И вот, развалившись на матрацах, ребята с наслаждением покуривали и грезили, когда вдруг в помещении появились Камоэнс Фумаса и его спутник. Синсинато в такие минуты любит покой, а тут кто-то входит. Он поднимает голову, вглядывается в лица и узнаёт пришедших, должно быть, прибывших, чтобы передать поручение шефа Коки.
— Пора?
Камоэнс говорит им о провале операции, задуманной детективом. Зона превратилась в ад: побоище, беготня, выстрелы. Да какой же безумец, даже сбежавший из сумасшедшего дома, решится продавать маконью на глазах у полиции. Скептик Синсинато не верит словам Камоэнса, который сказал;
— Нам не заплатили ни тостана, и мы приехали забрать товар.
— Забрать? Ещё чего? — И Чёрный Кот садится на матраце, повторяя: — Ещё чего захотел!
Накурившегося Камоэнса не смутить, он герой!
— Захотел, видно, схлопотать по морде!
Кое-кто вскакивает на ноги. Начинается потасовка. Сопровождающий Камоэнса выхватывает нож и, изловчившись, делает выпад. Горящая сигарета попадает на дырявый матрац, в котором сухая солома. Она вспыхивает. И вот уже закурился дымок и забегали по матрацу языки пламени.
52
В Пелоуриньо, где действуют войска полиции нравов под командованием детектива первого класса Николау Рамады Жуниора, которые пошли в наступление, положение сложилось такое же, как и в Масиэле: избиты женщины, выволоченные из домов на площадь и преследуемые конной полицией. Здесь труднее спрятаться, спастись: улицы Террейро-де-Жесус и Байши-дос-Сапатейрос забаррикадированы полицейскими машинами. Пущена в ход дубинка, ею приказано действовать до тех пор, пока преступницы не одумаются. Словом, операция «Радость возвращения к труду» в полном разгаре.
Штурм главного бастиона — дома доны Паулины де Соуза — был для полицейских нелёгким: не надеясь на дверные запоры, мятежницы забаррикадировали дверь тяжёлой мебелью, создав дополнительные сложности для исполнения долга полицейских, что привело Николау в бешенство.
В конце концов дверь была взломана, командующий штурмом Живоглот оказывается в коридоре — и кого же он видит? Эту скандалистку, хулиганку Терезу Батисту. И в этот самый момент она сбивает его с ног ударом квадратного носка модной туфли, подаренной ей Мирабо Сомпайо, которому она позировала для картины «Богоматерь, кормящая грудью».
— Ой!
Крик командира на какую-то долю секунды парализует полицейских. И Тереза успевает проскользнуть между ними и выскочить на улицу вместе с двумя женщинами. Живоглот корчится от боли, держится за живот, не думая об отмщении, не до того, так сильно болит. Только спустя время, когда ему с помощью двух агентов удастся подняться, стоны его прерываются проклятиями Терезе.
Величественная дона Паулина де Соуза торжественно, как Королева карнавала, шествует в сопровождении эскорта агентов к одной из тюремных машин, где её встречают её же подданные, арестованные раньше. Она их успокаивает: бояться нечего, Огун Пейше Мариньо сказал, что всё хорошо закончится! Не рискнёшь — не выиграешь.
Окружённая солдатами военной полиции, Тереза бежит к церкви Розарио-дас-Неграс, взбегает по лестнице и у дверей останавливается. Другие следуют её примеру. Лошади полицейского патруля взять лестницу не могут, но агенты пытаются схватить Терезу.
И вдруг за спиной Терезы дверь храма открывается и впускает её. Она только успевает заметить исчезающего за алтарём внушительного старца. Кто это, ризничий, священник или святой? Ведь даже у проституток есть свой заступник, Святой Гонорий. Уж не он ли? А может, кто-то из жрецов кандомбле? «В долгую ночь сражения закрытой корзины» — так поэт Иеова де Карвальо назвал свою вдохновенную поэму, рассказывающую о событиях той ночи, в которую происходило нечто, не имеющее объяснения и недоступное пониманию простых смертных.
Из пансионов Пелоуриньо бегут женщины, спасаясь от преследующих их полицейских, некоторых полицейские выволакивают сами. Все, кто могут, бегут к церкви. Бегут из Масиэла и Табоана. Постепенно ими заполняется неф. Некоторые молятся, читают «Отче наш», стоя на коленях.
53
После мокеки и холодного пива Аналия и Камил садятся в автобус и едут в сторону Соборной площади. Дона Паулина де Соуза велела своим подопечным возвратиться не поздно, чтобы не было никаких конфликтов с клиентами, которые не знают о случившемся. На площади Кастро Алвеса Камил вдруг что-то вспоминает и предлагает Аналии выйти. — Опять я забыл. — Что, дорогой? — Святого Гонория для доны Паулины. Ведь Святой Гонорий не только покровительствует торговле и помогает благочестивым, он прямой покровитель проституток. Во многих столовых борделей и пансионов стоит фигурка святого, украшенная цветами и свечами, а иногда и окружённая другими божествами — могущественными Ориша.
Давно дона Паулина ищет фигурку большого размера святого заступника проституток, чтоьбы поставить её в молельне, в которой уже стоят покровитель мореплавателей и покровительница зачатия. Зная, что отец Камила торгует антиквариатом, дона Паулина и попросила парня купить для неё по сходной цене Святого Гонория, пусть даже не нового, так как в магазинах она не встречала ни нового, ни старого.
Как правило, старый Шамас не приобретает статуэток святых для своей лавки по причине их плохой сохранности: то у них нет носа, то головы, то ног, они годны разве что для музеев. Но иногда случается, что среди прочих предметов попадаются и они. И тогда он их продаст по дешёвке. Если вдруг Святой Гонорий появится, дона Паулина, можете не волноваться, он будет ваш» И подарит его ей Камил, частый их посетитель. И вот фигурка появилась, почти новая и из гипса, он совсем забыл прихватить её с собой.
Он оставляет Аналию на углу улицы, идёт за Святым Гонорием и вскоре же возвращается со свёртком. Пешком они направляются в сторону Ажуды.
54
Позже стало известно, что некоторые хозяйки пансионов и в Масиэле, и на Пелоуриньо, напуганные насильственными действиями полиции, с одной стороны, и сожалеющие об убытке, который они понесут, не получив долларов прибывших в Баию американских моряков, с другой, уже было подумывали прекратить забастовку и посоветовать девицам открыть корзину.
Об угрозе такого предательства Вава, находясь в укрытии (оно до сих пор не стало известным ни полиции, ни кому-либо из зоны), узнал тут же. И послал срочное предупреждение всем и каждой, готовым сдаться и открыть корзину. Та, которая разорвёт соглашение и ослушается приказа Эшу, не задержится ни в зоне, ни в Баии ни минуты, она должна будет немедленно уехать, если, конечно, не умрёт раньше плохой смертью. О неминуемой смерти предупредил не кто иной, как Тирири! Забастовку закрытых корзин должно длить до победного конца и быть единодушным в принятом решении.
Так все ли были единодушны в решении или нет? Вдруг в середине беспорядков объявилась одна такая «умница» — худая и высокая, с сумочкой в руке, блондинка, одетая в голубое органди. Стала прогуливаться по тротуару, вертеть сумочкой, ища клиентов. Агенты тут же увидели её и поспешили гарантировать ей охрану и успех в её деле. Потом появилась другая, готовая сотрудничать с операцией «Радость возвращения к труду».
