Сара ушам своим не верила: неужели это Сет говорит ей? К
горлу подкатила тошнота.
— Я же говорила, что меня беспокоят такие траты, —
напомнила она. — Все это появилось так быстро, я оглянуться не
успела. — Теперь она знала, каким образом. Все это было приобретено на
нечестно добытые деньги. Сет обманом заставил инвесторов поверить, что имеет
больше, чем на самом деле, и они с риском для себя вкладывали деньги в его
фонд. Насколько Сара понимала, кое-что из этого оседало в карманах у Сета. Эта
догадка осенила Сару внезапно, и это было очень похоже на правду. В своем
стяжательстве Сет ни перед чем не останавливался, и теперь его ждало
неотвратимое падение на самое дно. И ее, возможно, тоже, после того как он
разрушил их жизнь.
— Ты же ни от чего не отказывалась и не пыталась меня
остановить, — упрекнул ее Сет.
Сара посмотрела ему прямо в глаза.
— А я могла остановить тебя? Вряд ли. Тобой всегда
руководили жадность и амбиции. Ты перешел все границы, а в итоге пострадали мы
все.
— Но в тюрьме-то сидеть мне, а не тебе.
— А на что ты надеялся, когда влезал в это дерьмо? Ты
не герой, Сет, а самый настоящий мошенник.
Сара снова заплакала, и Сет вихрем вылетел из кухни, громко
хлопнув дверью. Он не желал ничего слушать. Он только хотел увериться, что она,
что бы ни случилось, останется при нем. Но просил слишком многого, чувствуя,
что заслуживает наказания.
Ночь была длинная и мучительная для обоих. Сет просидел в
кабинете до четырех утра. Сара ночевала в комнате для гостей. В пять часов Сет
наконец пошел в спальню, лег на кровать и проспал до полудня. А когда встал,
пришла пора готовиться к встрече с представителями ФБР. Сара повела детей
гулять в парк. Машиной она еще не обзавелась, но в случае необходимости они
ездили на допотопной «хонде» Пармани. Сара так отвратительно себя чувствовала,
что была не в силах даже арендовать автомобиль. Сет никуда не выезжал —
отсиживался дома. Скованный страхом, он не решался выйти на улицу.
Они возвращались из парка домой, когда Саре вдруг в голову
пришла одна мысль. Она поручила детей Пармани и попросила ее одолжить машину,
сославшись на срочную необходимость. Добрая непалка с радостью разрешила взять
«хонду». Она чувствовала, что в семье хозяев стряслась какая-то беда, вот
только не представляла какая, спросить же об этом не решалась. Может, Сет завел
себе любовницу, гадала она, или просто в их отношениях наступил кризис. О том,
что Сету могут предъявить обвинение и дать срок или что они могут остаться без
дома, Пармани и помыслить не могла. Ведь они так молоды и так крепко стоят на
ногах. Еще две недели назад Сара и сама так считала. И как быстро все
изменилось. Молодые — да, но ни богатства, ни прочного положения после
землетрясения, увы, не осталось. Впрочем, рано или поздно Сет все равно попался
бы. Бесконечно скрывать такое невозможно. Разоблачение было неизбежно, просто
она о его делах раньше ничего не знала.
Сев в машину Пармани, Сара направилась вниз с холма на север
к Дивисадеро. На бульваре Марин свернула налево и мимо Крисси-Филд покатила в Пресидио.
Она пробовала дозвониться до Мэгги по сотовому, но ее телефон был отключен. Так
что Сара даже не знала, работает ли еще Мэгги в лазарете. Однако необходимо
было с кем-нибудь поговорить, и никого более подходящего, кроме Мэгги, она не
могла представить. Рассказать о несчастье, которое навлек на них Сет, родителям
она не могла: с матерью случилась бы истерика, а отец возненавидел бы Сета.
Если ее худшие опасения оправдаются, родители и без того очень скоро обо всем
узнают из прессы. Пожалуй, их следует поставить в известность все-таки прежде,
чем дело попадет на страницы газет. Но только не сейчас. Ей нужно срочно
посоветоваться с рассудительным, здравомыслящим человеком, облегчить душу.
Сердце подсказывало, что сестра Мэгги как раз подходящий вариант.
