— А вот это я действительно хочу получить назад.
Монетка на счастье! — Он любовно провел по ней пальцами, будто монетка
волшебная. Для него она и впрямь была такой. Последние два дня он не ходил на
собрания, и монетка словно напоминала ему о том, что спасло его более года
назад. Эверетт поцеловал ее и сунул в карман брюк — единственной оставшейся
части от взятого напрокат костюма. Брюки, надо сказать, теперь уже изрядно
поистрепались, и Эверетт собирался по возвращении домой их выбросить. —
Спасибо, что сберегли ее. — Неплохо было бы ему сейчас побывать на
собрании «Анонимных алкоголиков», чтобы справиться со стрессом. Выпить, правда
его не тянуло. Хотя он обессилел. Последние два дня выдались длинные и
мучительные, а для некоторых даже трагичные.
Мэгги с Мелани пошли в лазарет, а Эверетт. — хлопотать
о койке. Пресидио представлял собой лагерь из множества строений, и места всем
должно было хватить. Эту старую военную базу давно закрыли, но все здания
сохранились в отличном состоянии. Здесь, на территории Пресидио, в старом
госпитале кинорежиссер Джордж Лукас построил свою легендарную студию.
— Я потом загляну к вам, — пообещал Эверетт. —
Я скоро.
В тот же день, во время непродолжительного затишья, в лагере
появилась Сара Слоун с двумя детьми и нянькой-непалкой. У малыша был жар, он
кашлял и держался за ухо. Дочь Сара тоже взяла с собой: не хотелось оставлять
девочку дома. После страшной ночи с четверга на пятницу Сара не желала
разлучаться с детьми ни на минуту. Она хотела быть с ними рядом, если вдруг
снова начнутся подземные толчки, чего все так опасались. Сет остался дома один,
в состоянии безысходного отчаяния, которое с вечера четверга только
усугубилось, поскольку он знал, что банки в ближайшее время не откроются и
связь с внешним миром не наладится. А потому он не сможет исправить положение,
и его карьера и привычная, налаженная жизнь скоро обратятся в прах.
Жизнь Сары тоже. Но в настоящее время она больше переживала
из-за ребенка: так не вовремя он заболел! Сара пришла в ближайший пункт первой
помощи, но там принимали только серьезно раненных, а ее с ребенком направили в
лазарет Пресидио, куда они приехали на машине Пармани. Мелани приметила ее у
регистрационного стола и указала на нее Мэгги. Вместе они подошли к Саре. Не
прошло и минуты, как ребенок засмеялся и, глядя на Мэгги, залопотал что-то,
хотя все еще тянул себя за ухо. Лицо у малыша раскраснелось. Сара сообщила
Мэгги о болезни.
— Я схожу за врачом, — сказала Мэгги и исчезла. Но
уже несколько минут спустя она поманила Сару, обсуждавшую с Мелани
благотворительный вечер, ее потрясшее всех выступление и ужас во время
землетрясения.
Мелани и Сара с сыном, а также девочка с нянькой
проследовали за Мэгги к ожидавшему врачу. Опасения Сары подтвердились: у
ребенка обнаружился отит. В благотворном майском воздухе жар у мальчика немного
спал, а в горле, по заключению доктора, началось воспаление. Он выдал Саре
антибиотик, который, по ее словам, Оливеру уже когда-то прописывали, а Молли
вручил леденец на палочке и потрепал по головке. Доктор для каждого находил
добрые слова, хотя работал с того самого времени, как в ночь с четверга на
пятницу разразилась трагедия, и с тех пор почти не спал. Здесь все работали без
передышки, особенно Мэгги, а значит, и Мелани.
Едва Сара вышла из отгороженного закутка, где принимал
доктор, как в лазарете появился Эверетт. Похоже, он искал кого-то. Мелани и
Мэгги замахали ему руками. Он приблизился к ним — все в тех же дорогих его
сердцу ковбойских сапогах из кожи ящерицы. Сапоги после землетрясения нисколько
не пострадали.
