Через два года умерла его жена, как потом выяснилось, от
вины и вина, и Элеонора прибрала внуков к рукам, для начала лишив сына
родительских прав, а потом категорически запретив ему с ними видеться. Так он
при живой матери и детях остался один-одинешенек…
Эдуард Петрович встряхнулся, как собака, только что
выбравшаяся из воды, избавляясь от мучающих сердце воспоминаний, вытер платком
вспотевший лоб, вдохнул. Та-ак, успокоился. Хорошо. Теперь надо заняться
делами. Он потянулся к телефону, но, узрев на столе груду осколков пластика,
громко крикнул:
– Эй, кто там есть!
В кабинет тут же влетел услужливый Андрюха.
– Проводил? – спросил Эдуард Петрович у вошедшего.
– Ага. И ребятам все передал.
– Хорошо. Теперь вот что… – Он повертел на пальце
свой перстень, подумал, потом решительно сказал: – Наведайся с ребятами к Шацу.
– К антиквару?
– К нему, подлюке… Проучить его надо, чтоб впредь
держал язык за зубами…
– Проучить? – переспросил Андрюха.
– Навтыкайте маленько, но не перестарайтесь – он мне
еще нужен. Привет от меня передайте. И скажите, что если еще хоть пикнет ментам
о моих перстнях или еще о чем-нибудь, будет иметь дело лично со мной. Все,
свободен. Вернешься – доложишь.
Андрюха кивнул и вышел. Проводив парня глазами, Эдуард
Петрович потянулся к своему «дипломату», взял его в руки, положил на стол,
набрал код, открыл. На дне совершенно пустого кейса лежал, переливаясь каждой
своей гранью, старинный браслет. Сделан он был в форме змеи, глаз которой
сверкал драгоценным изумрудным огнем.
День второй
Анна
Аня влетела в квартиру, быстро закрыла дверь на все четыре
запора, бросила на пол сумки и только после этого облегченно выдохнула. Она
жива! Какое счастье! К тому же она богата! Чертовски богата! А еще у нее теперь
есть сотовый телефон! И новый гардероб! И помада! Помада за триста рублей!
Обалдеть!
Трясущимися руками Аня достала из кармана вожделенный тюбик.
Вот она, ее первая трехсотрублевая помада, до этого она покупала только
тридцатирублевые и при этом считала себя транжирой, потому что можно было найти
и за двадцать… Аня убрала тюбик обратно в карман, так и не рискнув подкрасить
губы столь дорогой косметикой, собрала с пола сумки и, не раздеваясь, прошла в
комнату.
Какое счастье, что она вчера бросилась следом за Стасом.
Промедлила бы минуту – и пакет с утварью уже заграбастали бы вездесущие бомжи –
Аня, когда подбегала к бачкам, видела, как они хищно подбирались к нему. Но она
успела! Ухватила сумку перед самым носом одного из бродяг, принесла домой,
вытряхнула содержимое, отмыла, оттерла, поставила в шкаф. Потом наступила
бессонная ночь – Аня решала для себя, что лучше – сделать и раскаиваться или не
сделать и раскаиваться… Обычно она выбирала последнее – риск был ей чужд,
перемен она боялась, самостоятельно принимать решения не умела. В итоге всю
жизнь плыла по течению (или, как говорила мать, болталась, как дерьмо в
проруби), хотя при этом очень от своей инертности страдала. Но этой ночью в ней
нежданно-негаданно проснулась авантюристка. Так что ближе к утру Аня приняла
решение: к антиквару сходить, подстаканники оценить, если получится – продать,
а деньги потратить… Одного Аня не учла – денег оказалось так много, что она
просто не нашлась, куда их деть…
Да, кухонная утварь, которая чуть не стала собственностью
бомжей, оказалась не просто старинной, а редкой и очень-очень ценной. Одна
солонка (ранний Фаберже) чего стоила! Мало того, что из платины, так еще и те
бусинки, что шли по краю подставочки, были не чем иным, как жемчужинами.
