предметами. Но главное, дети в порядке, остальное — не важно. Они целы и
невредимы. Когда глаза у Сары привыкли к темноте, она сумела различить на лбу у
Пармани шишку. Нянька объяснила, что, когда началось землетрясение и она
бросилась к детской кроватке, чтобы схватить Оливера на руки, на нее рухнула
книжная полка. Слава Богу, подумала Сара, ребенок остался жив и Пармани не
потеряла от удара сознание. Во время землетрясения 1989 года в округе Марин так
погиб маленький ребенок — что-то тяжелое свалилось с полки прямо в кроватку.
Какое счастье, что эта участь миновала ее сына.
Лежавший на руках у няньки Оливер приподнял головку. Мать
взяла его у няньки и прижала к себе. Молли, свернувшись калачиком, по-прежнему
крепко спала. Девочка напоминала куколку. Родители ласково смотрели на нее,
благодаря судьбу за спасение детей.
— Привет, малыш, выспался? — спросила мальчика
Сара.
Ребенок спросонья заплакал. Маленькое личико сморщилось,
ротик искривился. Нет в мире ничего прекраснее этого звука, подумала Сара, он
так же прекрасен, как та ночь, в которую Оливер появился на свет. Все время с
начала землетрясения она сходила с ума от беспокойства за детей. Хотелось
одного — оказаться дома и прижать их к груди. Она наклонилась и нежно коснулась
ноги Молли, словно бы желая убедиться, что девочка тоже жива.
— Вот уж вы, верно, страху натерпелись, —
обратилась Сара к Пармани. Сет тем временем прошел в кабинет к телефону и взял
трубку: телефон не работал. Как и во всем городе. По дороге домой Сет проверял
свой мобильник, наверное, раз сто.
— Просто нелепица какая-то! — раздраженно бросил
он, возвращаясь в комнату. — Хоть бы сотовую связь обеспечили. Что же
теперь делать? Так и жить без связи? Хоть бы завтра наладили.
Однако оба они прекрасно понимали, что это маловероятно.
Пармани предусмотрительно отключила газ, а потому дом не
отапливался. Ночь, к счастью, стояла теплая. В обычную для Сан-Франциско
ветреную погоду они бы продрогли.
— Придется какое-то время потерпеть, — невозмутимо
сказала Сара. Теперь, когда она держала сына на руках, а дочь лежала рядом на
диване, спокойствие понемногу возвращалось к ней.
— Я, пожалуй, завтра съезжу в Стэнфорд или
Сан-Хосе, — рассеянно проговорил Сет. — Нужно сделать кое-какие
звонки.
— Ты же слышал от доктора, что все дороги перекрыты. Мы
отрезаны от мира.
— Быть этого не может. — Сет бросил взгляд на
светящийся циферблат своих часов. — Наверное, надо отправиться прямо
сейчас. В Нью-Йорке уже почти семь. Когда я доберусь до Восточного побережья,
все уже будут на рабочих местах. Мы сегодня завершаем сделку.
— Неужели это не может подождать? — спросила Сара.
Ничего не ответив, Сет побежал наверх. А через пять минут
чрезвычайно сосредоточенный, с портфелем в руке, был уже внизу, в джинсах,
свитере и кроссовках.
Обе их машины остались под завалами в гараже гостиницы,
скорее всего навсегда. О том, чтобы вытащить хоть одну из них, нечего было и
думать. Но в любом случае от них было бы мало толку. В рассеянном сумраке
комнаты стало видно, как Сет, выжидательно улыбаясь, остановил взгляд на
Пармани. Олли, успокоенный знакомым теплом и голосом матери, снова заснул на
руках у Сары.
— Пармани, не могли бы вы мне одолжить вашу машину на
пару часов? Хочу попробовать съездить на юг сделать несколько звонков. Хотя,
может, сотовый заработает и здесь.
— Разумеется, — не сразу ответила растрепанная
Пармани. Эта просьба показалась ей весьма необычной, а еще более странной —
Саре. Ничего более несвоевременного, чем поездка в Сан-Хосе сейчас вообразить
было невозможно. Рабочая одержимость Сета и то, что он собирался оставить их в
такое время в городе одних, казались какой-то нелепицей.
— Может, все-таки оставишь эту идею? Звонков из
Сан-Франциско сегодня никто не ждет. Ей-богу, Сет, это просто глупо. Вдруг снова
начнется землетрясение? А мы тут одни, и ты не сможешь до нас добраться. Или
того хуже — где-нибудь по дороге на машину обрушится эстакада.
Саре очень не хотелось отпускать мужа, но он решительно
зашагал к выходу. Пармани крикнула ему вслед, что ключи в машине, а машина в
гараже. У нее была старая, вдрызг разбитая «хонда-аккорд», которая все еще
бегала. Сара никогда не позволила бы Пармани возить на этой колымаге своих
детей. За Сета ей тоже было страшно. Машине было не менее десяти лет, а
проехала она более сотни тысяч миль. Кроме того, современные средства
безопасности в ней отсутствовали.
