Воины пробежали вверх еще шагов десять, еще раз метнули по сулице и, ощетинясь длинными копьями, кинулись на вершину.
Троекратный крик победы – и дружина хлынула вниз с холма, чтоб с ходу одолеть другую вершину, сплошь заставленную щитами.
С подошвы второго холма каждый воин пустил по три стрелы, и приступ повторился. Сначала метали сулицы, потом взбегали на вершину, ударами копий поражая щиты.
Третий холм одолевали со щитами и мечами. И там, на третьей вершине, дружину вдруг встретила другая дружина, вооруженная длинными копьями. Копья были тупые, но получивший удар валился с ног, а иной катился под гору. Все, однако, поднимались и снова из последних сил шли, чтобы одолеть холм.
Захваченный зрелищем, Ярополк не увидел отца.
– Ты что на коне крючком сидишь? – сказал князь Святослав, ударяя сына ладонью по спине. – Погляди на Олега. Что? Хорошо воюю? А теперь покажи, чему тебя научили. На мечах бьешься?
Ярополк мотнул головой.
– К бою!
Княжич выдернул правую ногу из стремени и замер: до земли далеко, а Вышата, такой всегда проворный, не подскочил принять на руки. Пришлось спрыгнуть.
Бился Ярополк со своим же учителем голыми мечами. Нападал свирепо, рубил яростно, сплеча, держа оружие двумя руками. Сталь звенела.
– Дай мне! – князь Святослав взял меч у Вышаты. – Вперед, княжич!
Ярополк подустал, но перед отцом слабости никак нельзя показать. Сек мечом меч, будто это был лютый Змей Горыныч. И вдруг в грудь ему ударило острое.
– А умирать тебя не учили? – отец смотрел грозно, но в глазах была тревога.
Опустил меч. Ярополк дотронулся до груди. Ладонь красная.
– Что же ты без железной рубашки? – Святослав глянул на Вышату. – Перевяжи. Княжич, выше голову! Пусть царапина, полученная от руки отца, станет твоей единственной раной в жизни.
«Он мог убить меня! – с ужасом подумал Ярополк и бешеными глазами поглядел на Вышату. – Почему плохо учил?»
Но сказать вслух ни слова не посмел.
Сны на кулаке
Горели костры. В котлах варился кулеш: еда князя Святослава и его воинов.
Кулеш, сдобренный закатной зарею, был вкусней дворцовых яств. Кулеш запили квасом, побаловались сушеной рыбой. Спать укладывались на земле, под открытым небом.
Ярополк с Олегом прикорнули на медвежьей дохе, укрытые ласковым, лебяжьего пуха одеялом.
Святослав поднял детей:
– Поехали звезды встречать.
– Не разбередить бы рану! – испугался Вышата.
– Хочешь со мной? – спросил князь Ярополка.
– Хочу.
– Вышата, покажи рану.
Меч рассек мышцу над левым соском.
– Не глубоко, но левой рукой лучше пока не двигать.
– Потерпит.
– От скачки будет кровоточить…
– Ночная езда покойная, – сказал Святослав. – Привыкай, сын, в седле раны возить, коли боги попустят. Скорей заживают.
С князем и с княжатами поехали бояре Вышата и Блуд, печенег Куря, варяг Икмор – телохранитель Святослава.
Копыта коней обвязали звериными шкурами, чтоб не стучали, не будили уставших воинов. Ехали шагом. Ярополк, боясь нечаянным движением потревожить больное место, сидел в седле прямо, не хуже Олега. Князь приметил это, улыбнулся.
Тяжелая ночная птица низко прошла над рекою, схватила когтями рыбу. Прянула в ту сторону, откуда надвигалась громада ночи. Засвистал соловей, князь недовольно покосился на ракитник, повернул коня в степь.
Ехали по темной земле к светлому немеркнущему небу. Темный курган медленно поднялся из недр и все возрастал, заслоняя небо и свет.
Звуки становились глуше. Когда подъехали наконец к огромному кургану, степь разразилась молчанием.
Стреножили коней. Святослав взял Ярополка и Олега за плечи, чуть подтолкнул – так подкидывают птиц, чтоб летели.
Отроки побежали, упорно, молча, не оскорбляя криками тишину. Рана напомнила Ярополку о себе, но он не остановился и на вершине был первым. А звезду раньше других увидел Куря.
– Око бога Тенгри! – расколдовал Куря молчание.
Святослав указал на золотисто-розовые лучи, вдруг проступившие на небе:
– Я поведу вас всех туда. Там день, а нас уже поглотила тьма ночи.
– Князь, но солнце взойдет раньше над нами, – возразил Вышата.
– Что будет здесь и как будет, я знаю, я не знаю, что и как там.
Варяг Икмор достал из ножен меч, поцеловал лезвие.
– Там, князь, – работа моему кормильцу. Много работы.
Куря ударил рукоятью короткого кнута по каблуку.
– Не заглядывайся на чужое, Икмор! В том краю мои кочевья.
– Нет, – возразил Вышата, – твои кочевья, Куря, ближе к полдню. Твои люди уже спят.
– Мои кочевья будут там, там и там! – Куря тыкал рукою в пространство.
– Печенег! – осадил Курю Святослав. – Ты бы лучше свой долг наконец отдал. Когда пригонят твои печенята тысячу коней?
– Пригнали бы хоть завтра! Да ведь для вас коней нужно объездить, чтоб были смирными.
– Помолчим! – приказал князь. – Тот, кто спит в кургане, не терпит пустых слов… Звезды взошли – езжайте все в лагерь. Буду спать здесь.
– Я принесу тебе, князь, седло, – поспешил услужить Блуд.
– Зачем, – Святослав показал кулак. – Вот моя подушка. Сожмешь – будет выше, раскроешь пальцы – будет мягко.
Ярополк и Олег подошли к отцу, он их обнял:
– Подъем вместе со всеми. Все, что делают воины, будете и вы делать.
Долгим взглядом посмотрел в лицо Ярополку.
– Болит?
– Течет.
Святослав бережно снял с сына кафтан, рубашку.
– Течет… – Кинул на землю свой плащ. – Ложись, а ты, Олег, помочись на рану. Моча мальчиков целительна.
Рану снова закрыли, перевязали.
– Икмор, заночуй с Ярополком у подошвы кургана. Вы же все поезжайте в лагерь, чтоб не поднялась тревога.
Подобной ночи в жизни Ярополка еще не бывало.
Грозный воин Икмор постелил на земле свой грубый плащ, наломал две охапки полыни – под голову. Расстегнул пояс. Меч положил под правой рукой, боевой топор под левой, расстегнул ворот рубахи.
– Спокойной ночи, княжич! – лег и заснул.
Ярополк тоже снял пояс, положил свой короткий меч под правой рукой, расстегнул ворот, опустил голову на духмяную подушку.
Так много произошло в этот день!
Дружина, волнами льющаяся через вершины холмов, бой с отцом, ранение, ночная езда, курган, Икмор…