Подстаканники оказались действительно серебряными, да и с позолотой. Когда же
антиквар глянул на вазочку, то сначала чуть не хлопнулся в обморок, но потом
вскочил и забегал по комнате, повторяя одно и то же: «период Тан, период Тан» и
еще непонятное слово «патина». Набегавшись, спросил, где Аня ее взяла, она
честно ответила – в шкафу, в ней конфеты лежали. После этого антиквар чуть не
хлопнулся в обморок вторично, но деньги ей все же выдал.
Когда она вышла из лавки с пакетом долларов, то чуть не
умерла от страха. Ей казалось, что у нее на лбу высветилась надпись: «Внимание,
грабители! Несу бешеные бабки! Налетай, отбирай!» Поэтому она разгуливать по
улицам побоялась (о метро уж и говорить нечего!), а зашла в первый попавшийся
магазин, чтобы спустить в нем все доллары до единого.
На ее счастье, первым попавшимся магазином оказался не
«Рыболов» или «Охотник» и не «Секс-шоп» (куда бы она потом купленные
пушки-фаллосы дела?), а салон спортивной одежды, где услужливые продавцы
экипировали ее с ног до головы. Пуховик, джинсы, свитер, пара футболок,
рубашка, ботинки, шапка, шарф, даже носки и белье – она купила все, не потратив
при этом и пятой доли своих денег.
Тут Аня вспомнила про давнюю мечту – сотовый телефон – и
решила, что если ее осуществлять, то прямо сейчас. Так что следующий магазин,
который она посетила, был салон мобильной связи. Боже! Какое изобилие телефонов
предстало перед ней! Черные, красные, серебристые. Плоские, суперплоские,
складные… А еще чехлы, шнурки, съемные корпуса, сумочки, подставочки и какие-то
наушники – одному Богу известно, зачем они нужны… Когда же к ней подскочил один
из продавцов и начал засыпать ее совершенно непонятными словами, типа
«полифония», «джипиэрэс», «инфракрасный порт», «голосовой набор», Аня совсем
потерялась. Она-то думала, что покупка сотового окажется приятным и простым
делом…
В итоге она приобрела хорошенький телефончик серебристого
цвета с э… полифонией и джи… джи… пи-пи… короче говоря, с прочими
достоинствами, хотя она знала наверняка, что будет пользоваться только
цифровыми клавишами, чтобы набрать номер, и клавишами с красной и зеленой
трубками, дабы разговор начать и закончить. Остальные… «пипиэрэсы» ей ни к
чему!
Когда взмыленная Аня покинула салон, оказалось, что денег
еще полно – пришлось бежать в следующий магазин. Там она набрала косметики,
шампуней, гелей, пен для ванн (надо же попробовать – а то за двадцать три года
даже ни разу в ванне не лежала, что естественно: в коммуналке не полежишь, живо
погонят соседи).
Из парфюмерного отдела она переместилась в хозяйственный, из
хозяйственного в кожгалантерейный – а деньги все не кончались… Тогда она пошла
на крайние меры: отправилась в магазин «Бытовая техника», где чуть было не
смела с прилавков половину ассортимента, но вовремя одумалась, представив, как
она будет выглядеть в глазах соседей, знакомых, а главное – в глазах Петра и
Эдуарда Петровича, когда они увидят, что в ее убогом жилище появились чудеса
современной техники. Скажут, притворялась бедной сироткой, а сама в чулке
бешеные тысячи прятала… Или того хуже – обвинят в краже мифических фамильных
драгоценностей, ведь никто не знает, что у бабуси в неказистом кухонном ящичке
хранились такие богатства, как вазочки каких-то Танов и яйца Фаберже.
Так что из этого магазина Аня вышла налегке – купила только
чудную сковородку, которая, как говорят в рекламе, всегда думает о нас, и
чайник, обязанный изменить нашу жизнь к лучшему. На этом она решила закончить
шопинг и отправиться домой, а на оставшиеся деньги заказать бабусе мраморный
памятник.
