— Только время зря потеряли, — вздохнул Джордан.
Майя смотрела на него, а он — на заколоченные окна больницы, и ей это нравилось. Ей нравилось наблюдать за Джорданом, когда он этого не замечал. Она могла любоваться его скулами, темными кудрями, спадавшими на шею, изгибом ключицы под вырезом футболки, не боясь, что он будет от нее ожидать большего. Когда они познакомились, он был угловатым подростком с длинными ресницами, но теперь Джордан повзрослел — на костяшках пальцев появились белые шрамы, под обтягивающей футболкой двигались мышцы. Кожа Джордана все еще сохраняла оливковый оттенок, напоминая о его итальянских корнях, а ореховые глаза были все такими же, какими она их запомнила, разве что золотистые ободки вокруг зрачков выдавали в нем оборотня. Такие же зрачки она видела каждое утро, когда смотрела на себя в зеркало. И все это из-за него…
— Майя? — Теперь он смотрел на нее. — Ну, что ты об этом думаешь?
— А? — моргнула она. — Честно говоря, даже не знаю, зачем мы сюда пришли. Что Джейсу делать на бруклинской верфи? Вроде бы любви к кораблям за ним никто не замечал.
Джордан помрачнел:
— Трупы, сброшенные в Ист-Ривер, вода часто приносит сюда. На верфь.
— Мы что, труп ищем?
— Не знаю.
Джордан пожал плечами и зашагал в сторону дороги. Под ногами хрустела жухлая трава.
— Знаешь, я готов продолжать поиски только потому, что сдаваться неправильно, — сказал он.
Они шли рядом. Майя не отрывала глаза от панорамы Манхэттена, от сверкающей дорожки света на воде. Когда они вышли к неглубокому заливу Уоллабут, вдалеке показались Бруклинский мост и расцвеченный огнями прямоугольник порта на Саут-стрит. Майя чуяла затхлый запах воды, дизельного топлива и мелких животных, шнырявших в траве.
— Мне кажется, Джейс не умер, — наконец сказала она. — Просто не хочет, чтобы мы его нашли.
Джордан обернулся к ней:
— Так ты считаешь, что искать не нужно?
— Нет, — ответила она неуверенно.
Шагая, Майя вела рукой по неширокому ограждению, отделявшему асфальт от воды.
— Когда я сбежала в Нью-Йорк, я тоже не хотела, чтобы меня нашли. Но мне было бы приятно, если бы меня искали, как ищут Джейса Лайтвуда.
— Джейс тебе нравился? — спокойно спросил Джордан.
— Нравился? Ну, нет, не в этом смысле.
Джордан рассмеялся:
— Я не об этом. Хотя его обычно считают красавцем.
— Ты же не собираешься притворяться, что не отличишь красавца от урода, как это делают большинство мужчин? Уж не хочешь ли ты сказать, что для тебя Джейс и волосатый индус из забегаловки на Девятой улице на одно лицо?
— Ну, у индуса на лице бородавка, так что у Джейса есть преимущество. Если, конечно, кому вообще по вкусу стройные блондины модельной внешности.
Он украдкой взглянул на нее.
— А мне всегда нравились брюнеты, — сказала она тихо.
— Вроде Саймона?
— Ну, да. Наверное. — Майя уже давно не думала о Саймоне как о мужчине.
— А еще тебе нравятся музыканты… — Он потянулся и сорвал одинокий лист с ветки над головой. — Я — певец, Бэт — диджей, а Саймон…
— Мне нравится музыка. — Майя убрала с лица волосы.
— А что еще? — Джордан остановился, сел на перегородку и развернулся к ней. — В смысле, чем бы тебе хотелось зарабатывать на жизнь?
Она удивленно посмотрела на него:
— А почему ты спрашиваешь?
— Помнишь, откуда у меня эти штуки?
Он сбросил кардиган и остался в футболке. На бицепсах были вытатуированы мантры шанти на санскрите. Майя хорошо помнила, как эти татуировки делала ему бесплатно их общая подруга Валери в тату-салоне в Рэдбэнке. Протянув руку, она неуверенно провела пальцем по буквам на левой руке. Джордан закрыл глаза.
— Веди нас от нереального к реальному. Веди нас из тьмы в свет. Веди нас из тьмы в свет, — прочитала она вслух. Кожа под пальцами была гладкой. — Это из Упанишад.
— Это ты придумала. Ты была всезнайкой, вечно что-то читала… — Он открыл глаза — они были чуть светлее воды за его спиной — и посмотрел на нее: — Майя, ты только скажи, чего хочешь, и я тебе помогу. «Претор Люпус» хорошо платит, и я много скопил. Я мог бы оплатить твою учебу в Стэнфорде. Ну, большую часть. Если ты все еще хочешь учиться, конечно.
— Не знаю… — сказала она, и мысли в ее голове закружились вихрем. — Когда я присоединилась к стае, я не думала, что оборотень может стать кем-то еще… что он может стать личностью. Мне казалось, что он может быть только частью стаи. Я думала, так безопаснее. Но Люк живет полнокровной жизнью. Он держит магазин, а ты… ты — преторианец. Наверное, оборотень все же может чего-то добиться…
— Майя, ты никогда не была просто оборотнем. Ты вот только что сказала, что тебе было бы приятно знать, что тебя ищут… — Он глубоко вздохнул. — Я искал тебя. Искал не переставая.
Джордан не двигался, но костяшки пальцев, которыми он сжимал колени, побелели. Майя наклонилась вперед, разглядела едва заметную щетину на подбородке и снова почуяла его запах — запах волка, зубной пасты и… мужчины. Она положила руки ему на плечи и сказала:
— Что ж, ты меня нашел.
А потом он поцеловал ее. Его губы были такими же нежными, какими она их запомнила. Она обняла его, провела пальцами по густым темным кудрям, осторожно дотронулась до шеи и почувствовала, как ее бьет дрожь.
Джордан прижал ее к себе. Она ощущала жар его сильного тела, и ее руки скользнули вниз по его спине.
— Майя, — прошептал он, приподнимая край ее свитера. — Я люблю тебя. Всегда любил. Ты моя. Всегда будешь моей.
Ее сердце колотилось, и она рванулась от него, поправляя свитер:
— Джордан… Перестань.
Он взглянул на нее потрясенно:
— Извини. Я плохо целуюсь? Кроме тебя, я никого не целовал… с тех самых пор.
Он осекся. Майя мотнула головой:
— Нет, просто… Просто я не могу.
— Ладно, — сказал он, и Майя подумала, что обидела его.
— Нам не стоит ничего… — Она искала нужные слова. — Просто это… чересчур.
— Это просто поцелуй.
— Ты сказал, что любишь меня… — Ее голос дрожал. — Ты предложил часть своих сбережений. Я не могу этого принять.
— Что ты не можешь принять? — спросил Джордан дрогнувшим голосом. — Деньги или любовь?
— Ни то ни другое. Я просто не могу. Не с тобой, не сейчас. — Она попятилась назад. — Не преследуй меня, пожалуйста.
Майя развернулась и поспешила домой.
5. Сын Валентина
Ей снова снился снег. Бесконечная холодная тундра, плавучие льды в черных водах Арктики, заснеженные вершины гор и ледяные башни, похожие на стеклянные дворцы Аликанте.