Сара остановилась перед лазаретом и, выйдя из маленькой
обшарпанной «хонды», вошла внутрь. И почти сразу увидела Мэгги: та куда-то
спешила со стопкой хирургических простыней и полотенец, из-за которых едва
виднелась ее голова. Сара подошла к ней.
Мэгги удивленно подняла на нее глаза.
— Как я рада вас видеть, Сара. Каким ветром? Вы не
заболели? — Пункты неотложной помощи в городских больницах уже открылись.
Хоть лазарет в Пресидио и продолжал функционировать, он уже не был так
переполнен, как несколько дней назад.
— Нет, я здорова… я… Простите, у вас есть время
поговорить?
Увидев ее взгляд, Мэгги тут же положила простыни и полотенца
на пустую кровать.
— Идемте. Почему бы нам с вами не посидеть несколько
минуток на берегу? Ни вам, ни мне это не повредит. Я с шести утра на ногах.
— Спасибо, — поблагодарила Сара и вышла вслед за
Мэгги на улицу.
Они сошли с дороги на тропинку и, перебрасываясь ничего не
значащими фразами, спустились к берегу. Мэгги поинтересовалась, как себя
чувствует Олли, и Сара ответила, что все хорошо. Наконец они дошли до берега и
присели на песок. Обе были в джинсах. Залив впереди казался мерцающей гладью.
День выдался чудесный. Сара не помнила такого замечательного мая, хотя для нее
сейчас весь мир перевернулся. Их с Сетом мир.
— Что стряслось? — участливо спросила Мэгги,
вглядываясь в лицо Сары.
Та выглядела крайне взволнованной, в глазах застыла
невыразимая мука. Мэгги подозревала, что у Сары нелады с мужем. Ведь еще в
прошлый раз, когда Сара привезла в лазарет больного ребенка, она намекала на
что-то такое. А теперь Мэгги показалось, что положение серьезно ухудшилось.
Сара, казалось, убита горем.
— Даже не знаю, с чего начать. — Мэгги терпеливо
ждала, пока Сара подыскивала слова. По ее щекам текли слезы, но она словно не
замечала их, а деликатная монахиня сидела радом и молилась про себя о том,
чтобы тяжкое бремя Сары упало с ее плеч. — Это все Сет… — наконец
заговорила Сара. Мэгги нисколько не удивилась. — Случилось нечто ужасное,
нет, то есть он совершил нечто ужасное… бесчестный поступок… и попался. —
Мэгги даже отдаленно не представляла, о чем речь. Может, у него была интрижка
на стороне, о которой Саре только недавно стало известно?
— Он сам вам в этом признался? — осторожно
спросила Мэгги.
— Да, сам. Рассказывал об этом в ночь землетрясения,
когда мы добрались до дома, и потом на следующее утро. — Прежде чем
выложить все как есть, Сара заглянула Мэгги в глаза. Чужие секреты Мэгги
держала при себе и делилась ими только с Богом во время молитвы. — Он
нарушил закон… перевел чужие деньги на счет своего хеджевого фонда, чего нельзя
было делать. Собирался их потом вернуть, но случилось землетрясение, банки не
работали, и деньги остались на его счетах. Он знал, что все обнаружится, прежде
чем откроются банки.
Мэгги молчала. Сказанное Сарой ее ошеломило. Беда оказалась
куда более серьезной, чем она полагала.
— И это раскрылось?
— Да, — горестно кивнула Сара. — Раскрылось.
В Нью-Йорке. В первый понедельник после землетрясения. Об этом сообщили в
Комиссию по ценным бумагам, а они связались с местным отделением ФБР. Сейчас
идет следствие; Большое жюри, наверное, предъявит Сету обвинение, за которым
последует судебное разбирательство. — Сара рассказала обо всем. —
Если он будет признан виновным, то может угодить за решетку на тридцать лет.
Возможен и меньший срок. Тридцать — это в худшем случае. Он собирается
свидетельствовать против своего друга, с которым они вместе проворачивали такие
махинации. Тот в Нью-Йорке уже под следствием. — Стиснув руку Мэгги, Сара
зарыдала. — Мэгги, оказывается, я его совсем не знала. Он не тот, за кого
я его принимала. Вор и мошенник. Как он мог так с нами поступить?
