— Если хочешь быть звездой, то нет.
— Я уже звезда, мама. Но мне в жизни нужно и другое. А
Том — славный парень. В сто раз лучше всех тех голливудских субчиков, с
которыми я встречалась.
— Ты просто не встретила подходящего! — отрезала
мать, не желая слышать о Томе.
— А разве такие среди них есть? — огрызнулась
Мелани. — Я не вижу никого, кто бы мне подходил.
— А этот, значит, подходит? — вскинулась
Дженет. — Ты его совсем не знаешь. Он просто один из многих, кто оказался
в этом идиотском, жутком лагере беженцев.
Пресидио до сих пор снился Дженет в ночных кошмарах.
Землетрясение и все, что было после, явились сильным источником стресса. Дженет
в жизни не ощущала большего счастья, чем теперь, когда засыпала в своей
собственной постели.
Ничего идиотского и жуткого в Пресидио Мелани не находила,
но промолчала. Лишь одно воспоминание, связанное с лагерем, вызывало у нее
отвращение — предательство ее парня и лучшей подруги. Она без сожаления
освободилась от обоих. Жалела об этом только мать. Дженет до сих пор по крайней
мере раз в день общалась с Эшли, обещая уговорить Мелани, хотя та и не
подозревала, что они общаются.
Мелани не собиралась снова впускать Эшли в свою жизнь, так
же как и Джейка. Их исчезновение с лихвой восполнил Том. Пожелав матери
спокойной ночи, Мелани медленно двинулась по коридору к себе. Все ее мысли были
о Томе. Первое свидание прошло безупречно.
Глава 14
Том приезжал к Мелани еще несколько раз. Они ходили ужинать,
в кино, отдыхали возле бассейна, не замечая явного недовольства Дженет, которая
почти не разговаривала с Томом, хотя он оставался с ней неизменно вежлив.
Как-то раз он привез к Мелани младшую сестру Нэнси. Втроем они устроили барбекю
у бассейна и очень весело провели время. Своей простотой, открытостью и
добротой Мелани произвела на сестру Тома неизгладимое впечатление. Глядя на
нее, никто не сказал бы, что она звезда, — обычная девчонка, каких много.
И когда Мелани пригласила обоих на свой концерт в «Голливуд Боул», Нэнси не
могла поверить своему счастью.
До секса у Тома с Мелани дело еще не дошло, они решили не
спешить и узнать друг друга поближе, а там видно будет. Сердечные раны Мелани,
нанесенные Джейком, еще давали о себе знать, и Том постоянно говорил, что время
у них есть. Им вместе было хорошо. Они смотрели все фильмы и слушали диски,
которые привозил с собой Том. Познакомив Мелани с сестрой, Том повез ее в
Пасадену на ужин к родителям. Мать и отец Тома — искренние и приветливые люди —
очаровали Мелани. Они были хорошо образованы, воспитаны и сохраняли по
отношению друг к другу теплые чувства. Относились к Мелани с уважением, отдавая
должное ее таланту, однако без чрезмерного восхищения. Они приняли ее, как
приняли бы любого из друзей своих детей, в отличие от Дженет, которая
продолжала видеть в Томе злейшего врага. Она делала все, чтобы оттолкнуть его
от себя, но Том понимал: Дженет видит в нем угрозу карьере Мелани. Он не пара ее
дочери. И Мелани приходилось постоянно извиняться за мать, а потому большую
часть свободного от репетиций времени она стала проводить в Пасадене.
Два раза Том приходил к ней на репетиции и был потрясен ее
высоким профессионализмом. Он все больше убеждался, что карьера Мелани не
подарок судьбы. Блестящая техника, написанные ею самой аранжировки и некоторые
песни — все это было плодом ежедневного упорного труда. Обе репетиции в
преддверии концерта в «Голливуд Боул», на которых побывал Том, закончились лишь
в два часа ночи, и только тогда Мелани осталась довольна результатом.
Звукорежиссеры в разговоре с Томом, пока Мелани репетировала, сказали, что она
всегда такая придирчивая. Может работать аж до пяти утра, а на девять назначить
следующую репетицию. В общем, она всех держала в ежовых рукавицах, но еще
строже относилась к себе. И пела, добавил про себя Том, как ангел.
