— Я знаю. — Гутрун с чувством стиснула руку матери. — Несмотря ни на что, я благодарна тебе, Хальд и другим, за то, что вы сделали, идя на риск и страдания.
— Наша цель теперь значительнее, — обращаясь ко всем, заговорила Песнь Крови, крепко сжимая руку дочери. — Мы больше не жалкие беглянки, уносящие ноги от завоевателя. Мы должны направить наши усилия не только на освобождение крепости и наших друзей, хотя это, кажется, лучший способ попытаться уничтожить Череп Войны, а с ним и могущество Тьмы. Возможно, Хель боится нас, а может быть, и нет, но клянусь богами, своей душой и жизнью дочери, — голос ее набирал силу, в нем звучала решимость, — если Хозяйка Мертвых не боится нас теперь, то клянусь, что мы заставим ее испугаться. Когда, я отправлялась сражаться с Нидхеггом, затея выглядела безнадежной, но я старалась думать лишь о победе, и с помощью старых и новых друзей мне удалось его победить. Когда Тёкк заточила Гутрун в своем замке, ее колдовские чары казались непреодолимыми. Но вместе мы уничтожили Тёкк и вызволили Гутрун. И пусть сейчас наша цель кажется недостижимой, но я думаю только о победе и направлю все усилия на то, чтобы найти путь к ней.
— И кому, как не нам, помогать тебе в этом, — вставила Хальд, — ведь это мы допустили нашествие Тьмы.
— А я буду сражаться с ней во имя Одина, — сказала Ульфхильда, — потому что это Отец воинов первым похитил Череп Войны и заточил Хель в царстве Мертвых. Я рада, что мне выпала честь снова отправить ее туда. Клянусь Одином и своей душой, что ей не посеять смерть на всей земле.
— Мы все выйдем на бой с ней, — прибавила Гутрун, — потому что у нас нет выбора, если, конечно, мы не собираемся отсиживаться в Лесу Фрейи и дожидаться, пока она явится сюда и расправится с нами.
Они еще немного постояли, наблюдая, как колышется багровое пламя у севера, потом Песнь Крови повернулась к Хальд.
— А почему вокруг все изменилось, как, по-твоему? — спросила она у служительницы Фрейи.
— Возможно, Фрейя хотела, чтобы мы смогли лучше видеть, что творится на севере, — высказала свое предположение Хальд. — И хотя я не знаю, что это за золотистые точки, но ни они, ни изменения вокруг нас никак нам не повредили.
— Это так, — признала воительница, — но ни то, ни другое не добавляет мне душевного спокойствия, а его и без того почти уже не осталось. А утром у нас появится еще забота: нам придется найти способ спуститься. Но сейчас вы трое можете лечь спать. Вам нужен отдых, а я постою на страже.
— Я посижу с тобой, — сказала ей Гутрун. — Мне что-то спать расхотелось.
— И мне, — прибавила Хальд.
— Но все равно, давайте ляжем, — предложила Ульфхильда. — Мне тоже спать не хочется, но я думаю, что тела наши больше требуют сна, чем разум, и они быстро возьмут верх.
И скоро все трое, как и предсказывала Ульфхильда, снова заснули крепким сном. Песнь Крови осталась единственным часовым. Вдруг она осознала, что по-прежнему сжимает в руках меч. Воительница наклонилась за ножнами и перевязью, а когда выпрямилась, обнаружила, что снова стоит на лесной поляне, на вершине холма, а не на горном плато.
У нее екнуло сердце, и она инстинктивно приняла боевую стойку и подняла меч.
В залитом лунным серебром лесу царило безмолвие. Капельки желто-зеленого света, различимые сверху, продолжали спокойно летать среди деревьев и над их вершинами. Нигде ни огонька. Проснувшееся в ней звериное чутье не заметило опасности. Но над вершинами деревьев в северной стороне небо по-прежнему пульсировало неярким багровым светом, слабо заметным с такой небольшой высоты, возвещая о приближении Смерти и Мрака, о наступлении войска Хель.
Глава шестнадцатая
ГЕРОЙ
Ночь в заповедном Лесу Печали Фрейи продолжалась. Ущербный месяц медленно поднимался над холмом. Золотисто-желтые пятнышки света не прекращали своего неспешного плавания среди деревьев, в небе на севере слабо пульсировало багровое сияние.
«Я должна скоро разбудить Гутрун, — сказала себе Песнь Крови. Сонливость быстро наступала на нее, и ей все труднее и труднее становилось оставаться настороже. — Но я дам ей поспать еще немного. Ее ждут нелегкие испытания, и ей понадобится вся ее сила».
— Меченная Рунами, — раздался рядом чей-то шепот.
Она немедленно сгруппировалась и уже в боевой стойке повернулась к Ульфхильде. Меченной Рунами не называл ее никто, кроме Ульфхильды. Но женщина-оборотень теперь крепко спала.
Песнь Крови не ослабляла внимания, подозревая колдовство, ей подумалось, что Локит нашел способ проникнуть сквозь магическую защиту Фрейи. Она слегка подтолкнула женщину-ульфбьерна.
— Вставай, Ульфхильда, — позвала она. Но та не пошевелилась.
Заметив на земле какое-то движение, воительница сразу же заняла оборонительную позицию и несколько раз взмахнула перед собой мечом. В слабом свете неполной луны она увидела длинную тонкую змею, уползавшую вниз по холму. Неожиданно змея обратилась в огромного волка.
— Черная Волчица! — Это была именно человеческая речь, а не рычание зверя.
Песнь Крови снова позвала Ульфхильду, но ульфбьерн по-прежнему не отзывалась. Вдруг волк превратился в три темных крылатых создания, метнувшихся к ней в свете луны.
Воительница с поднятым мечом низко присела, ожидая нападения.
— Рвущая Оковы! — прошептал кто-то, и одновременно три темные птицы нацелились ей в лицо, но в последний момент отвернув, ушли в сторону, чтобы не попасть под удар.
Темные создания развернулись с быстротой молнии и снова понеслись к ней.
— Черепоголовый Зверь! — вновь послышался шепот за мгновение до того, как они вновь едва не столкнулись с ней, а затем опять ринулись на нее.
— Оборотень! — шепнул голос перед тем, как темные птицы увернулись от ее удара в третий раз и вновь развернулись для атаки.
— Песнь Крови! — услышала она, и они в четвертый раз пронеслись мимо.
Она оставалась в напряжении, готовясь к новой атаке, но больше они не вернулись. У ног воительницы очнулась от сна Ульфхильда и схватила свой топор.
— Я слышала тебя и другой голос тоже, но не могла ответить, — быстро поднимаясь, объяснила она.
— Мама? — Гутрун села, зевая и потягиваясь. — Моя очередь? Мне показалось, я слышала твой голос.
— Здесь какое-то наваждение, — Песнь Крови все еще оставалась в напряжении.
— Наваждение? — повторила Гутрун, торопливо поднимаясь с мечом в руке. — Но это чары не Локита, ему не попасть в Лес Фрейи.
Песнь Крови быстро рассказала Гутрун с Ульфхильдой о том, что произошло.
— Первыми тремя именами тебя иногда называет Ульфхильда, — задумчиво проговорила Гутрун. — Но я никогда не слышала, чтобы она назвала тебя Черепоголовым Зверем или Оборотнем.
— Потому что я такого не говорила, — ответила Ульфхильда.
