— Все в руках Божьих. — Решить свою судьбу она
предоставила Богу. Она могла только молиться и ждать, не придет ли к ней в
молитве ответ.
Когда Эверетт выключил свет в своем гостиничном номере, его
мысли и сердце были всецело заняты Мэгги. Он дал слово не торопить ее, несмотря
на все свои страхи. Перед сном прочитал про себя молитву о спокойствии.
Оставалось лишь ждать и надеяться, что все сложится хорошо для обоих. Эверетт
засыпал с мыслью о ней и гадал, что же его ждет в будущем.
Следующие два с половиной месяца они с Мэгги не виделись,
хотя часто общались по телефону. Мэгги сказала, что ей нужно время на раздумье
и жизненное пространство. Однако в середине марта Эверетт приехал-таки в
Сан-Франциско: в «Скупе» ему дали задание написать о суде по делу Сета. Мэгги
знала, что он приедет, но будет очень занят. За день до суда они вместе
ужинали. Мэгги выглядела великолепно. Это была их первая встреча за последние
три месяца. Эверетт рассказал, что вчера Дебби, жена Чеда, родила девочку,
которую назвали Джейд, и Мэгги искренне порадовалась.
Ужин прошел тихо и спокойно. А потом Эверетт проводил Мэгги
до дома. Поговорив о Саре с Сетом, они расстались у подъезда. Мэгги переживала
за Сару. И ей, и Сету предстояли нелегкие дни. Мэгги с Эвереттом надеялись, что
Сет все же в последний момент откажется от судебного разбирательства, заключив
сделку о признании вины, но тот, как видно, этого не сделал. Значит, суд
состоится. В благоприятный исход дела не верилось. По словам Мэгги, она
постоянно молилась о том, чтобы все для Сета устроилось наилучшим образом.
Ни Эверетт, ни Мэгги ни словом не обмолвились об их
собственной ситуации, о решении, которое должна принять Мэгги. Она сама скажет,
когда придет время, успокаивал себя Эверетт. Пока она, очевидно, еще не
определилась. Поэтому разговор шел главным образом о предстоящем суде.
В ту ночь Сара из своей квартиры на Клэй-стрит, прежде чем
лечь спать, позвонила Сету.
— Я просто хотела сказать, что люблю тебя и желаю,
чтобы все для тебя кончилось благополучно. Я не сумасшедшая, я просто боюсь —
за нас обоих.
— Я тоже, — признался Сет. На время судебного
процесса врач прописал ему транквилизаторы и бета-блокаторы. О предстоящем суде
Сет думал с ужасом, но избежать его было невозможно, и звонок Сары его немного
ободрил. — Спасибо, Сара.
— До завтра. Увидимся утром. Спокойной ночи.
— Я люблю тебя, Сара, — грустно сказал он.
— Знаю, — также грустно ответила она и повесила
трубку. Божья благодать всепрощения, о которой ей твердила Мэгги, пока на нее
не снизошла. Но Сета она жалела и сострадала ему. Это единственное, что Сара
могла. На большее она пока не была способна.
Утром Эверетт приготовил фотокамеру и положил ее в сумку.
Вынимать ее в зале суда не разрешалось, но он собирался поснимать за его
дверями, на улице — щелкнул Сару в темно-сером костюме, когда та с мужем
входила в зал суда. Она была бледна, но Сет выглядел гораздо хуже, что
неудивительно. Сара не заметила Эверетта. Немного позже появилась Мэгги. Она
приехала поддержать Сару, если только ее присутствие могло послужить
поддержкой. Мэгги вошла в зал и незаметно устроилась в заднем ряду.
Эверетту потом удалось перекинуться с ней парой слов. Но он
был очень занят, а сама Мэгги собиралась на встречу с социальным работником по
поводу какого-то бездомного, которого хотела устроить в приют. Жизнь у них с
Эвереттом била ключом. Вечером после судебного заседания они ужинали вместе.