— Что это, участники благотворительного вечера
собираются вновь? — пошутил он, обращаясь к Саре. — Вечер вы
организовали просто блестяще. В конце, правда, получилось немножко скомкано, но
до того момента все шло как нельзя лучше, постарались вы на славу, —
улыбнулся Эверетт, получив от Сары благодарность за комплимент.
Мэгги, наблюдавшая за Сарой с ребенком на руках, с самого
начала отметила ее удрученный вид, но отнесла это на счет беспокойства за
Оливера. Теперь, когда выяснилось, что повода для серьезного беспокойства нет,
проницательная Мэгги терялась в догадках о возможных причинах.
Препоручив Оливера с Молли няньке, Мэгги отозвала Сару на
пару слов. Они оставили Мелани с Эвереттом за оживленной беседой, а Пармани
поручили смотреть за детьми. Мэгги отвела Сару в сторонку, чтобы никто не
слышал их разговора.
— Что-то случилось? — спросила Мэгги, — У вас
расстроенный вид. Не могу ли я вам чем-нибудь помочь?
У Сары на глаза навернулись слезы, и Мэгги порадовалась, что
спросила.
— Нет, ничего такого… я… то есть… вообще-то… проблема
есть, но вы не в силах помочь. — Саре вдруг захотелось открыться ей, но
она остановилась, решив, что ее откровенность может повредить Сету. Она
продолжала молиться — хотя сама знала, что без толку. Такое правонарушение, как
перевод шестидесяти миллионов долларов на счет Сета, не могло остаться
незамеченным, а следовательно, безнаказанным. Каждый раз, вспоминая об этом,
она думала о последствиях и ощущала при этом дурноту. — Речь о моем муже…
Но рассказать я сейчас ничего не могу. — Она поспешно вытерла глаза и с
благодарностью посмотрела на монахиню. — Спасибо за участие.
— Что ж, во всяком случае, вы теперь знаете, где меня
искать. — Мэгги взяла ручку и лист бумаги и записала Саре номер своего
мобильника. — Как только восстановится сотовая связь, звоните мне по этому
номеру. А пока я здесь. Не хочу вмешиваться в ваши дела. Если сами решите
обратиться за помощью, звоните.
— Спасибо, — поблагодарила Сара. Она вспомнила,
что Мэгги была в числе присутствующих на благотворительном вечере монахинь; и
точно так же как Мелани и как Эверетт, подумала, что эта маленькая женщина
совершенно не похожа на монахиню, особенно в такой одежде — в джинсах и розовых
кедах «Конверс». Мэгги выглядела привлекательно и на удивление молодо. Только
глаза выдавали в ней умудренную жизнью женщину, много повидавшую на своем веку. —
Я вам позвоню, — пообещала Сара, снова вытирая слезы, и они вернулись к
остальным. Состояние Сары заметил и Эверетт, но промолчал. Лишь снова выразил
ей свое восхищение по поводу вечера.
— Мероприятие, — сказал он, — было
организовано по высшему разряду. И особенно его украсило выступление Мелани.
Эверетт, легкий в общении, для каждого находил добрые слова.
— Я бы тоже хотела присоединиться к волонтерам, —
заявила Сара под впечатлением той слаженной работы, которую она видела вокруг.
— Вам следует быть дома, рядом с детьми, —
откликнулась Мэгги. — Вы им очень нужны. — Мэгги понимала, что это
действительно так. Что бы ни стряслось там у них с мужем, наверное, что-то
очень серьезное — очень уж расстроена Сара.
— Я никогда их больше не оставлю. — Сара
вздрогнула. — В ночь с четверга на пятницу я, пока до дома не добралась,
чуть с ума не сошла. Но они, слава Богу, не пострадали. — И шишка на
голове у Пармани уже прошла. Нянька пока жила у них — попасть домой она не
могла. Ее район превратился в руины. Они ездили туда посмотреть, что да как, но
все кругом было оцеплено полицией, и Пармани в ее многоквартирный дом не
пустили. У здания обрушилась крыша.