В день концерта она попросила Тома прийти с Нэнси пораньше и
посидеть с ней в гримерной. Том был рад, но, когда они с сестрой пришли, Мелани
в гримерной оказалась не одна. Там же гримировали и Дженет, которая вертелась
во все стороны, отдавала распоряжения и одновременно пила шампанское. Иногда
фоторепортеры и ее просили попозировать. Тома с Нэнси она не видела в упор так
долго, как это было возможно, а потом наконец выбежала из гримерки, чтобы
позвать парикмахершу, курившую на улице с музыкантами. Те уже знали Тома, и он
казался им славным малым.
За полчаса до начала концерта Том с Нэнси оставили Мелани:
ей нужно было закончить макияж и одеться. Тома удивила ее невозмутимость перед
концертом. Мелани, как настоящую артистку, совсем не пугал восьмитысячный зал.
На этом концерте она собиралась исполнить четыре новые песни — хотела перед
гастрольным турне посмотреть, как их примут слушатели. До гастролей оставалось
мало времени. Том в июле выходил на работу, но пообещал при первой возможности
вырываться к ней. Он устроился в «Бехтель», где ему обещали загранкомандировки.
Он решил, что работа отвлечет его, пока Мелани будет в отъезде. Работа эта,
можно сказать, на него с неба свалилась — она по всему была гораздо лучше того,
что наклевывалось в Сан-Франциско перед землетрясением. И все благодаря
отцовским связям. Не исключалась возможность учебы в бизнес-школе за счет фирмы
в том случае, если им будут довольны.
— Удачи, Мел, — шепнул Том, покидая
гримерку. — Фурор тебе обеспечен.
Мелани вручила Тому с сестрой билеты на места в первом ряду.
Проводив их, она натянула на себя красное облегающее платье из атласа,
проверила макияж и прическу и застегнула серебристые босоножки на высоченной
платформе. В течение концерта с одним антрактом ей предстояло сменить шесть
костюмов и неплохо потрудиться.
— Одна из моих новых песен посвящена тебе, —
шепнула Мелани Тому перед его уходом, ощутив в ответ благодарный поцелуй. —
Какая, узнаешь сам. Я ее написала совсем недавно. Надеюсь, тебе понравится.
— Я люблю тебя, — сказал Том.
Глаза Мелани расширились. Она слышала это от него впервые.
Слова эти поражали тем больше, что Том с Мелани еще не занимались любовью — они
продолжали узнавать друг друга, и им даже без этого было хорошо вместе.
— И я тебя люблю, — ответила Мелани.
Том выскользнул из гримерки. Именно в это время туда вихрем
ворвалась Дженет. До выхода осталось менее двадцати минут. Мать велела Мелани
прекратить валять дурака и одеваться. За ее спиной маячили несколько папарацци
с фотокамерами.
Дженет застегнула молнию на платье Мелани, затем Пэм
впустила фоторепортеров. Для двух снимков с дочерью позировала и мать. Рядом с
крупной Дженет Мелани выглядела совсем крошкой. С кем бы рядом ни находилась
Дженет, она всех подавляла своим присутствием.
Но вот Мелани пригласили на сцену. Концерт начинался. Она
побежала за кулисы, проворно перепрыгивая через провода и всевозможное
оборудование на полу, коротко поприветствовала музыкантов и замерла за сценой,
закрыв глаза. Затем, три раза глубоко вздохнув, медленно сквозь клубы дыма
двинулась на сцену. Дым рассеялся, и она предстала перед публикой, посылая ей
самую волнующую свою улыбку. Ничего подобного Том не ожидал. Чувственным,
низким голосом она проговорила: «Добрый вечер». Ничего похожего на то, что он
видел на репетиции, и на ту девочку, которую приводил домой в Пасадену на
семейный ужин, не было и в помине. На сцене сияла самая настоящая звезда, приводящая
в восторг публику. Потрясающей красоты голос звучал, сотрясая пространство. В
ослепительном свете софитов Мелани не видела ни Тома, ни его сестры. Но она
чувствовала его присутствие сердцем и пела в этот вечер только для него.
