Лене тогда было тринадцать лет. Именно с того дня он
возненавидел всех женщин на свете.
Мишук умер через год. Ленька, окончив восемь классов, пошел
учиться в ПТУ. Впоследствии он не мог вспомнить, на кого, но это было и
неважно. Главное – уйти из дома, не видеть мать, не слышать ее фальшивых пьяных
всхлипов. Через полгода его выгнали за прогулы, и юноша уехал в деревню, где у
соседа Михалыча был пустующий зимой дом. Там дождался лета, а с наступлеинем
тепла начал скитаться по ближайшим селам, подрабатывая по мелочи – кому дров
нарубить, кому воды наносить. Так и перебивался. Осенью вернулся в дом соседа,
где снова перезимовал. Именно в тот год в жизни парня случились две вещи,
перевернувшие ее: первая – он «подсел на кино», вторая – в нем проснулась
чувственность, причем последнее событие свершилось благодаря первому, так что
Леня понял, ч??о в мире все взаимосвязано.
Шел 1990-й – год телевизионного беспредела. Многочисленные
каналы демонстрировали с утра до вечера американские и европейские фильмы,
неудосужившись обзавестись лицензией. Среди массы дешевых боевиков попадались и
прекрасные высокохудожественные фильмы, снятые такими мастерами, как Коппола,
Бертолуччи, Феллини, именно они заворожили парня, приковали к экрану
старенького черно-белого телевизора «Рекорд». Раньше он и не предполагал, что
существует такой удивительный киношный мир – дома у них было только радио, а в
кино он ходил разве что с классом, смотреть патриотические фильмы. И вот в
семнадцать лет он прозрел, почувствовал вкус к жизни и понял наконец, чем хочет
заниматься. Он станет режиссером!
Картина будущего сложилась в Ленькином воображении мгновенно
– он дождется весны, вернется в столицу, быстренько получит аттестат о среднем
образовании, поступит во ВГИК, поразит уже на первом курсе преподавателей своим
талантом, к окончанию института обзаведется денежными покровителями и снимет
свой дебютный фильм, который незамедлительно получит «Оскара». Таким мечтам он
предавался, лежа на старом диване в теплой комнате, когда за окном завывал
ветер, и томился в ожидании весны. И дозимовал бы спокойно, если бы не
«Эммануэль». Фильм его потряс, но не своей идеей, не режиссерским мастерством,
а эротизмом и красотой девичьих тел на экране. Он не замечал раньше, что
женщины бывают такими гибкими, изящными, а не только пьяными, дряблыми и
пускающими слюну. В нем проснулась чувственность! И это шокировало его прежде
всего. Теперь ночами ему снились горячие объятия, поцелуи, утонченные ласки, он
просыпался с вечной эрекцией. Но когда начинал мечтать о сексе наяву, перед
глазами сразу всплывала мать, лежащая враскорячку на полу, и ее сероватые
трусы. Желание тут же пропадало… Но ночью возвращалось вновь!
Когда наступила долгожданная весна и Ленька вернулся в
Москву, у него возникло еще одно желание (кроме того, как стать
режиссером) – завести себе милую, нежную, невинную подружку.
Комнатенка, в которой он появился на свет и где не был уже
два года, не сильно изменилась, разве что стала еще более грязной и убогой.
Мать же изменилась гораздо сильнее – выглядела лет на шестьдесят, хотя, по
Ленькиным подсчетам, не достигла еще сорокалетия. Пила она по-прежнему, правда,
мужиков больше не водила, а жила на правах жены с какой-то бабой – здоровенной,
жилистой, в синих наколках. «Молодожены» появлению нового жильца не сильно
обрадовались, но решили, что за него грех не выпить, поэтому к вечеру
надрались, повалились на грязный пол и захрапели. Чтобы не возненавидеть
окончательно всю слабую половину человечества, Леня решил в родном доме больше
не появляться.
Лето он снова батрачил, а по осени вернулся в ПТУ, дабы за
год осилить оставшуюся непройденной школьную программу. Устроился неподалеку
дворником, получил комнатенку в коммуналке и зажил почти счастливо. Дни летели
за днями, вечера он коротал в видеосалонах, вставал в четыре утра и жил
мечтами. А вскоре встретил ЕЕ!