Коллегию присяжных еще не сформировали, поэтому разбирательство, по общему
мнению Эверетта и Мэгги, обещало затянуться надолго. Присяжных предупредили,
что процесс может занять целый месяц: предстояло подробное изучение финансовых
документов. Эверетт видел Сета в зале. Тот все заседание просидел с мрачным
видом и с Сарой почти не разговаривал. Но она постоянно находилась рядом.
Мучительно долго, целых две недели, отбирали присяжных.
Наконец двенадцать присяжных заседателей плюс двое запасных были избраны:
восемь женщин и шестеро мужчин. Суд начался. Обвинитель и адвокат произнесли
вступительные речи. Речь обвинителя о безнравственном и противозаконном
поведении Сета заставила Сару болезненно поморщиться. Сет под взглядами
присяжных слушал речь с каменным лицом — транквилизаторы сделали свое дело.
Сара транквилизаторов не принимала. Она думала о том, что ни один из оглашенных
обвинением аргументов невозможно опровергнуть. Методично, день за днем
обвинитель предъявлял все новые и новые факты, показания, экспертные мнения,
свидетельствующие против Сета.
Три недели разбирательства вконец вымотали и Сета, и Сару,
которая по вечерам еле доползала до дома. На время процесса она попросила в
больнице отпуск, и Карен Джонсон без лишних слов отпустила ее. Карен, как и
Мэгги, очень сочувствовала ей. Мэгги каждый вечер звонила Саре справиться, как
дела. И та, несмотря на тяжелые испытания, держалась стойко.
В течение этих мучительных недель Эверетт с Мэгги часто
ужинали. В апреле Эверетт наконец снова завел разговор об их отношениях. Но
Мэгги вновь отказалась это обсуждать — она еще не знала ответа. Тогда разговор
перешел на процесс. Говорить на эту тему было тяжело. С каждым днем обвинение
все больше и больше топило Сета. Согласиться на процесс в данных
обстоятельствах, по мнению Эверетта, было настоящим самоубийством. Адвокаты
делали все, что могли, но доводы федерального обвинителя были настолько
весомыми, что сдержать лавину доказательств не было никакой возможности.
Медленно тянулись недели. Каждый раз, являясь в зал суда, чтобы поддержать
Сару, Мэгги замечала, что та просто тает на глазах. Но ничего не поделаешь, ей
оставалось только, стиснув зубы, пройти через это страшное испытание, которым
стал для них с Сетом суд. Репутация Сета была окончательно уничтожена. И все,
кому оба были небезразличны, наблюдали за процессом с болью в сердце, прежде
всего переживая из-за Сары. То, что Сету следовало пойти на сделку о признании
вины, чтобы смягчить приговор, всем уже стало ясно. С выдвинутыми против него
обвинениями, свидетельскими показаниями и уликами на смягчение приговора
рассчитывать не приходилось. Ни в чем не виноватая Сара была обманута так же,
как и инвесторы, но цену платила непомерно высокую. У Мэгги просто сердце
разрывалось.
На первую неделю процесса приехали родители Сары. Но у отца
было больное сердце, и мать Сары не хотела подвергать его стрессу. Поэтому они
не стали дожидаться окончания суда и уехали домой.
Защита Сета буквально выворачивалась наизнанку. Генри
Джейкобс в очередной раз показал себя настоящим профессионалом. Но Сет
предоставил защите слишком мало информации, поэтому аргументация адвокатов не
имела под собой твердой почвы, это не могло не отразиться на их работе и
составляло главную трудность.
На следующий день адвокат должен был закончить свою речь.
Эверетт с Мэгги ужинали в кафе напротив ее дома, где последнее время часто
встречались в конце дня. Эверетт ежедневно готовил сообщения из зала суда в
«Скуп». Мэгги занималась обычными делами, но при этом довольно много времени
проводила в суде. Она старалась быть в курсе дела, одновременно желая улучить
хоть момент и пообщаться с Эвереттом во время перерывов или иногда, дружески
обняв Сару, поддержать ее дух среди всего этого кошмара.
