Саймон вздохнул и протянул ей одно из колец, тяжелое, как настоящее золото. Сперва она волновалась, что оно будет ей велико, но стоило надеть кольцо на правый указательный палец, как оно само приняло нужную форму и село идеально. Саймон надел второе кольцо:
— Теперь мы можем разговаривать. Телепатически. Скажи что-нибудь.
Клэри повернулась к Саймону, чувствуя себя так, будто ее попросили сыграть в спектакле, а роль она не выучила.
«Саймон?»
Саймон моргнул:
— Ну-ка, попробуй еще раз.
На этот раз Клэри попыталась сконцентрироваться на ощущении того, что Саймон рядом, на его образе мыслей, на его тайнах, большинство из которых она знала с детства.
«Теперь я в твоей голове, Саймон. Хочешь увидеть Джейса голым?» — Она и сама не знала, зачем сморозила такую глупость.
Саймон аж подпрыгнул:
— Я все услышал! И нет, не хочу.
Клэри вздрогнула: кольца работали.
— А теперь ты что-нибудь подумай.
Потребовалось меньше секунды. Она услышала Саймона так же, как слышала брата Захарию, — беззвучный голос в голове.
«Ты видела его голым?»
«Ну, не совсем, но…»
— Довольно, — восторженно сказал он вслух. — Они работают, работают, черт возьми!
Клэри наклонилась вперед:
— Та к рассказать тебе, какая у меня есть идея?
Саймон дотронулся до кольца:
«Конечно!»
Она начала объяснять, но не успела договорить — Саймон прервал ее, на этот раз во весь голос:
— Нет! Совершенно точно, нет!
— Саймон, это отличный план…
— Ты намерена отправиться в какой-то пространственный пузырь вслед за Джейсом и Себастьяном, и мы будем общаться при помощи этих колец, что даст возможность отследить твое местонахождение. Ты это имеешь в виду?
— Да.
— Нет, — отрезал он. — Твой план вовсе не отличный.
— Но ты не можешь просто так сказать «нет».
— Если ты отвела мне роль в этом плане, я могу сказать «нет». Нет!
— Саймон…
Саймон похлопал рукой по сиденью рядом с собой, как будто там кто-то сидел:
— Познакомься с моим хорошим другом. Его зовут Нет.
— Может быть, найдем компромисс? — предложила Клэри, откусывая пирог.
— Нет.
— САЙМОН!
— Нет — волшебное слово. Смотри, ты говоришь мне: «У меня есть самоубийственный план, не поможешь ли ты его осуществить»? А я отвечаю: «Нет».
— Я все равно сделаю по-своему, — тихо сказала Клэри.
Он уставился на нее:
— Что?
— Я все сделаю по-своему, даже если ты мне не поможешь. Даже если я не смогу воспользоваться кольцами, я все равно отправлюсь за Джейсом и попытаюсь связаться с вами: найду телефон, еще какой-нибудь способ… да что угодно. И я это сделаю, Саймон. Если ты мне поможешь, будет больше шансов, что я выживу. А ты ничем не рискуешь.
— Мне не важно, рискую я или нет. Мне важно, что будет с тобой, — произнес он, наклоняясь вперед. — Черт, да я практически неуязвим. Пойду я. А ты оставайся.
— Ага, — сказала Клэри, — ты просто скажешь Джейсу, что всегда был тайно влюблен в него и не смог вынести разлуки.
— Я могу сказать ему, что хорошо подумал и решил доверить им с Себастьяном свою судьбу.
— Ты даже не знаешь, что они задумали.
— Есть такое. Наверное, лучше и в самом деле сказать ему, что я его люблю. Джейс все равно думает, что в него все влюблены.
— Но в него влюблена я. Я, понимаешь?
Саймон смотрел на нее минуту, не меньше.
— А ты ведь не шутишь, — наконец сказал он. — Ты и правда это сделаешь. Без меня. Без страховки.
— Ради Джейса я пойду на все.
Саймон закрыл лицо руками. Серебристая Метка Каина слабо сияла между пальцами.
— Не говори так, — попросил он.
— Разве ты сам не пошел бы на все ради тех, кого любишь?
— Я пошел бы на все ради тебя. Почти на все, — тихо произнес Саймон. — Я готов умереть ради тебя, и ты это знаешь. Но вряд ли я смогу убить невинную жертву. А множество невинных жертв? А весь мир? Если одна жизнь, жизнь Джейса, для тебя важнее, чем жизни всех остальных, разве это любовь? Не аморальна ли такая любовь?
— Любовь не может быть моральной или аморальной, — сказала Клэри. — Это просто любовь.
— Я знаю. Но действия во имя любви — могут! В обычных обстоятельствах это не так уж и важно. В обычных обстоятельствах Джейс, как бы он меня ни бесил, никогда бы не попросил тебя пойти против собственной природы. Ни ради себя, ни ради кого-то еще. Но сейчас он не совсем Джейс, правда? И я не знаю, Клэри. Не знаю, о чем он может тебя попросить.
Клэри почувствовала себя усталой.
— Может быть, он и не Джейс. Но он — все, что осталось от Джейса. Без него Джейса не вернуть. — Она подняла глаза на Саймона: — Или ты считаешь, что все безнадежно?
В воздухе повисла долгая тишина. Клэри понимала, что врожденная честность Саймона борется с желанием защитить лучшую подругу. Наконец он проговорил:
— Я бы никогда так не сказал. Все-таки, даже став вампиром, я остался евреем и верю в Того, чье имя не могу произнести. Он заключил с нами Завет, так же как Разиэль — с Сумеречными охотниками. И мы, евреи, верим, что Он исполнит свои обещания. Поэтому никогда не нужно терять надежду — хатикву, — ведь, пока жива надежда, жив и ты. — Саймон выглядел слегка смущенным. — Так говорил мой раввин.
Рука Клэри скользнула по столу и легла на ладонь Саймона. Он редко говорил о религии, но она знала, что ее друг верующий.
— Это значит, ты согласен.
Он вздохнул:
— По-моему, это значит, что ты сломила мой дух и поборола меня.
— Не выдумывай.
— Ты же понимаешь, что теперь мне придется сказать всем: твоей маме, Люку, Алеку, Изабель, Магнусу…
— Наверное, я зря сказала, что ты ничем не рискуешь, — робко произнесла Клэри.
— Да. Просто помни, когда твоя мама примется грызть мою лодыжку, как разъяренная медведица, которую разлучили с медвежонком, — я пошел на это ради тебя.
Едва Джордан заснул, как в дверь снова постучали. Он перевернулся и застонал. На часах у кровати мигали желтые цифры: 4:00.
Стук не умолкал. Джордан нехотя встал, напялил джинсы и, пошатываясь, вышел в коридор:
— Послушайте…
Он осекся. В дверях стояла Майя. В джинсах, кожаной куртке карамельного цвета и с изящными, под бронзу, заколками в волосах. Единственная выбившаяся прядь падала на висок. Джордану захотелось протянуть руку и убрать эту прядку за ухо. Но вместо этого он засунул руки в карманы своих джинсов.