ОНА училась в том же ПТУ, что и он. Приехала из-под Рязани,
жила в общежитии. Звали девушку Любой, и имя ей удивительно шло. Хрупкая, с
нежным личиком, пухлым маленьким ртом, невинными серо-зелеными глазами, точеным
носиком и с румянцем во всю щеку. Открытый взгляд, тихий голос с едва уловимым
говорком. Ангелочек, а не девушка!
Леня влюбился с первого взгляда, едва разглядел ее в
полутемном коридоре. Они подружились. Через две недели он признался ей в любви,
стоя на коленях, как положено, и сжимая в руках дешевый букетик. После столь
пылкого объяснения девушка не устояла – отдалась будущему гению. Тело Любаши
его не разочаровало: узкий таз, маленькие грудки, тонкие щиколотки. Немного
подпортило впечатление отсутствие у возлюбленной девственности, но благородный
Леня простил – с кем в жизни не случается. Тогда он еще не имел понятия, что
Любаша была первой шлюхой общаги, а когда узнал, было поздно – он ПОЛЮБИЛ.
Стали жить вместе. Леня работал на две ставки, учился, смотрел
кино и ОБОЖАЛ. Все, что он делал, делал для нее и ради нее. Ему хотелось
положить к ее ногам весь мир, посвятить ей фильм, завалить мехами и
драгоценностями. Любаша на все это была согласна, но, видя, что момент
исполнения желаний далек и туманен, решила не терять времени даром. Она брала
от жизни все, до чего могла дотянуться, а потому были в ее жизни дешевые
кабаки, чьи-то дачи и вечно пьяные хлопцы, называемые тогда «рэкетирами».
Приходила она под утро, пошатываясь от усталости и вина, ныряла в кровать и
делала вид, что только проснулась, когда Ленька возвращался с ночного
дежурства.
Так они прожили полгода. И наконец-то он начал о чем-то
догадываться. Теперь Любаша не стеснялась – пропадала и днем, а когда
возвращалась, была похожа на кошку, втихаря наевшуюся сливок. У нее появились
хитрый довольный взгляд и дешевые золотые украшения…
В конечном итоге Ленька все узнал!
Были крики, слезы, мольбы… Но не Любины. Это Ленька просил –
не бросать его, позволить ему любить ее. Она позволила – ей было лестно. Она
унижала его, разрешала до себя дотронуться только после того, как он поползает
перед ней на коленях, рассказывала о своих похождениях, хвалилась количеством
любовников. Но он терпел.
Разрубить тугой узел их отношений, как ни странно, помогло
кино. Посмотрев однажды жуткий триллер Хичкока «Психо», Ленька поймал себя на
мысли, что хочет так же, как в кино, истыкать ножом белое Любино тело. Потом
ему приснилось, что он ее душит и наслаждается, когда она всхлипывает в
последний раз. Леня понял: или он с Любой расстанется, или станет преступником.
Одно из двух. Конечно, имелся еще третий вариант – он сойдет с ума. Он выбрал
первый.
Сначала было очень тяжело, почти невыносимо. Потом легче. И
наконец, совсем отпустило. Леня повзрослел за это время лет на двадцать и
поклялся себе больше никогда не влюбляться.
Почти десятилетие он держался, но неожиданно в его жизнь
ворвалась Ирка, и Алан понял, что в очередной раз пропал.
Глава 10
В подвале было тихо, только чуть слышно перебирали лапками
крысы. Лешка сидел на драном матрасе, смотрел на пламя свечи и думал. Мысли,
одолевающие его, не были приятными. Вот уже два дня он живет бок о бок с
Коляном, спит на его матрасе, ест добытую им пищу и, несмотря на то что
благодетель узнал адрес Иркиной работы и достал денег на метро, даже не
пытается с сестрой связаться. Что с ним? Неужели такая жизнь – все, к чему он
стремился? Подвал, черствый хлеб, дешевое пойло под названием «Анапа» – его
настоящее и будущее?
